Серый шанс - Ksencha

Ksencha

Серый шанс

Акселиус проснулся оттого, что его поясница кричала от боли. Он чувствовал себя так, словно тонкое лезвие напоминающее нож глубоко вонзилось ему в позвоночник. Но нет, это был не нож в его позвоночнике, потому что мужчина держал его в правой руке… В панике он распахнул свои бледно-голубые глаза. Акселиус обнаружил себя снаружи, лежащим на пороге своего дома. Дождь барабанил по навесу над ним. И все же он дрожал в й пижаме. Белая в темную полоску, пижама была подарком его дочери на его пятидесятилетие, но от мокрого хлопка ему стало еще холоднее и без того в морозную ноябрьскую ночь.

Темно-рыжий мужчина задумался, пытаясь разглядеть окружающую его среду, но было слишком темно.

Молния расколола небо каким-то мрачным образом. Мир тонул в проливном дожде, но краткого света было достаточно. Его взгляд вернулся к своей правой руке и ножу, который он сжимал в своей руке.

Только нет, это было не лезвие, это был любимый нож его жены Сефии, которым она нарезала все, от хлеба до говядины. Под дождем Акселиус почти слышал, как его жена Сефия вчера точила этот самый нож на кухне. Куда она положила его после того, как закончила? В третьем ящике рядом с раковиной?

Еще одна молния расколола небо, более крупная, и мужчина мельком увидел части своего тела. Он думал, что промок от дождя — и так оно и было — пижама прилипла к его худощавому телу, когда седовласый мужчина встал. Мокрая пижама заставляла его тело чувствовать себя еще более стройным, чем оно уже было. Но это было еще не все.

На правой стороне его живота красовалось большое темное пятно, темные и резкие брызги выделялись на фоне полос.

— Что я наделал? — шокировано прошептал Акселиус, стараясь не поддаваться паники, что размывала границе его зрения.

Он развернулся, и со свистом влетел в дом. Мужчина смутно отметил, что его дом был не заперт посреди ночи. И он оказался в ванной на первом этаже в мгновение ока.

В ванной, спрятанной под лестницей, было темно. Мгновение он возился с выключателем, все еще сжимая нож. Акселиус остановился перед зеркалом, когда над ним зажегся свет.

Зеркало показало ему изможденную версию его самого. Скулы мужчины врезались в кожу. Его борода выглядела трехдневной давности. Его темно-рыжие волосы казались еще более седыми, чем раньше. Его глаза были налиты кровью, бледно-голубые радужки были невидимы. Его зрачки были огромными и темными. Они выглядели пустыми.

Но это его не беспокоило.

Что Акселиуса беспокоило, так это то, что он был весь в крови. Не только на его рубашке. На его лице была кровь, капельки на носу. Кровь запеклась на его бороде, казавшейся черной в слабом свете. Кровь на его руках, на передней части ног. Окровавленный нож в его руке. Его рука нащупала что-то на затылке. Это касалось голой кожи лысины, которую он хотел скрыть.

Акселиус посмотрел вниз. Темные следы отмечали его проход по ковру. Он высунул голову из ванной, мужчина должен был увидеть. Темные отпечатки отмечали его проход по коридору.

За исключением того, что у них не было ковра, не так ли? Нет, у них были полированные деревянные полы и голубая плитка в ванной, которую любила Сефия…

Темно-рыжий мужчина снова заглянул в ванную, сияющую золотом под желтой лампочкой, ни одного голубого кафеля в поле зрения.

И тут мужчина понял… В конце концов, он был не в своем доме.

Выбежав обратно на улицу, Акселиус наткнулся на что-то на пороге. И когда третья молния ударила в небо, он увидел это. Тело, одетое в знакомую полосатую пижаму, из поясницы торчит любимый кухонный нож Сефии.

— Нет… — произнес мужчин, и он почувствовал резкую боль в районе поясницы, как будто что-то пронзило его позвоночник. — Я вообще ничего не делал!..

Открыв свои бледно-голубые глаза, он заметил, что снова находился в своей постели. Акселиус видит ту же темную комнату и слышит ту же тишину, внезапно его глаза широко открылись, вспоминая сон, который приснился этой ночью. Его сердце бешено стучит в груди, будто хочет вырваться наружу, липкий холодный пот ползёт по коже, чувство тревоги и грядущей опасности обволакивает натянутые нервы… страх того, что увиденное во сне непременно сбудется, заставляет то и дело возвращаться мыслями к ночному кошмару и прокручивать его в памяти вновь и вновь. Он лихорадочно потянулся к выключателю и включил свет, когда мужчина увидел свою прежнюю комнату и рядом мирно спящую жену Сефию, он вздохнул с облегчением и прошептал: «Куда ночь, туда и сон», затем он посмотрел на часы, чтобы узнать, который час, и увидел, что было 3 часа ночи.

Акселиус сейчас благодарил всех вышних, что это был сон, но зная некоторые приметы, особенно, что нужно делать или говорить, чтобы сон не сбылся. «Как хорошо, что я вспомнил эти слова», — подумал про себя мужчина и приложил свою руку на сердце. Он делал глубокие вдохи, чтобы угомонить свое бешеное сердце, что так хочет вырваться наружу.

Мужчина осторожно встал с кровати, и тихо ступая, чтобы не разбудить свою жену, направился в ванную комнату, но он не заметил, как из темноты за ним наблюдали жуткие змееподобные зеленого цвета глаза. Дойдя до ванны, мужчина услышал из соседней комнаты пугающие звуки, напоминающие того, что кто-то царапает стену.

— Что?.. Что это за звуки? — в голове звучала паника. Ему было безумно страшно. — Или я себя сейчас накручиваю из-за сна?..

Но звук царапин не стремился прекращаться, он лишь сильнее усиливался. Но потом громкие царапающие звуки атаковали уши Акселиуса, он схватился за голову из-за боли, которая поразила его, и, к ужасу, мужчины, из-под раковины высунулись несколько бледных рук с трещинами потянулись к его ногам сильно схватив его за конечности. Акселиус собирался закричать, но вспомнил, что его жена была в спальне и крепко спала. Он не понимал, что происходит. Но почему-то в этот момент подумал о Сефии.

Когда Акселиус посмотрел на потолок, то он увидел бледное обезглавленное тело, цепляющееся за потолок, медленно ползущее к нему, его сердце бешено заколотилось в груди, его глаза тряслись от страха, и, к его гибели, дверь ванной начала открываться. Акселиус забеспокоился за свою жену Сефию, на его глазах, наполненных страхом не только за свою, но и жизнь Сефии, наворачивались слезы. Мужчина устремил свой взор к открытой