Майкл Маршалл - Мы здесь
Что ж, оно и к лучшему. Крис я оставил записку, что пошел на прогулку и дома буду к девяти с запасом провизии. Миссис Уоррен я незаметно сопровожу до самой ее двери в Челси (десять минут от теперешнего нашего местонахождения), а затем по своим следам пройду через Чонг.
На подходе к Вестсайдскому рынку Кэтрин замедлила ход. Постояв с минуту в нерешительности, она ступила в павильон.
Я устало ругнулся. Эта игра начинала меня утомлять. Лучше бы я уже сидел у себя в квартире! Тем не менее, переведя дыхание, я вслед за Кэтрин зашел внутрь.
Прежде я здесь уже бывал и знал, чего ожидать. Красивая еда по возвышенным ценам, магазин, для района достаточно крупный, но при этом с интимно-доверительным отношением к покупателям, а также ассортиментом, способным угодить самым взыскательным гастрономическим вкусам. Топографическая близость к подобным местам была одной из озвученных Кристиной причин нашего переезда, и здесь с ней не поспоришь.
Я понял, что конец моего терпения, а с ним и моей компетентности близок. Как я специально подчеркнул для Кэтрин, я никогда не был ни тайным копом, ни детективом. В армии ты, как правило, специально демонстрируешь людям, что ты рядом, на виду, в надежде на то, что это изначально пресечет какие-нибудь нежелательные инциденты. А прятки и маскировка на местности – это не мое амплуа. В общем, зайдя в павильон, я устроил себе перерыв. Миссис Уоррен в это время направлялась вперед в отдел закусок. А значит, мне имело смысл взять направо, из-за чего я рисковал потерять ее из виду. Если же поступить иначе, то она сможет меня засечь. Я запоздало понял, что лучше б мне остаться снаружи и возобновить слежку с угла, когда она выйдет из павильона. Так-то.
Я уже так и собирался поступить, но перед этим еще раз поглядел на Кэтрин, которая сейчас стояла перед витриной с готовыми блюдами. Безусловно, она любовалась на знаменитый креветочный салат. Значит, муж свою порцию вкуснятины все-таки получит.
И тут я кое-что заприметил. Вернее, кое-кого.
Из-за развешанных товаров его лицо и голову было не разглядеть. Между тем роста он был выше среднего, стройного сложения, в длинном темном плаще – и стоял на некотором отдалении позади Кэтрин.
Она тем временем отошла от прилавка, и я, чтобы остаться незамеченным, сделал шаг в боковой проход. Спустя секунду-другую я оттуда выглянул, на мгновение уловив взглядом ту фигуру, что сейчас двигалась за женщиной слегка окольным путем.
Видно ее было довольно плохо, и к тому же в павильоне разгуливало еще пятнадцать-двадцать человек. Что примечательно, ни к одному из них меня не тянуло приглядеться повторно.
Между тем Уоррен уже подходила к кассе.
Я направился в обход. Того, другого, видно не было. Я возвратился на исходную точку и ждал, сбоку прислеживая за Кэтрин. Она уже рассчиталась на кассе и убирала в портмоне дисконтную карту.
Надо было менять тактику, причем резко. А потому я прошел через дальний проход и вышел на улицу через боковую дверь.
Снаружи я дошел до перекрестка, где на углу стояла кулинария. Если торчать здесь, то, дождавшись появления Кэтрин, можно будет прекрасно разглядеть любого, кто следует за ней.
Минуты через три из павильона показалась моя подопечная с экологически чистым мешком на плече. Выгодно освещенная фонарями, она шла прямиком по Пятнадцатой. Я по-прежнему стоял на своем посту, высматривая фигуру в плаще. Никого. Может, он все еще внутри? Или уже вышел? А может статься, это и вовсе был какой-нибудь левый крендель, заскочивший прикупить кофе и кошачьего корма…
Я перешел через улицу и зашагал вслед за Кэтрин вверх по авеню, держась вблизи зданий. Вокруг было достаточно много народа, а потому вид у миссис Уоррен был в целом спокойный. Но уже на следующем перекрестке она сделала нечто, чего я не ожидал: резко взяла через дорогу.
Сзади гортанно, с перекрикиванием и смехом, гоготала стайка французских туристов – они явно заблудились, причем безнадежно, но при этом отрывались по полной. Один из них ухватил меня за рукав, но я стряхнул его руку. Кэтрин к этому времени уже находилась на другом конце авеню, направляясь в сторону Шестнадцатой улицы.
На другой стороне, в подворотне, виднелась фигура в темном плаще.
Тот ли это парень, сказать на расстоянии было затруднительно, хотя по внешности он вполне соответствовал тому, кого я видел на рынке. Лица его по-прежнему было не рассмотреть, поскольку он стоял отвернувшись и с поднятым воротником.
Пока Кэтрин не достигла западной стороны авеню, он оставался недвижим, а затем двинулся следом за ней, выйдя на боковую улицу в каких-нибудь двадцати метрах за ее спиной.
Светофоры мигнули зеленым, и казалось, все машины, какие только были в округе, ринулись именно сюда с единственной целью помешать мне перейти дорогу. Я уж лавировал и так и эдак, но понял, что при таком раскладе какой-нибудь козлина непременно меня собьет, и был вынужден ступить обратно на тротуар.
Между тем Уоррен скрылась из виду, а вместе с ней – и тот субъект, который или преследовал ее, или же просто случайно шел в том же направлении.
Наконец, углядев в транспортном потоке прореху, я метнулся через проезжую часть, прорываясь на другую сторону под заполошное гудение клаксонов и ругань как минимум на трех языках. Тем не менее через улицу я проскочил и устремился к боковому проулку, где с трусцы перешел на шаг. Здесь, под сенью деревьев, было по-провинциальному спокойно и очень тихо.
Кэтрин находилась в полусотне метров впереди. Теперь она двигалась быстро, намного торопливей, чем до этого. Быть может, сказывался холод, или она спохватилась, что задерживается сменить няню. Хотя вряд ли.
В какой-то момент она оглянулась. И никого не увидела.
Откуда я это знаю? Да потому что там никого не было.
Я замер на месте в растерянности, оглядывая улочку из конца в конец. До этого я видел, как фигура в черном сворачивает именно в этот проулок. До того как здесь появился я, он отсюда не выходил (я бы увидел), но… сейчас его здесь не было.
Я видел дома. Видел кирпичную церковь с узорчатой лестницей, ведущей к деревянным ее дверям с обоих боков. Видел машины и деревья. А людей здесь не было ни души.
Кэтрин пошла еще быстрее. Дойдя до угла, она оказалась в двух коротких кварталах от своей улицы. Она как будто хотела одолеть эту дистанцию как можно скорей. Словно чувствовала, что кто-то идет следом.
Но она заблуждалась.
Там никого не было.
Я проделал за ней весь остаток пути до дома и даже, пристроившись в тени, подождал с полчаса на краю улицы. В конце концов я отправился домой, по дороге зайдя купить продуктов.
Кристине я рассказал о происшедшем (а куда деваться, при такой задержке?), за что удостоился от нее крепкого сердечного объятия. О неброского вида субъекте, что вроде как пас Кэтрин на Вестсайдском рынке и шел за ней по улицам, я не упомянул. Сказал, что ничего и никого не видел. Так оно, в сущности, и было в том проулке.
И все-таки, лежа перед сном в постели под тихое дыхание Кристины, я понял, что в момент оглядывания на лице Кэтрин читался неподдельный страх.
До меня также впервые дошло, что сложно с уверенностью утверждать, насколько она заблуждается и заблуждается ли вообще.
Глава 7
Наутро я встал рано. Кристина оставалась в постели, безупречно изображая человека, лишившегося за ночь жизни. Когда я стоял на кухне, мне в голову пришла одна мысль, спровоцированная ее мобильником на полке. Я взял его и посмотрел входящие звонки, среди которых значился и мобильный Кэтрин. Я скопировал его и отправился думать в душ.
Выйдя через полчаса на улицу, я позвонил.
Мы встретились в кафе на Гринвич-авеню. Когда я зашел, Уоррен посмотрела на меня усталыми глазами. По телефону я лишь сказал, что нам имеет смысл переговорить наедине.
– Тут дело вот в чем, – сказал я, усевшись напротив. – Прошлым вечером я шел за вами.
– Что вы делали?
– Шел за вами после кружка от книжного магазина до самого вашего дома.
– Кристина мне не говорила…
– Она понятия об этом не имела.
– Но зачем вы это делали?
– Накануне вечером вы оставили ей на телефоне сообщение. Оно ее изрядно переполошило. Хотя она не из тех, кого легко встревожить.
– Я потом позвонила и все объяснила.
– На следующее утро.
В ее взгляде мелькнуло нетерпение:
– Я не знала, когда вы ложитесь спать. И не хотела никого будить.
– Вы ведь знаете, какая у Кристины работа?
– Безусловно. И мне не нравится ваше отношение.
– Насильно мил не будешь. Ну так чем, по-вашему, занимается Крис?
– Она… – В глазах Кэтрин мелькнул оттенок негодования. – Она работает в ресторане. Как и вы.
– Позвольте уточнить: заведует ночным баром.
– Ну да. И… Что ж, может, вы и не спали. Намек понят. Извиняюсь. Но когда я поняла, что в моем доме никого не было, мне захотелось об этом просто забыть. Вычеркнуть это из памяти. Я как-то не подумала, что это может вызвать столько эмоций.
