Джон Гришем (Гришэм) - Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист

Мистер Хоган сделал паузу. В зале царила тишина. Он забрал свой крупноформатный блокнот и вернулся на место. Прошло полтора часа. Судья Гэнтри стукнул молотком и сказал:

— Давайте сделаем десятиминутный перерыв.

Мистер Маунт собрал учеников в конце узкого коридора на втором этаже. Мальчики возбужденно обсуждали то яркое зрелище, которое только что наблюдали.

— Это намного интереснее, чем по телевизору, — признался один.

— Ладно, — произнес мистер Маунт, — вы выслушали только одну из сторон. Шутки ради все же спрошу: сколько человек считает его виновным?

Не меньше дюжины рук поднялось в воздух. Тео тоже хотел проголосовать в пользу виновности подсудимого, но знал, что это преждевременно.

— А как же презумпция невиновности? — спросил мистер Маунт.

— Он сделал это, — заявил Даррен, барабанщик. Несколько мальчиков поддержали его.

— Он виновен, — кивнул Брайан, пловец.

— Ему точно не сойдет это с рук.

— Он идеально все распланировал.

— Да, он сделал это.

— Хорошо, хорошо, — уступил мистер Маунт. — Мы продолжим наш разговор во время перерыва на ленч, когда вы выслушаете другую сторону.

Другая сторона начала с большим рвением. Клиффорд Нэнс подождал, пока все в зале суда успокоились, прежде чем подойти к присяжным. Адвокат был человеком лет шестидесяти, с седыми волосами, закрывавшими уши, широкой грудью, мощными руками и развязной манерой поведения, которая позволяла предположить, что он никогда не уступит в драке — на суде или за его пределами, не важно.

— Ни крупицы доказательства! — прогремел он глубоким хриплым голосом. — Ни крупицы доказательства! — прогремел он снова, как будто кто-то мог не услышать его в первый раз.

Тео поймал себя на том, что поморщился.

— Ничего! Ни свидетелей, ни улик на месте преступления. Ничего, кроме чистенького, опрятного и аккуратного рассказика, которым мистер Хоган только что с вами поделился и ни одно слово из которого не является доказательством. Это лишь изобретенная кем-то версия того, что, МОЖЕТ БЫТЬ, произошло. Может быть, Питер Даффи хотел убить жену. Может быть, он все это тщательно спланировал. Может быть, он носился туда-сюда по пустой площадке для гольфа. Может быть, он приехал домой как раз вовремя, чтобы совершить чистейшее из всех убийств в истории. Затем он, может быть, кое-что украл, оставил дверь открытой, умчался обратно к четвертой ти и возобновил игру. Может быть, все так и случилось.

Теперь мистер Нэнс уже прохаживался перед присяжными, медленно двигаясь в такт собственной речи.

— Мистер Хоган просит вас, дамы и господа, принять участие в игре под названием «Может быть». Может быть, так, а может быть, эдак. Он хочет, чтобы вы ему подыграли, поскольку доказательств у него нет. У него ничего нет. Ничего, кроме человека, который играл в гольф в одиночестве, занимался своими собственными делами, пока его жену убивали в их прекрасном доме на расстоянии меньше чем за милю от него.

Адвокат остановился и подошел к присяжным ближе. Он выбрал одно пожилого джентльмена в первом ряду и, казалось, приготовился потрепать по колену. Теперь он заговорил тише, понизив голос:

— На самом деле я не виню мистера Хогана за то, что он затеял игру «Может быть». У него ведь нет выбора, потому что нет доказательств. У него нет ничего, кроме хорошо развитого воображения.

Мистер Нэнс шаркающей походкой переместился вправо и посмотрел в глаза домохозяйке средних лет.

— Наша конституция, наши законы, наши процессуальные нормы основаны на идеях справедливости. И знаете что? В ней абсолютно нет места для всяких «может быть». Наши законы ясны. Судья Гэнтри объяснит их позднее, и, когда он начнет, пожалуйста, слушайте внимательно. Он ни разу не произнесет слова «может быть». Зато вы точно услышите хорошо известный, проверенный временем старый американский закон, который гласит: когда штат обвиняет тебя в преступлении, штат должен использовать все свои ресурсы — следователей, полицейских, экспертов, прокуроров, аналитиков, работавших на месте преступления, — всех этих умных и опытных людей — и доказать, не оставив сомнений, что вы действительно совершили преступление.

Мистер Нэнс, по-прежнему шаркая, отправился влево и окинул проникновенным и многозначительным взглядом шестерых присяжных во втором ряду. Он говорил, не обращаясь к записям, речь его текла плавно, почти непринужденно, как будто он, человек, выступавший так тысячу раз, до сих пор не утратил былой страсти.

— Не оставив сомнений, — повторил он, — на штате лежит тяжелое бремя, с которым он, вероятно, пока не может справиться.

Адвокат сделал паузу, и все перевели дух. Пройдя к столу защиты, он взял желтый большеформатный блокнот, но даже не заглянул в него. Мистер Нэнс был актером первого плана и выучил свой монолог наизусть. Он откашлялся и продолжил на полной громкости:

— Далее, закон гласит, что Питеру Даффи не нужно давать показания, не нужно приглашать свидетелей в свою защиту, не нужно ничего доказывать. Почему же? Все очень просто. Он находится под защитой одной из самых любимых народом правовых норм. Она называется «презумпция невиновности». — Мистер Нэнс повернулся и указал на своего клиента: — Питер Даффи сидит здесь как невиновный человек — как вы, как я.

Он снова принялся расхаживать по залу, медленно, не сводя глаз с присяжных.

— Однако Питер Даффи даст показания. Он хочет дать показания. Он дождаться не может, когда получит шанс дать показания. И когда займет место вот здесь, на свидетельской трибуне, он даст показания под присягой и скажет вам правду. А правда, дамы и господа, сильно отличается от рассказика, который только что сочинил мистер Хоган. Правда, дамы и господа, в том, что Питер Даффи на самом деле играл в гольф в тот роковой день в одиночестве, как делал это чаще всего. Записи подтверждают, что он выполнил первый удар в 11.10, отъехал от первой ти на своем собственном электромобиле, который обычно стоит у него в гараже, как и у большинства соседей. Он был на поле один, пока его жена дома собиралась на ленч в город. Неизвестный нам преступник, который до сих пор разгуливает на свободе и, видимо, пробудет там еще долго, судя по нашим темпам, тихо проник в дом и ошибочно предположил, что там никого нет. Сигнализация не работала. Входная дверь была не заперта, как и задняя. В данном районе это не было и до сих пор не является редкостью. Неожиданно грабитель увидел Майру Даффи, набросился на нее, потому что у него не было оружия, и превратился в убийцу.

Мистер Нэнс сделал паузу и подошел к столу защиты, взял стакан воды и сделал большой глоток. Все смотрели на него, словно больше не на что было смотреть.

— И он до сих пор гуляет на свободе! — вдруг практически прокричал он. — Или, возможно, сидит здесь! — Адвокат обвел зал суда руками, вовлекая в действие всех собравшихся. — А поскольку мы затеяли игру «Может быть», то он, может быть, сейчас среди нас и следит за ходом суда. А почему бы и нет? Ведь его точно не тронут мистер Хоган и его команда.

Тео заметил, что в этот момент некоторые присяжные бросили взгляды на зрителей.

Мистер Нэнс сменил тактику и заговорил о страховом полисе и, в частности, том факте, что мистер Даффи действительно приобрел полис, позволяющий ему получить миллион долларов в случае смерти жены. Однако существовал и другой полис — страховка его жизни, а миссис Даффи назначалась получателем денег. Они всего лишь поступили так, как большинство семей, — приобрели двойной полис. Адвокат пообещал доказать присяжным, что бизнес Питера Даффи пребывал вовсе не в таком плачевном состоянии, как заявлял мистер Хоган. Он признал, что в браке супругов Даффи не все шло гладко и они несколько раз расставались, но никогда не подавали на развод. На самом деле они хотели уладить возникшие между ними разногласия.

Мистер Маунт сидел во втором ряду на балконе между учениками. Он выбрал такое место специально, чтобы видеть всех мальчиков, на всякий случай. Пока они были заворожены вступительными речами. Не удивительно. Тео увлекся больше остальных. Он находился именно там, где хотел.

Когда мистер Нэнс закончил, судья Гэнтри объявил ранний перерыв на ленч.

Глава 6

Ученики восьмого класса перешли Главную улицу и направились на восток, к реке. Мистер Маунт держался на шаг или два позади и с удивлением слушал, как мальчики спорят о процессе, а некоторые даже повторяют слова и фразы, которые только что звучали из уст опытных юристов.

— Сюда, — сказал он, и компания поспешила налево, на узкую боковую улочку. Они вереницей потянулись в «Паппис» — закусочную, которая славилась сандвичами с копченой говядиной и луковыми кольцами. Было без десяти двенадцать, и они спешили. Быстро сделав заказ, все столпились вокруг длинного стола у окна, выходящего на улицу.