Без плана Б (ЛП) - Чайлд Ли

Ли Чайлд, Эндрю Чайлд

Без плана Б

1

Встреча проходила в комнате без окон. Сама комната была прямоугольной формы и не имела окон, так как не было внешних стен. Она была расположена в другой, более крупной квадратной комнате, которая, в свою очередь, располагалась в еще большем восьмиугольном помещении. Это своеобразное гнездо комнат образовывало командный центр блока S2 в центре отбывания наказаний «Минерва» в Уинсоне, штат Миссисипи. Вместе с соседним блоком S1 это были два самых охраняемых места во всем комплексе. Их стены напоминали концентрические круги, обеспечивающие защиту средневековых замков. Они были спроектированы так, чтобы быть непробиваемыми. Снаружи — даже если на них нападут самые отчаянные бойцы. И изнутри — даже во время тюремного бунта.

Безопасность была важным фактором, но помещение было выбрано из-за его изолированности. Все сказанное здесь должно оставаться в секрете. Потому что остальная часть блока S2 была пуста. Надзирателей не было. Административного персонала не было. Не было и заключенных. Ни в одной из ста двадцати камер. Они были не нужны. Не с новыми принципами руководства тюрьмой. Этот прогрессивный подход был предметом большой гордости. И прославлялся в СМИ.

В комнате было шесть человек, и это была третья тайная встреча, которую они проводили здесь за последнюю неделю. Они сидели вокруг длинного узкого стола, а у белой стены стояли два запасных стула. Мебель изготовлена из ярко-голубого поликарбоната, отлита по формам — без швов, соединений и прочего. Форма и материал делали их очень прочными. Цвет гарантировал, что любые сломы, царапины и другие повреждения будут легко заметны. Мебель была практичной, но не очень удобной. Она были наследием предыдущей администрации.

Трое мужчин в комнате были в костюмах. Бруно Хикс, генеральный директор и соучредитель «Минервы», сидел во главе стола. Дэймон Брокман, главный административный директор, также соучредитель, сидел справа от Хикса. Рядом с Брокманом сидел Кертис Ривердейл, главный тюремный надзиратель. Следующим за Ривердейлом сидел мужчина в форме, последний по ту сторону стола. Это был Род Мозли, начальник полиции Уинсона. С другой стороны, слева от Бруно Хикса, сидели двое мужчин лет по тридцать. Оба были в черных футболках и джинсах. У одного был сломан нос, синяки у глаз и лоб, усеянный темно-фиолетовыми отеками. Левая рука другого лежала в перевязке. Оба избегали встречи взглядами с остальными.

— Так есть проблемы или нет? — Брокман пожал плечами. — Кто-нибудь может сказать наверняка? Нет? В таком случае мы будем действовать по плану. Ставки слишком высоки, чтобы начать бояться собственной тени.

— Нет! — Ривердейл покачал головой. — Если может быть проблема, значит, у нас есть проблема. Безопасность на первом месте. Мы должны.…

— Мы должны узнать больше, — сказал Мозли. — И принять обоснованное решение. Ключевая задача — выяснить, смотрел ли этот парень в конверт. Это самое главное.

Никто не сказал ни слова.

— Эй? — Мозли протянул свою длинную ногу под столом и пнул мужчину со сломанной рукой. — Проснись. Ответь на вопрос.

— Дай мне прийти в себя, — возразил пострадавший, стараясь подавить зевоту. — Мы ехали всю ночь, чтобы добраться до Колорадо. А потом снова ехали всю ночь, чтобы вернуться сюда.

— Хватит ныть! — Мозли снова пнул его. — Говори! Он заглянул в конверт?

Мужчина уставился на стену.

— Мы не знаем.

— Не уверен, что он заглянул в конверт, — сказал Ривердейл. — Но если он посмотрел, мы должны знать, что́ он видел. И что он собирается делать.

— Неважно, заглянул он в конверт или нет, — сказал Брокман. — Даже если он посмотрел, то что? Это не дает ему ни малейшего представления о том, что происходит.

Ривердейл покачал головой.

— Это пятница, десять часов. Ясно — дата, время, место.

— И что? — Брокман поднял руки. — Пятница — день веселья и вечеринок. В этом нет ничего подозрительного.

— Но там была фотография. — Ривердейл размахивал пальцем на каждом слоге. — Двадцать на двадцать пять. Невозможно, чтобы он пропустил ее.

— Повторяю еще раз, это ничего не значит. — Брокман откинулся на стул. — Ничего — если он не придет сюда. Если он вообще появится в пятницу. А пока все идет хорошо. Мы очень тщательно все подготовили.

— Это не так. Как мы можем сделать хороший выбор? У нас было всего девять кандидатов.

Губы Мозли растянулись в улыбке.

— Какая ирония, не находите? Тот, кого мы выбрали, на самом деле невиновен.

— Я бы не назвал это иронией, — нахмурился Ривердейл. — И их было не девять, а только пять. У остальных были семьи. Что делало их непригодными.

— Девять? — воскликнул Брокман. — Пять? Количество не имеет значения. Важен только результат. А результат достаточно хороший. И даже если это парень появится, как близко он сможет подойти? В лучшем случае на тридцать метров.

— Он может не приходить. Он может увидеть это по телевизору. Онлайн. Прочитать в газетах.

— Главный надзиратель прав, — сказал Мозли. — Может, в этот раз нам не стоит привлекать к себе излишнего внимания. Может, отменить приглашения в СМИ? И оправдаться какой-нибудь глупостью вроде «уважение к личной жизни заключенных» или что-то в этом роде.

— Нет необходимости, — покачал головой Брокман. — Думаешь, у этого бедняги есть телевизор? Компьютер? Подписка на «Нью-Йорк Таймс»? Он какой-то бродяга! Хватит искать проблемы. Все хорошо.

Хикс хлопнул пальцами по столу.

— Освещение в СМИ — это хорошо для компании. Мы всегда ищем рекламу. Если мы изменим эту политику сейчас, мы привлечем лишнее внимание. Мы заставим людей заподозрить, что что-то не так. Тем не менее, я думаю, мы должны знать наверняка. Он посмотрел или нет? — Хикс обратился к мужчинам в футболках. — Есть предположения? Здесь нет правильного или неправильного ответа. Что случилось, то случилось. Мы в курсе. Расскажите нам, что вы думаете.

Мужчина со сломанным носом сделал глубокий вдох через рот.

— Кажется, он посмотрел.

— Думаешь? — спросил Хикс. — Но ты не уверен?

— Не совсем.

— Хорошо. Где был конверт?

— В сумке.

— А где была сумка?

— На земле.

— Ты оставил ее там?

— Я хотел, чтобы мои руки были свободны.

— Где была сумка, когда подъехала машина? — продолжал задавать вопросы Хикс.

Мужчина со сломанной рукой ответил:

— На земле.

— В том же месте?

— Откуда мне знать? Меня там не было, когда Роберт оставил ее на земле. А когда я забрал ее, Роберт был без сознания.

Хикс замолчал, а затем кивнул:

— Хорошо. Сколько времени этот бродяга был один на один с сумкой?

— Понятия не имею. Вряд ли это было много. Две минуты… максимум.

— Это значит, вполне возможно, что он заглянул внутрь, — заключил Хикс. — По крайней мере, мельком.

— Да, — согласился мужчина со сломанным носом. — Кроме того, сумка была разорвана. Как это случилось? Почему? Мы этого не делали.

Брокман двинулся вперед.

— Из ваших слов я понимаю, что на этом месте царила страшная неразбериха. Полный хаос. Сумка, вероятно, порвалась случайно. Мы не должны придавать этому факту большого значения. Мы отправили еще двоих, и они не сообщили, что кто-то проверял содержимое сумки.

— Они вообще не доложили, — возразил мужчина со сломанной рукой. — Мы понятия не имеем, где они.

— Они, вероятно, едут сюда, — сказал Брокман. — У них могут быть проблемы с телефоном. Если бы было что-то тревожное, они бы нашли способ сообщить нам.

— И никто ничего не сказал полиции, — сказал Мозли. — Я уже несколько раз разговаривал с начальником. Это должно что-то значить…

— Я думаю, что он посмотрел конверт, — заявил мужчина со сломанным носом.

— Мы должны отменить мероприятие, — сказал Ривердейл.

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, — ответил Брокман. — Не мы назначали дату. И не мы назначали время. Судья сделал это, когда подписал ордер на освобождение. И вы это знаете. Если мы попытаемся задержаться, они пришлют инспекторов, и у нас будут серьезные проблемы. Вы знаете, что это значит для нас. С таким же успехом мы можем выстрелить себе в голову прямо здесь и сейчас.