Тесс Герритсен - Смерть под ножом хирурга

— Танака. Ему перерезали левую артерию.

— Да, он. Такая же картина, как и здесь.

Поки подумал, припоминая.

— Танака был доктором, — он взглянул на тело, — а она медсестра.

— Была ею.

— Есть о чем задуматься.

Эм Джи захлопнула свой чемоданчик.

— В этом городе много докторов и сестер. Если двое из них одинаково убиты, это не значит, что они были знакомы.

Громкое чиханье привлекло внимание Поки — Броуфи вышел из спальни.

— Нашел авиабилет в Сан-Франциско на туалетном столике. Рейс в полночь, — он взглянул на часы, — она опоздала.

Билет на самолет. Упакованный чемодан.

Энн Рихтер собиралась покинуть город. Почему?

Размышляя над этим, Поки снова обошел квартиру комнату за комнатой. В ванной он увидел криминалиста из лаборатории, склонившегося с лупой над раковиной.

— Здесь следы крови, сэр. Кажется, наш убийца мыл руки.

— Да? Хладнокровный ублюдок. Есть отпечатки?

— Несколько есть, там и здесь. Большинство, скорее всего, самой жертвы. Один свежий на дверной ручке. Вероятно, нашего свидетеля.

Поки кивнул и вернулся в гостиную. Это был их козырной туз. Свидетель. Превозмогая боль, она смогла рассказать бригаде скорой об ужасной сцене, которую увидела в квартире номер 710.

Он взглянул на Броуфи.

— Нашли сумочку доктора Чесни?

— Ее не оказалось на лестнице, кто-то забрал.

Поки помолчал. В женской сумочке много всего, в том числе — бумажник, водительское удостоверение, ключи от дома.

Он захлопнул свой блокнот.

— Сержант?

— Сэр?

— Надо обеспечить доктору Чесни круглосуточную охрану, немедленно. Человек должен быть и в холле. И проследить каждый звонок, если ее будут спрашивать.

Броуфи посмотрел с сомнением:

— И надолго?

— Пока Чесни в клинике. Сейчас она у нас в роли подсадной утки.

— Вы считаете, что он попробует добраться до нее в клинике?

— Не знаю. — Поки вздохнул. — Мы не знаем пока, с чем и с кем имеем дело. Но на руках уже два одинаковых убийства. — Он с мрачным видом засунул свой блокнот в карман. — А она — наш единственный свидетель.

Фил Гликмен был верен себе. Было субботнее утро, единственный день недели, когда Дэвид мог работать без помех, разобраться не торопясь с накопившимися делами и бумагами, которые грозили завалить стол. Его молодой помощник был расторопен, напорист и умен, но никогда не закрывал рот. Дэвид подозревал, что молодой человек болтает даже во сне.

— Так я ему говорю: доктор, вы что, хотите мне сказать, ушная артерия идет над височной? Ну, парень сразу смутился и стал оправдываться, — Гликмен с восторгом хлопнул ладонью о ладонь, — понял, что попал впросак. Неплохо, а? — Дэвид лишь кивнул. Гликмен немного увял, но через секунду снова вдохновился: — Как идет дело О'Брайен? Они готовы сдаться?

— Не думаю, насколько я знаю Кейт Чесни.

— Она тупая?

— Упрямая и самоуверенная.

— Белые халаты часто таковы.

Дэвид устало запустил пальцы в волосы.

— Надеюсь, не дойдет до суда.

— Будет так легко справиться, как расстрелять кроликов в клетке.

— Слишком легко.

Гликмен рассмеялся:

— Раньше вас это не волновало.

Действительно, почему это волнует меня теперь?

Дело О'Брайен было простым. Все, что надо сделать, — собрать несколько документов, сделать несколько грозных заявлений, и можно протягивать руку за чеком. Но вместо праздника он сидит в субботу за делами и терзается сомнениями. Зевнув, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он плохо провел ночь, долго ворочался на постели. Снились отрывочные тревожные сны, он не видел таких много лет.

Во сне с ним была женщина. Она стояла неподвижно, спиной к освещенному окну, лицо в тени. Сначала он думал, что это его жена Линда. Но происходили странные вещи. Она замерла как олень, застигнутый в лесу охотником. Он начал ее раздевать, но его руки были неловки, он не мог справиться с застежкой и оторвал пуговицу. Она засмеялась грудным волнующим смехом, и он понял, что это не Линда. Подняв глаза, он увидел, что перед ним Кейт Чесни. Потом ее пальцы легонько коснулись его лица. Он проснулся, липкий от пота и охватившего желания. Засыпал, и сон снова возвращался. И даже сейчас, закрыв глаза, он опять увидел ее перед собой и вновь ощутил волнение.

Усилием воли он отогнал мысли о Кейт. Он уже слишком стар для этого, даже представить трудно, чтобы он завел интрижку с обвиняемой стороной.

Да, красивые женщины часто появлялись в его офисе, и иногда какая-нибудь из них ясно посылала сигналы, которые мужчина, если у него в жилах течет горячая кровь, безошибочно узнает. Наклон головы, взгляд, как будто ненароком показанное бедро. Его всегда это забавляло, но он никогда не испытывал искушения спать с клиентками, это не входило в прайс-лист.

Но Кейт Чесни не посылала сигналов. Она не скрывала презрения к адвокатам, равно как он — неприязни к докторам. Тогда почему из всех женщин, входивших в его кабинет, именно она вызвала такое смятение, что он постоянно думает о ней? Он достал из нагрудного кармана серебряную ручку. Клиника находится всего в нескольких кварталах отсюда. Может быть, у нее сегодня дежурство? И от возможности ее увидеть вновь Дэвид испытал смесь неприязни и влечения, как будто он снова был юнцом, не умеющим пригласить девушку на свидание. Плохой знак.

Он никак не мог избавиться от этой мысли. Сунув ручку обратно в карман, собрал бумаги и засунул в портфель. Через пятнадцать минут он уже пересекал вестибюль клиники. Снял трубку местного телефона. Ответила оператор.

— Я хочу связаться с доктором Чесни. Она в здании?

— Доктор Чесни? — Последовала долгая пауза. — Кажется, она в клинике. Кто говорит?

Он хотел назвать свое имя, но передумал.

Если Кейт узнает, кто звонит, может не ответить.

— Друг, — ответил он глупо.

— Подождите, пожалуйста.

Заиграла какая-то ужасная музыка, он нетерпеливо стучал пальцами по стене, и вдруг его поразило, что он ужасно хочет ее увидеть и волнуется. Я сошел с ума. Или соскучился по женскому обществу. То и другое. Он вдруг повесил трубку, повернулся, чтобы уйти, но дорогу загородили два копа внушительных размеров.

— Не возражаете, если мы предложим пройти с нами? — вежливо предложил один.

— Возражаю.

— Не стоит. — Тон сменился на угрожающий.

Дэвид недоверчиво рассмеялся:

— Что я сделал, ребята? Неправильная парковка? Оскорбил вашу маму?

Не говоря ни слова, крепко взяли его под руки и потащили в административный корпус.

— Это арест? — Ответа не было. — Но вы должны мне сказать о моих правах! — Опять молчание. — О'кей. Тогда, может быть, я проинформирую вас о ваших. Я адвокат.

— Тебе повезло, — сухо отозвался один. Дэвида привели в конференц-зал.

— Но вы не можете меня арестовать, не предъявив обвинения!

— Мы выполняем приказ.

— Чей?

Неожиданно рядом раздался знакомый голос.

— Мой.

Дэвид повернулся и увидел человека, чье лицо не доводилось встречать со времени работы в офисе прокурора. Черты детектива по расследованию убийств Ай Чанг Поки являли собой смешение крови: намек на китайскую в разрезе глаз, португальскую в квадратной челюсти, сильную порцию полинезийской в цвете кожи. Он мало изменился за восемь лет, может быть, только немного потолстел, но даже костюм был тот же, старый, из дешевого полиэстера.

— Никак передо мной Дэвид Рэнсом! Я раскинул сеть — и гляньте, какая попалась рыба!

— Да, — Дэвид потер запястье, — но не та, которую ты ждал.

Поки кивнул двум полицейским:

— Все в порядке, ребята.

Офицеры ретировались. Как только за ними закрылась дверь, Дэвид рявкнул:

— Какого черта, Поки!

Вместо ответа, Поки обошел его кругом, разглядывая.

— Да, частная адвокатская практика приносит неплохие баксы, это заметно. Посмотрите на этот костюмчик. Дорогие ботинки. Хм. Итальянские? Неплохо живешь, а, Дэви?

— Не жалуюсь.

Поки присел на край стола и скрестил на груди руки.

— Как работается в новеньком офисе? Не скучаешь по тараканам?

— Еще бы.

— Мне дали лейтенанта через месяц после твоего ухода.

— Поздравляю.

— Ну а я все в том же старом костюме. Та же старая машина. А ботинки? — Он взглянул на свои ноги. — Тайвань.

У Дэвида лопалось терпение.

— Ты скажешь, наконец, что происходит? Или я должен догадаться?

Поки достал из кармана сигареты, ту же дешевую марку, и закурил.

— Ты друг Кейт Чесни?

Дэвид пытался сменить тему:

— Я с ней знаком.

— Насколько хорошо знаком?

— Несколько раз встречались, разговаривали. Я пришел вернуть ей ручку.

— Так ты не знал, что ей делали операцию вчера ночью? В травматологии.