Самый жаркий день лета - Абдулла Киа

Киа Абдулла

Самый жаркий день лета

Kia Abdullah

Next of Kin

Перевел с английского Глеб Стукалин

Дизайнер обложки Юлия Прописнова

Киа Абдулла оставляет за собой моральное право считаться автором данного произведения

© Kia Abdullah, 2021

© Originally published in the English language by Harper Collins Publishers Ltd.

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство Аркадия», 2023

Моей маленькой сестричке Фориде посвящается

Часть первая

Глава 1

Как странно ревновать к собственной сестре. И вместе с тем совершенно естественно. Наверное, это неизбежно. Разве не такому учат женщин с младых ногтей — как побеждать соперниц? Как наблюдать, подмечать мелочи, оценивать, критиковать. Волей-неволей начинаешь упражняться на младшей сестре.

Об этом размышляла Лейла Саид, глядя, как муж вьется вокруг ее сестры. Ясмин поднесла ему зажигалку, и он с видимым удовольствием затянулся. Они сидели в уголке сада, не смущаясь уединения и подстегивая в Лейле ревность. Правда, ей казалось, что это хорошее, здоровое чувство. Оно напоминало о том, чем ее очаровал Уилл: склонностью к легкому эпатажу, черным юмором и странной, притягивающей уверенностью в себе, которая лишь изредка перерастала в самолюбование.

Нельзя было обвинить супруга в том, что он поддался чарам ее сестры. Ясмин обезоруживала всех вокруг своими мягкими кошачьими повадками. Магнетизм таился в каждом ее движении, в волнах длинных черных волос, в больших выразительных глазах. Ее волнующие формы еще больше подчеркивала жесткость самой Лейлы: резко очерченный подбородок, тонкие, плотно сжатые губы. Было очевидно, кто из сестер служит центром притяжения, а кто блуждает по орбите.

Лейла поерзала на стуле, отлипая от зеленого пластика. Она вся вспотела от густой тропической жары, накрывшей город. Самый горячий июнь в истории. Зной и духота, такие нехарактерные для Лондона, придавали улицам буйный, пьянящий флер: многолюдные перекрестки и площади будто пропитались похотью и анархией.

Над садиком раздался заливистый смех, и Лейла прикрыла глаза, купаясь в этом звуке. Как, оказывается, радостно снова слышать смех сестры. Хотелось запомнить каждую деталь этого вечера: жжение в глазах после долгого рабочего дня, чуть различимый аромат глицинии, шум вечеринки неподалеку (достаточно близкой, чтобы оживлять обстановку, но достаточно далекой, чтобы не раздражать слух). Почувствовав за спиной движение, Лейла обернулась. Ее зять Эндрю Андерсон тоже наблюдал за парочкой в углу, похожей на прогуливающих уроки школьников. Он сел рядом с Лейлой, держа бутылку пива двумя пальцами. Некоторое время оба молчали.

— Ей это и правда помогает, — начал он. — Визиты к вам.

— Я рада, — ответила Лейла, грустно улыбнувшись.

— Я очень ценю твою помощь, ты знаешь. Ценю все, что ты делаешь для нее. Для нас.

Она слабо махнула рукой:

— Ничего особенного.

Эндрю повернул голову и посмотрел на нее в упор:

— Ты делаешь очень много.

— Она моя сестра, — ответила Лейла, слегка пожав плечами.

— Я знаю, но все же. — Эндрю слегка качнул бутылку в ее сторону.

Лейла в ответ звякнула своим бокалом с вином о холодное стекло пивной бутылки и отпила немного. Поглядела на газон, синеющий в сумерках. Увидела, как Уилл смахнул что-то с плеча Ясмин: комара, паука или другого неведомого хищника. Бретелька сползла с плеча Ясмин, и взгляд Уилла на секунду задержался на оголенной коже. Красные точки их сигарет загорались и гасли в унисон, пока одна из них не догорела до конца. Ясмин встала и направилась к сестре.

— Уилл — просто умора! — заявила она, будто ей не верилось в его чувство юмора.

— Ага. Поэтому я за него замуж и вышла, — ответила Лейла. В интонации ее голоса сквозил то ли сарказм, то ли горькая ирония.

На мгновенье замерев, Ясмин потянулась к вину и щедрой рукой налила себе полный бокал. Одинокая капля растеклась красной кляксой по белой скатерти. Ясмин не предложила сестре наполнить ее бокал, но это мимолетное проявление эгоизма подействовало на Лейлу успокаивающе: значит, Ясмин чувствует себя здесь в безопасности, она расслабилась и сняла доспехи. Лейла не зря старалась.

Двадцать лет назад, когда их мать ушла из жизни всего через год после отца, семнадцатилетняя Лейла разбивалась в лепешку, чтобы защитить сестричку, которой только исполнилось десять. Бросив учебу в престижном университете Сент-Эндрюс в далекой Шотландии, она поступила в Лондонский политехнический. По вечерам работала в универмаге «Маркс энд Спенсер», а по выходным — официанткой в маленькой забегаловке, считая каждый пенни, чтобы хватило для выживания. Она очень гордилась тем, что Ясмин выросла в счастливую девушку без всяких психологических проблем. Гордилась до тех пор, пока беда не постучалась в дом.

— Как у тебя тут уютно! — Ясмин сонно потянулась и махнула рукой в сторону оранжереи: — Ах, если бы только мы могли себе позволить такую же!

— Мы могли бы, если ты захочешь, — Эндрю недовольно насупился.

Ясмин урезонила супруга:

— Ты прекрасно знаешь, что нам это не по средствам.

Эндрю вспыхнул от возмущения, но промолчал. Встав со скамейки, он направился в глубину сада, к Уиллу. Двое мужчин не особо ладили, но предпринимали самоотверженные попытки сдружиться.

Лейла исподлобья взглянула на сестру:

— Ты ведь знаешь, что всегда можешь работать у меня. Я легко найду задания для персонального ассистента.

Ясмин устало закатила глаза:

— А я тебе сто раз говорила, что не собираюсь становиться твоей секретаршей.

— Ты слишком гордая.

— Это не гордость, это… — Ясмин пожала плечами. — Я не хочу быть тебе обязанной.

— Ты и не будешь ничем обязана. Это не благотворительность: ты будешь выполнять работу, которая хорошо оплачивается. У нас есть и обучающие курсы. При желании можно учиться и работать в том режиме, в каком тебе удобно.

— Но мне нравится моя работа, — возразила сестра.

— Я знаю, что она тебе нравится, но с восемнадцати лет ты словно застряла в секретарях и до сих пор не можешь вырваться. Тебе не хочется чего-то большего?

— Нет, — холодно ответила Ясмин. — Мне нравится мой начальник, нравятся коллеги, нравится, что я могу прийти домой пораньше и провести время с Максом. Мне не требуется высокий статус, как тебе.

Лейла обвела сад рукой с бокалом:

— Ты ведь только что сказала, что хотела бы позволить себе больше.

— Вот в этом твоя проблема, Лейла. Ты все понимаешь буквально. Мне вовсе не нужна твоя оранжерея и уж тем более не нужна твоя жизнь.

Поджав губы, Лейла замолчала. Из глубины сада раздавался смех Уилла и Эндрю, но это был напряженный смех двух случайных знакомых на деловой вечеринке.

Ясмин вздохнула.

— Прости, — сказала она с некоторым раздражением. Сестра не отреагировала, и тогда Ясмин слегка подтолкнула ее локтем. И в этот раз не дождавшись ответа, она обняла Лейлу и с замогильной серьезностью стала напевать «Отец и сын». Эта старая песенка Кэта Стивенса, в которой отец пытается учить жизни отпрыска, а взрослый сын доказывает его неправоту, была своего рода их семейным гимном.

Лейла недовольно повела плечами, но губы сами предательски расплылись в улыбке. Ясмин всегда запевала партию отца, когда сестра проявляла заносчивость.

— Хорошо, я поняла. — Лейла попыталась закрыть сестре рот ладонью, но та продолжила петь, дернув головой.

— Вот ты засранка! — рассмеялась Лейла. Она больше не могла устоять перед чарами младшей сестренки.