Стивен Кинг - Тело
— О, Боже! — вырвалось у меня.
От неожиданности, а может, и от страха Крис бешено захохотал.
— Ну, ты даешь! — заорал он. — Гордон Лашанс устроил пальбу в Касл-роке! Вот это да!
— Заткнись! — прикрикнул я, хватая его за рукав. — Сматываемся отсюда!
Мы ринулись прочь, и в ту же секунду Френсин Таппер в белом фартуке официантки высунулась из задней двери ресторанчика:
— Кто это сделал? Какой мерзавец вздумал ту взрывать хлопушки?
Боже, как мы мчались! Пробежав через захламленные дворы нескольких магазинов, мы перемахнули через дощатый забор, при этом занозив ладони, и наконец выскочили на Каррен-стрит. На бегу я кинул Крису пистолет. Он, не переставая хохотать, каким-то образом поймал его и умудрился сунуть назад в рюкзак. Свернув на Карбайн-стрит, мы перешли на шаг: бежать по такой жаре, сломя голову, было невмоготу, к тому же выглядели мы слишком подозрительно. Криса все еще разбирал смех.
— Поглядеть бы тебе в тот момент на свою физиономию, дружище! — Он остановился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. — Зрелище на миллион долларов, ей-Богу!
— Зараза, вот ты кто! Признайся, ведь ты знал, что он заряжен?! Из-за тебя я теперь влип: эта сучка Таппер наверняка меня узнала.
— Глупости, она подумала, что это всего лишь хлопушка. К тому же ты отлично знаешь, что она не видит дальше собственного коса. Воображает, что очки испортят ее миленькую мордаху. Ха, будто такую харю можно чем-то еще испортить!
Крис согнулся пополам от нового взрыва хохота.
— Да наплевать мне на ее харю! Учти, Крис, это тебе даром не пройдет.
— Да ладно, Горди, успокойся. — Он обнял меня за плечи. — Вот те крест на пузе, я и понятия не имел, что он заряжен! Клянусь матушкой! Я взял его из папашиного стола, а он, прежде чем положить его туда, всегда вытаскивает обойму. На этот раз он, вероятно, был в этот момент слишком накачан.
— Ты правда не заряжал его?
— Конечно, нет.
— Клянись, что если ты мне врешь, то твоя мать будет гореть в аду. Ну, клянешься?
— Клянусь.
Перекрестившись, он трижды сплюнул через левое плечо. Физиономия у него при этом была такой честной и открытой, словно у мальчика, поющего в церковном хоре, но когда мы приблизились к дожидавшимся нас возле хижины Верну и Тедди, смех снова разобрал его. Он, конечно, рассказал им, как все было, и как только хохот стих, Тедди поинтересовался, а за каким, собственно, дьяволом ему понадобилось оружие.
— Да ни за каким, — ответил Крис. — А вдруг нам повстречается медведь или еще какое чудо-юдо? К тому же с пистолетом в лесу ночью как-то спокойнее.
Последний довод убедил нас. В отличие от Тедди, Крис, самый крутой парень в нашей команде, мог не опасаться, что кто-то назовет его трусоватым.
— Ты не забыл поставить палатку у себя в поле? — поинтересовался Тедди у Верна.
— Не забыл, и даже зажег внутри фонарик, чтобы все думали, что мы там.
— Вот молодец! — похлопал я Верна по плечу, и тот расплылся, довольный похвалой.
— Ну, тогда пошли, — сказал Тедди. — Пора: уже почти двенадцать.
Крис поднялся первым. Мы окружили его.
— Пойдем по полю Бимана до бензоколонки Сонни, затем мимо мебельного магазина и свалки выйдем к железнодорожным путям, а там от эстакады и до Харлоу недалеко, — сказал он.
— Как думаешь, это далеко? — спросил Тедди.
Крис пожал плечами.
— Миль двадцать, по меньшей мере. Правда, Горди?
— Если не все тридцать.
— Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню, если, конечно, никто из нас не накладет в штаны.
— Тут нет засранцев, — поспешил заверить Тедди.
Мы с некоторым сомнением переглянулись.
— Мя-я-я-у, — мяукнул Верн и тут же громко пукнул.
Все грохнули от хохота.
— Ладно, ребята, пошли, — Крис вскинул на плечо свой рюкзак и зашагал впереди. Остальные последовали за ним.
10
Когда мы, наконец, прошли через поля Бимана и вскарабкались на насыпь эстакады, где Большое Южное шоссе пересекается с Западно-мэнской автострадой, нам пришлось скинуть рубашки и обвязаться ими вокруг пояса. Пот лил с нас ручьями. С эстакады мы осмотрели окрестности, выбирая наиболее удобный путь.
До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня одного — дешевенький «таймекс», полученный мною год назад в качестве премии за успешную торговлю лечебной мазью «кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке). Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись, очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку плавились.
Сзади нас, на склоне холма Касл-вью, раскинулся наш городишко Касл-рок. Чуть ниже протекала Касл-ривер, возле которой трубы ткацко-шерстяной фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно Касл-ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее.
Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис нетерпеливо нас поторопил:
— Пойдем же, мы теряем время.
Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль намертво въелась в носки и кроссовки. Верн что-то замурлыкал себе под нос, однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей. Фляги догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним прикладывались.
— Наполним их на свалке: там есть кран, — сказал я. — Вода туда подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По крайней мере, отец так говорил.
— Вот и отлично, — отозвался Крис, ставший общепризнанным ведущим нашей экспедиции. — К тому же, пора сделать пятиминутный привал.
— А как насчет перекусить? — брякнул вдруг Тедди. — Держу пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не додумался…
Крис остановился.
— Вот, дьявол! — стукнул он себя по лбу. — И я ничего не взял. А ты, Горди?
Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости.
— Ты как, Верн?
— Искренне сожалею, — ответил тот, — но и я пустой.
— Что ж, — вздохнул я, — давайте глянем, сколько у нас денег.
Расстелив рубаху на землю, я высыпал на нее свою мелочь — шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов.
— Два тридцать семь, — сосчитал я деньги. — Жить можно. В конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать.
— Кто пойдет? — спросил Верн.
— Решим, когда доберемся до свалки. Идем.
Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе, когда Крис закричал:
— Поезд идет!
И правда — звук приближавшегося поезда уже был слышен, но чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал.
— Парашютистам приготовиться к прыжку! — заорал Верн и тут же, головой вниз, покатился по насыпи. Игра в парашютистов была его второй манией, для чего он использовал любое место, подходящее для мягкого приземления: стог сена или вот эту, поросшую жухлой травой насыпь.
Крис прыгнул вслед за ним. Поезд, идущий, очевидно, в Льюистон, был уже совсем близко, однако Тедди вместо того, чтобы спрыгнуть, повернулся к нему лицом. Толстые стекла его очков поблескивали на солнце, длинные волосы упали на глаза.
— Тедди, ты что? — заорал я. — Давай, прыгай!
— И не подумаю. — В глазах его был такой знакомый, сумасшедший блеск. — Что такое грузовики по сравнению с поездом?! Вот где настоящий риск… Ну, сейчас я ему покажу!
— Ты что, офонарел?! Он же тебя раздавит всмятку!
— Это совсем как высадка в Нормандии! — кричал мне Тедди, балансируя на рельсе.
Мгновение я стоял, пораженный подобным пароксизмом идиотства, затем схватил Тедди в охапку и, не обращая внимания на его судорожные попытки вырваться, столкнул его вниз с насыпи и спрыгнул вслед за ним. Еще не успев приземлиться, я почувствовал сильнейший удар поддых. Ловя ртом воздух, я умудрился вмазать ему коленом в грудь, опрокинув его навзничь, но Тедди тут же ухватил меня за шею. Мы вместе покатились по насыпи, с ожесточением молотя друг друга кулаками и ногами. Крис с Верном удивленно уставились на нас.
— Ты, сволочь, сукин сын! — брызгал слюной Тедди. — Дерьмо вонючее! Слезай с меня сейчас же, убью гадину!
Дыхание постепенно возвращалось ко мне. Я с трудом поднялся, отступая от разъяренного Тедди и пытаясь сдержать его удары. Мне было одновременно смешно и страшно: когда с Тедди случались вспышки ярости, вроде этой, к нему лучше было близко не подходить. В таком состоянии он мог наброситься на кого угодно, а если бы ему переломали руки, стал бы кусаться и лягаться.
