Майнет Уолтерс - Темная комната

Будучи мужчиной флегматичным, он отнес это на счет галлюцинаций, вызванных неумеренным потреблением сыра за ужином. Как говорила его жена: «Обжорство до добра не доводит». Но в эту ночь покурить ему так и не удалось.

Джейн Кингсли плавала в темной воде, стараясь разглядеть солнечные блики, игравшие на поверхности над ее головой. Ей хотелось двигаться, но желание было чисто рассудочным, так как она слишком ослабла. Жуткая рука, обхватив ее тело, тянула его вниз, на дно, в гущу водорослей. Настойчивая и непреклонная рука. Женщина открыла рот, чтобы впустить смерть…

Она вырвалась из сна, распластанная на спине, тяжело дышащая, покрытая липким потом. Она тонула… О Господи, помогите хоть кто-нибудь!

Свет луны, пробиваясь в щель между шторами, образовывал на полу белую дорожку. Где она? Место казалось незнакомым. Ее взгляд заметался от одной тени к другой, пока не остановился на белоснежных лилиях, резко выделявшихся среди массы темных гвоздик. Память возвращалась. Джейн — ее мать… а она — Джинкс… Джейн — ее мать… а она — Джинкс…

Трясущейся рукой она включила ночник и принялась оглядываться. Дверь в ванную, телевизор в углу, зеркало у стены, кресло, цветы… Тем не менее, прошло немало времени, прежде чем сердце ее успокоилось. Она снова устроилась под одеялом, напряженная, с выпученными, как у деревянной куклы, глазами, и попыталась подавить страх, который никак не оставлял ее. Но все казалось бесполезным, потому что она не могла понять, чего же именно она так боится.

В двух милях от нее, на другой больничной кровати, ее ужас отразился на побитом лице проститутки, которой удалось поужинать с самим дьяволом.

--

Если кому-то нужно напомнить о том, что размеры инвестиций подвержены колебаниям, то это и имело место вчера. Как только стало известно, что основатель и председатель одного из крупнейших холдингов по работе с недвижимостью Адам Кингсли собирается отойти от дел, акции «Франчайз Холдингз» тут же упали в цене. Сама история этой компании говорит о том, что она была наиболее удачливой на данном рынке услуг.

Возможно, эти толки вызваны интервью, которое дал Кингсли репортерам Би-би-си во вторник вечером. Освещая подробности аварии, в которую попала его дочь Джейн, он заметил: «В жизни каждого человека наступает момент, когда он спрашивает себя: „А стоила ли вообще игра свеч?“». На этот раз Адам Кингсли, прозванный Большой Белой Акулой за свою победу над компанией «Чарфорд Гордон Ассошиэйтс» восемь лет назад, теперь вцепился зубами в Би-би-си.

Как это происходило и раньше, Кингсли записывал на диктофон все даваемые им интервью, и вчера им лично была опубликована полная версия встречи с репортером, проходившая во вторник вечером. В тексте присутствует фраза, которая была выпущена редактором студии Би-би-си: «Однако сейчас это время для меня еще не наступило». В настоящий момент дело рассматривается в специальной комиссии по жалобам на средства массовой информации.

Тем не менее, этот беспрецедентный случай развеял страхи Сити по поводу дальнейшей судьбы компании «Франчайз Холдингз». «Адам Кингсли — великий жонглер и фокусник, — прокомментировал этот эпизод один из известных аналитиков. — Никто не может угадать, сколько шаров одновременно запускает в воздух этот чародей. Честно говоря, трудно даже представить, кому удастся благополучно подхватить эти шары, когда он, наконец, действительно решит уйти со сцены».

Глава пятая

23 июня, четверг.

Полицейский участок Каннинг-роуд, Солсбери.

9 часов утра.

— Значит, маленький лорд Фаунтлерой, — скептически покачал головой на следующее утро сержант. — Ты считаешь, что такое сравнение стоит принять во внимание?

— Да, — упрямо тряхнула кудрями сотрудница полиции Блейк. — Я полагаю, что он намного моложе ее, вероятно, обладает искусством красноречия и прекрасно одет. Иначе зачем бы она стала приводить эту аналогию? К тому же она уверена, что в суде он произведет куда лучшее впечатление, чем она.

— Ну, этих данных все равно слишком мало.

— Я знаю. Поэтому подумала: если мне хорошенько изучить все имеющиеся у нас файлы, вдруг я выйду на что-то важное? Очень велика вероятность того, что он и раньше вытворял нечто подобное. Если я могла бы получить сведения и от второй жертвы. — Блейк пожала плечами. — Вдруг эти несчастные все же поверят нам и осмелеют настолько, что расскажут, как выглядит преступник? Гэв, ты бы только посмотрел на нее!

Тот согласно кивнул, потому что был уже ознакомлен с отчетом:

— Только будешь заниматься этим в свое свободное время, иначе я не смогу объяснить начальству, почему ты делаешь это в ущерб работе и уклоняешься от своих прямых обязанностей, предпринимая расследование, которое тебе никто не поручал. — Он весело подмигнул женщине. — И все же держи меня в курсе событий, посмотрим, что из этого получится. Я ведь неоднократно имел дело с супругом Флосси. Она никогда на него не жаловалась, бедняжка. Добрая старая Флосси!

Клиника Найтингейл, Солсбери.

10 часов 30 минут утра.

Джинкс расположилась в кресле у окна после того, как ее, наконец, оставили в покое.

— Пора тебе начинать двигаться, — уговаривала сиделка, имевшая надолго запоминающуюся внешность: прическу Маргарет Тэтчер и профиль Иосифа Сталина. — Тебе надо заставлять свои мышцы работать.

Джинкс фальшиво улыбнулась и клятвенно заверила ее, что обязательно прогуляется, но как только обманутая сиделка удалилась, тут же занялась созерцанием сада. Вскоре она заметила, что с одной из скамеек ей усиленно подает какие-то знаки ее вчерашний рыжеволосый и хитрый, как лиса, непрошеный гость. Поэтому Джинкс слегка перевела взгляд в сторону, и вскоре юноша оставил свои неудачные попытки привлечь ее внимание. Со своего места она видела длинное крыло здания, простирающееся до конца террасы, и догадалась, что клиника располагается в старинном особняке, выстроенном какой-то богатой семьей примерно два столетия назад. «Интересно, что стало с владельцами этого поместья? — лениво рассуждала она. — Может быть они, как и те, кто первоначально создал Хеллингдон-Холл, просто выродились?»

— Привет, Джинкс, — раздался негромкий голос из полуоткрытой двери, ведущей в коридор. — Ты вытерпишь присутствие посетителя, или мне стоит просто извиниться, а потом уйти?

Потрясение было настолько сильным, что сердце женщины бешено заколотилось.

Страх… страх… СТРАХ! Но чего здесь бояться?

Она сразу же узнала этот голос и отвернулась от окна.

— О Господи, Саймон! — сердито буркнула Джинкс. — Ты меня напугал. Почему, скажи на милость, ты должен извиняться и уходить? — Она прижала руку к груди. — Я еле дышу. Мне показалось, что еще мгновение, и со мной случится сердечный приступ. Никогда больше не смей так поступать.

— Я лучше позову кого-нибудь.

— Не надо! — Она жестом пригласила его в палату и начала глубоко дышать. — Все прошло. — Женщина откинула голову на спинку кресла, набирая полную грудь воздуха. — Не знаю, почему, но сейчас я была очень близка к обмороку. Я постоянно думаю… нет, не будем об этом. Неважно. Скажи мне, как ты?

Саймон Харрис по-прежнему стоял в дверях, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

— Давай я все же кого-нибудь позову, Джинкс, — не отступал он. — Наверное, так будет лучше. Ты выглядишь нездоровой. — Это был стройный молодой человек с лицом аскета. Словом, настоящий священник, который отличался от своей сестры, как небо от земли. В подобной ситуации, как эта, Мег бы сказала ей: «Плюнь ты на все, милая, забудь. Ты все себе придумываешь. И не вздумай обвинять меня в том случае, если ты все-таки умрешь». Саймон же только пялился на Джинкс сквозь очки, и глаза его выражали самую настоящую, хотя и беспомощную, заботу и сочувствие.

— Присаживайся, Саймон, — слабым голосом произнесла Джинкс. Сейчас ей больше всего хотелось пронзительно кричать. — Со мной все в порядке. Так почему ты подумал, что я не захочу тебя видеть?

Как бы через силу, он, наконец, оторвался от двери и направился ко второму креслу.

— Потому что я вдруг подумал, пока шел сюда по коридору, что, возможно, умышленно закрыл глаза и не учел ту неловкость, которую может вызвать мое появление.

Ну почему ты все время выражаешься так сложно?

— Кто же, по-твоему, должен испытать эту неловкость: ты или я?

— Ты, — сразу же ответил Саймон. — Я-то больше сейчас ощущаю гнев, нежели смущение. Я до сих пор не могу поверить в то, что моя сестра способна похитить жениха у своей лучшей подруги.