Юхан Теорин - Призрак кургана
– Кент Клосс. Лобро пожаловать в нашу деревню. Хотите присоединиться к нам? Мы идем пить космо.
– Что?
– «Космополитан», коктейль. У меня на веранде. Очень вкусно.
Футболка и джинсы, одет как подросток. И возраст определить трудно – судя по лицу, среднего возраста, а улыбается, как мальчишка.
– Нет, спасибо, пожалуй, я откажусь. За рулем… – Она сделала жест, будто крутит баранку.
– И что? Праздник же…
Лиза еще раз профессионально улыбнулась:
– Нет-нет, спасибо.
– Значит, в другой раз, – пожал плечами Кент. – Лето только начинается.
Вероника Клосс достала из сумки ключ и махнула в сторону воды:
– Вы будете жить в кемпинге. У нас есть кемперы для служащих, близко к воде… немного примитивно, конечно, зато бесплатно…. И вид потрясающий. Вас устроит?
– Конечно, – сказала Лиза.
Она пошла к машине и опять почувствовала себя старой и усталой.
Кемпер. А она-то рассчитывала на красную хижину у воды, красивую и уютную.
Ну что ж… кемпинг в Стенвике и вправду расположен в нескольких десятках метров от моря, а красота просто зашкаливает.
Она въехала на территорию кемпинга. Палатки и кемперы поставлены совершенно произвольно, как будто никто и никогда не планировал. Где поодиночке, где группами. Никаких улиц, проходов, аккуратно постриженных квадратных газонов – камни и кое-где кусты. Кемперы порядком выгорели на солнце, но были и совершенно новые. Некоторые даже обнесены временным деревянным заборчиком.
Свой кемпер она нашла мгновенно – Вероника объяснила очень толково. Модель старая, пузатая, но ни ржавчины, ни грязи.
Лиза открыла дверь и заглянула внутрь. Маленькая комната с кухонькой в углу и спаленка. Тщательно прибрано. Она потянула носом – пахло моющим средством. Уборку делали совсем недавно. Никакой плесени.
Ну и хорошо.
Она села на узкую постель и достала мобильник. Надо позвонить Силасу, сообщить, что доехала благополучно, и спросить, как он себя чувствует.
Возвращенец
Ограда произвела на Возвращенца впечатление. Он, конечно, видел и повыше, но сделана на совесть. Крепкая ограда. Надежная.
Столбы, а между ними натянута зеленая сеть стальных тросов. Сталь была будто вчера начищена – сверкала под солнцем, и на каждой секции прикреплен плакатик: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
Возвращенец, не торопясь, достал свою деревянную табакерку и положил в рот порцию снюса. Предупреждение для кретинов, а вот ограду стоит посмотреть повнимательнее. Три метра высотой… приблизительно три метра. Не под током, но по верхней кромке четыре ряда колючки. Налево спускается к морю, направо идет до густых лиственных посадок.
– Они что… всю территорию огородили?
Рядом с ним стоял Пекка со своей подружкой Ритой.
– Не-а… Ограду Клосс поставил только, где есть, что ограждать. Электроцентраль, грузовой причал…
Возвращенец молча кивнул.
– А вокруг Рёдторпа?
– Что это еще за Рёдторп?
– Хутор… к югу от гавани.
– Никогда не слыхал. – Пекку похоже, Рёдторп не заинтересовал. – Но ограда и кончается к югу от гавани, где пляж.
– А подойти поближе можно?
Пекка кивнул:
– Есть ворота для машин, но там камера видеонаблюдения.
Возвращенец опять посмотрел на ограду:
– Вые оков а то для меня…
– А кто собирается ее перелазить? Есть другие пути… Пошли со мной.
Он повел их к лесу, где пришлось с трудом пробираться через кустарник и молодую поросль – посадками, похоже, никто не занимался. Ни с той, ни с другой стороны ограды. Возвращенец и Рита молча следовали за ним.
Возвращенец сжимал в кармане рукоятку пистолета.
Шагов через шестьдесят перед ними открылась небольшая полянка у ограды, и они увидели небольшую железную калитку.
Возвращенец подергал – заперта. Пекка, ухмыляясь, вытащил из кармана ключ:
– Я забыл его вернуть, когда меня вышибли.
Он вставил ключ в замок, и калитка открылась. Входи и выходи, сколько хочешь.
И никаких камер.
Пекка прошел первым, поднял руку и приложил палец к губам – здесь надо работать тихо. Заметно было, что он хорошо знает эти места, – быстро и уверенно провел их через посадки.
Дошел до тропки и остановился. Тропинка разделялась. Пекка поднял голову, словно вспоминая, и выбрал правую.
Чем дальше они шли по лесу, тем осторожнее становился Пекка. Он шел очень медленно и все время прислушивался. Но не останавливался. Через несколько минут Возвращенец услышал характерный шум прибоя, между деревьями вспыхнул яркий сине-серебристый свет. Море.
А прямо перед ними открылась не особенно аккуратно заасфальтированная площадка.
– Грузовой причал, – прошептал Пекка.
Он остановился и придержал Риту за руку, а Возвращенец пошел дальше. И вдруг с удивлением сообразил, что помнит эти места. Еще с детства. Помнит, но и не помнит….
Деревья новые, а земля и вода все те же. И запахи.
Под ногой хрустнул осколок стекла.
Он опустил голову и посмотрел – оконное.
В двадцати метрах от него усыпанная гравием площадка.
Здесь он и был, здесь стоял его хутор. Прошел какой-то великан, нечаянно наступил на дом, с отвращением отшвырнул ногой обломки и пошел дальше.
Он постоял несколько секунд и пошел назад. Хватит.
Прибавил шагу и вскоре наткнулся на помощников. Пекка и Рита сидели на корточках в кустарнике. У Пекки в руках был бинокль.
Возвращенец и без бинокля увидел стоящий у пирса корабль. Небольшая грузовая лайба, ржавая и, скорее всего, заброшенная. Нет, не заброшенная – на борту были люди. И у грузовых люков, и на мостике.
– Схема у меня есть, – сказал шепотом Пекка, – он зачалился лва дня назад, разгрузился, а сразу после праздника уйдет… тоже с грузом. – Он ухмыльнулся.
Возвращенец промолчал.
Пекка кивнул – скорее всего, своим мыслям.
– Вот тогда мы и провернем это дело.
Они еще некоторое время наблюдали за лайбой. Жужжали назойливые мухи. Возвращенец думал о виденных им в лесу обломках своего детства.
Земля обетованная, июнь 1931
В купе беспрерывно и однотонно жужжат мухи, воющие свистки паровоза, повышаясь в тоне, летят вдоль поезда и исчезают где-то в оставленном ими Марнесе.
Арон много раз видел в альваре поезда, но сам никогда не ездил. Настоящее приключение: мчаться по острову всего в нескольких вагонах от огромного, роскошного, пышущего жаром черного паровоза с ярко-красными колесами и сверкающими маслом рычагами, с длинной трубой и забитым углем тендером. В степи густо зеленеет трава, будто пустыню, которую он видел в учебнике, выкрасили в зеленый цвет и понатыкали кустов тут и там. Арон высовывает голову в окно. В лицо бьет встречный ветер, в глаза иногда попадают частички несгоревшего угля, но он не обращает внимания, его поражает и радует, с какой быстротой мчится поезд, обгоняет идущие параллельно машины и автобусы.
Кое-где попадаются степные хутора с амбарами и коровниками, и тут же в памяти оживает картина прошлогодней ночи, когда обрушилась стена амбара. Грохот, клубы пыли – и тишина. Ни звука.
Стена так и лежала, как повалилась, – почти целиком. Но не плоско. Между земляным полом и стеной с одной стороны был просвет, похожий на вход в подземную пещеру. Арон стоял и словно парализованный глядел на эту черную плоскую дыру И тут Свен положил руку ему на спину и подтолкнул.
– Лезь же… – шепотом прорычал он, потный и дрожащий от возбуждения и страха. – Лезь и возьми его деньги.
И он полез. Полз по холодной земле, ему было очень страшно: стена в любую секунду могла осесть. Оцарапал гвоздем лоб, пригнул голову и полез дальше.
К телу Эдварда Клосса, который лежал там, придавленный стеной. Совершенно неподвижно…
Арон поежился. Ему не хотелось вспоминать ту ночь.
Но Свен был в хорошем настроении. Они проезжали поля, хутора, где возились крестьяне, и он махал рукой чуть не каждому.
– Ты их знаешь?
– Откуда? Нет, конечно… но все рабочие мне как братья. Настанет день, и им тоже не надо будет возиться в дерьме.
После Каллегуты железная дорога делала резкий поворот на запад, к Боргхольму. На подъезде к городу вновь показалось море, будто кто-то приложил к берегу синюю линейку в надежде выровнять горизонт. Арон и на пароме тоже никогда не плавал. Он вообще нигде не был. И на континенте не был. Жил на острове.
Каменное здание вокзала показалось ему огромным. Они вышли на привокзальную площадь и пошли по прямым улицам. Им попались двое в черных костюмах – они посмотрели на Арона и Свена, на их бедную одежду и о чем-то зашептались.
– Обо мне говорят, – тихо сказал Свен. – Они знают, кто я такой.
– Правда? Откуда?
Свен кивнул, плотно сжав губы.
– Думаешь, они забыли ту потасовку с кровососами? Иди умойся – физия вся черная от копоти.
Они идут к гавани. У причалов стоят несколько груженных дровами парусных лайб, небольшие паромы, а чуть подальше, на рейде, красуется во всем своем величии огромная шикарная яхта.
