Бернар Бессон - Тайна Синего имама

— Здравствуйте, господа, — обратился он к дежурным.

— Здравствуйте, шеф!

— Мы с Морваном сейчас спустимся в кризисный центр. Я с минуты на минуту ожидаю приезда мадемуазель Камиллы Субресо.

— Да, мы пропустим ее к вам.

Следуя за шефом, Пивер гадал, что это за Камилла Субресо, которую пригласили в святая святых в такую рань. Морвану иногда приходили в голову странные идеи. Невозможно было предсказать, что еще может выкинуть начальник разведки. Пивер и «малыши» завидовали шефу, который всегда умел по своим каналам найти нужного человека, появлявшегося неожиданно, как кролик из шляпы фокусника. В орбиту Морвана попадали самые разные и невероятные люди. Они появлялись как кометы, чтобы выполнить определенное задание, и исчезали навсегда. Лауреаты Нобелевской премии соседствовали с рецидивистами, авантюристами или художниками.

— Не волнуйтесь, Пивер, — сказал Морван, словно угадывая мысли своего подчиненного. — Вы не пожалеете. Это очень хороший специалист.

— Да, конечно.

Пивер полюбовался висевшими в дальнем конце коридора двумя огромными плакатами с изображением иллюминированной в 2000 году Эйфелевой башни. В последний раз они собирались в кризисном центре в прошлом году, когда была объявлена бактериологическая тревога.

Морван приложил указательный палец к окошку биометрического прибора, считывающего отпечатки пальцев, затем то же самое проделал Пивер. Раскрылись двери бронированного лифта, и через несколько секунд они оказались глубоко под землей. Обеззараживающая камера не работала, поскольку на нее не было выделено финансирование, поэтому они просто прошли через нее и остановились перед стальной стеной. Двое часовых узнали их через бронированное стекло, и перед ними беззвучно раскрылись замаскированные двери.

— Здравствуйте, шеф.

— Привет, Шарль. Все как обычно.

Кризисный центр на площади Бово был похож на все кризисные центры планеты. Помещение представляло собой огромную комнату размером с теннисный корт с выкрашенными в скучный серый цвет стенами. В ней легко могли разместиться сорок человек, а связь с внешним миром обеспечивали десятки телефонов и компьютеров. Здесь были видеосистемы и выдвижные экраны для презентаций и просмотра видеоматериалов. Зал пока пуст, но на столах уже расставлены разноцветные карточки с названиями различных служб и учреждений, чьих представителей Морван пригласил на экстренное совещание.

Морван подошел к каждому столу и прочитал вслух: «Управление общей разведки», «Контрразведка», «Военная контрразведка», «Управление военной разведки», «Генеральное управление внешней безопасности», «Отдел «Антитеррор». Каждая из разведывательных служб была представлена двумя красными карточками. Морван перешел на другую сторону зала, где были расставлены белые карточки: «Таможня», «Государственное казначейство», «Налоговая полиция», «Служба социального обеспечения», «Министерство здравоохранения», «Управление гражданской авиации», «Министерство транспорта», «Министерство промышленности», компании «Электрисите де Франс» и «Газ де Франс», «Франс Телеком». На обратном пути в обеззараживающую камеру Морван бегло просмотрел синие карточки: «Национальная жандармерия», «Управление гражданской безопасности», «ВВС», «Сухопутные войска», «Военно-морской флот».

Два охранника с нетерпением издали, одобрит ли шеф их работу.

— Отлично, все на месте.

Подчиненные вздохнули с облегчением.

— У вас есть список имен?

Один из охранников достал из наружного кармана рубашки листок бумаги и протянул его Морвану. Все службы и учреждения должны были предоставить списки с именами, адресами, телефонами и электронными адресами своих контактных лиц на каждый день года.

— Вы их всех предупредили?

— Мы сейчас как раз этим и занимаемся.

Морван внимательно прочитал документ и положил бумагу в портфель. Ни одно из имен, стоявших в списке, ни о чем ему не говорило, за исключением, конечно, представителей служб разведки, где он знал практически каждого.

Морван с облегчением подумал, что, насколько ему известно, между людьми, которые соберутся сегодня в кризисном штабе по красному уровню тревоги, нет противоречий, поэтому должно обойтись без конфликтов. Моральный дух и сплоченность команды — непременные факторы, определяющие успех операции.

После 11 сентября и последующих событий Морван разработал простую и эффективную систему, позволяющую созывать кризисный штаб в случае угрозы безопасности государства. К сожалению, министерства и управления, которые раньше не имели отношения к в борьбе с терроризмом, теперь тоже пожелали принять участие в этом деле государственной важности. Так что в результате бесконечных переговоров и целого ряда компромиссов гениальная по своей простоте система, придуманная Морваном, превратилась в своего рода второе правительство, гигантскую машину: руководство по ее эксплуатации насчитывало 1600 страниц! Каждому хотелось оставить свой след в этом проекте, и каждый стремился к тому, чтобы его имя стало известно главе министерства.

Во время бактериологической тревоги, из-за которой кризисный штаб собирался в первый раз, эта структура развалилась как карточный домик. Ни один представитель министерства или управления, как выяснилось, так и не удосужился прочесть знаменитое руководство. Впрочем, ни один нормальный человек и не мог его прочесть.

Морвану пришлось потратить огромное количество энергии на то, чтобы польстить самолюбию каждого из участников собрания и объяснить всем их функции. К счастью, сигнал тревоги так и остался всего лишь сигналом.

Поджидая, пока чай в пластиковом стакане остынет, Морван сел за один из компьютеров и вошел в программную систему «Бельфегор». Он затребовал последние сообщения информационных агентств. Внимание его привлек последний абзац из сообщения агентства «Франс-Пресс»:

Полиция не выделила охрану Перси Кларенсу, застреленному вчера вечером в Лондоне, хотя он опубликовал перевод «Забытых стихов», знаменитой книги, написанной Мишелем Клеман-Амрушем и вышедшей в издательстве «Галуа».

Кардона стояла под душем и смотрела, как вода смывает мыльную пену, пахнущую эвкалиптом. Выйдя из душа, она испытала нечто вроде транса: все окружавшие ее предметы казались нереальными. Она едва узнавала в зеркале молодую женщину с феном в руке. Струя горячего воздуха развевала ее густые темные кудри. Девушка выключила фен и окинула взглядом свои груди с набухшими от горячей воды сосками, живот и бедра танцовщицы.

Гулкое биение сердца отдавалось у нее в ушах. Через открытую дверь до нее доносился голос диктора. Волшебная сказка неожиданно превратилась в кошмар. Кардона глубоко вздохнула и накинула халат. Не в силах сделать ни единого упражнения, она вернулась в гостиную, выпила чашку кофе и закурила. Вчера она опять начала курить. После рекламы снова послышался голос диктора:

— Совершенное вчера в Лондоне убийство переводчика «Забытых стихов» вызвало панику в издательском бизнесе. Нам не удалось связаться с Мишелем Клеман-Амрушем, автором «Забытых стихов». В издательстве «Галуа» отказались прокомментировать случившееся. Говорят, что Мишель Клеман-Амруш живет в полной изоляции где-то в провинции. Премьер-министр Великобритании, посетивший место преступления, заявил, что оно произвело на него гнетущее впечатление.

Кардона выключила радио и глубоко затянулась сигаретой; она напряженно смотрела на телефон. Почему он не звонит?

Часы над буфетом показывали шесть часов десять минут. Уже много лет она не вставала так рано. Она пошла в спальню и несколько минут в задумчивости изучала содержимое шкафа, пока не остановилась на синем костюме. Синий цвет шел ей больше других.

В последний раз она посмотрела на две фотографии, приколотые булавками к стене столовой.

На первой был изображен хорошо сохранившийся мужчина лет пятидесяти, снятый в баре шикарной парижской гостиницы. Внешность Морвана — голубые глаза и спадающие на лоб темные волосы — вполне соответствовала его должности. Лицо главы парижского отделения ЦРУ Мельхиора Джаменти на второй фотографии выдавало горечь и угрызения совести.

Эти два лица отчетливо запечатлелись в ее памяти. Перед тем как отправиться в самый долгий в своей жизни путь, Кардона взяла ножницы и, сняв фотографии со стены, изрезала их на мелкие кусочки, а потом сожгла то, что осталось, в пепельнице.

— Шеф, в обеззараживающей камере находится женщина.

— Пропустите ее!

Охранник повернул колесо, открывающее бронированную дверь, и отступил, пропуская голубоглазую девушку, от которой приятно пахло духами «Шалимар».