Уоррен Мерфи - Корабль смерти

Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир

Корабль смерти

Предисловие

В начале шестидесятых годов нашего века Америка была охвачена тревогой: волна преступности, выйдя из-под контроля, буквально захлестнула страну и поставила ее перед выбором: анархия либо диктатура.

И тогда молодой американский президент решился на крайний шаг — он создал КЮРЕ. Это сверхсекретное агентство было призвано спасти Конституцию, используя для борьбы с преступностью отнюдь не конституционные методы. Только один человек во властных структурах, сам президент, знал о существовании этой организации. Возглавил ее доктор Харолд В. Смит, уроженец Новой Англии, человек молчаливый и сдержанный. Раньше он служил в Управлении стратегических служб и в ЦРУ.

У КЮРЕ было все: деньги, люди, полная свобода действий, не было лишь зримых результатов. Требовалось что-то еще. Не хватало карающей руки вершить свое собственное правосудие.

И тогда молодого полицейского из Ньюарка Римо Уильямса приговорили к смертной казни за убийство, которого он не совершал, и посадили на электрический стул, к которому было подключено «неправильное» электричество, после чего привлекли к работе в КЮРЕ. Его подготовку поручили Чиуну, хрупкому пожилому корейцу, родом из деревни Синанджу. В течение многих веков деревня эта поставляла миру наемных убийц — ассасинов. Чиун был последним Мастером Синанджу.

Наставник, владевший искусством Синанджу, научил Римо убивать.

Вначале Римо воспринял это просто как работу. Но шли годы, обучение продолжалось, и это стало больше чем работой, а сам Римо, беспокойный человек, разрывавшийся между своими западными корнями и восточной выучкой, стал чем-то большим, чем человек. Он сам стал Мастером Синанджу.

Глава 1

Это был огромный корабль.

Демосфен Скуратис задумал его таким с самого начала. Никогда еще мир не видел ничего подобного.

Его длина — от носа до кормы — достигала полумили, а высотой он был с многоэтажный дом. В его чреве могли поместиться две «Королевы Елизаветы II» С крыши надпалубных сооружений можно было прыгать с парашютом. Корабль предназначался для транспортировки нефти из стран Персидского залива; он обладал мощью тысячи танковых бригад и энергетической системой большого города, а что касается объема перевозок — здесь он мог заменить грузовой транспорт целого государства.

— Если удлинить его еще немного, сэр, мы могли бы поставить его поперек Атлантического океана, как мост, — пошутил однажды баронет Рамсей Фраул, президент судостроительного картеля «Фраул шиппинг комбайн лимитед».

Демосфен Скуратис улыбнулся шутке. Улыбался он редко и скупо: темные губы раздвинулись ровно настолько, чтобы на изжелта-бледном лице можно было уловить некий намек на веселье.

— Я занимаюсь судами, а не мостами, баронет, — возразил Демосфен Скуратис, потягивая ароматный миндальный напиток — от портвейна он отказался Это был низкорослый и приземистый мужчина, при взгляде на него казалось, будто высокого человека сжали в длину и получился толстый коротышка. Он был достаточно безобразен, чтобы заставлять других мужчин удивляться, как это ему удается окружать себя красивыми женщинами, и достаточно богат, чтобы они не сомневались, как он этого добивается. Однако те, кто считал, что Скуратис женщин покупает, заблуждались. Вообще, многие заблуждались на его счет. Баронету Рамсею Фраулу его ошибка стоила поместья Аттингтон. В этом обширном зеленом имении и родилась у Скуратиса мысль о корабле-гиганте.

Аттингтон пережил набеги скандинавов, норманнское завоевание. Великую депрессию, ухудшение материального положения семьи во вторую мировую войну, рост налогового бремени, ряд крупных скандалов, затрагивающих репутацию клана Фраулов, а также возрастающее нежелание младшего поколения продолжать семейное дело. Но ему не суждено было пережить деловое партнерство с греком Скуратисом, который когда-то был чистильщиком сапог, а теперь стал крупным судовладельцем, соперничать с которым мог только другой грек, Аристотель Тебос.

Когда Фраул объявил на совете директоров, что они будут строить крупнейший в мире корабль для самого Демосфена Скуратиса, акции компании на лондонской бирже сразу же невероятно подскочили в цене. Директоров не смутило то, что кто-то продает акции компании без финансового покрытия, причем в больших количествах. Будь у них поменьше энтузиазма и побольше осторожности, они могли бы нанять детективов и выяснить, кто на самом деле стоит за небольшой брокерской конторой, которая осуществляет эти продажи. И они без труда могли установить, что это Демосфен Скуратис собственной персоной.

Продавать акции без покрытия — значит продавать то, чего не имеешь.

Но Скуратис знал то, чего не знал баронет: партнерство с Демосфеном Скуратисом не открывает тому пути к богатству, но оно открывает Скуратису возможность пить кровь баронета. Заключающее сделку рукопожатие — это лишь начало торга.

Поначалу казалось, что этот грек сэру Рамсею — отец родной. Он нашел ему кредиты. Он использовал свои связи, чтобы пристроить заказ на скаггеракских судоверфях в Ставенгере, в Норвегии. Когда же компания Фраула увязла в этом проекте настолько, что не могла выжить, не завершив его благополучно, «отец родной» резко изменил отношение. Начались всякие претензии: не тот материал, не та конструкция. Он требовал заменить решительно все, вплоть до самой мелкой детали, и стоимость заказанного им судна возросла почти втрое против проектной. Сэр Рамсей совсем извелся.

Измученный, с темными кругами под глазами, он предстал перед заказчиком, чтобы отвергнуть его очередное требование.

— Мы не можем установить атомные двигатели, господин Скуратис. Извините, но у нас нет такой возможности.

Его собеседник пожал плечами. Он ничего не понимает в судостроении. Он знает только, что ему нужно. А нужны ему атомные двигатели.

— Мы не можем вам их поставить, никак не можем.

— Тогда мне не нужен ваш корабль.

— Но у нас контракт, сэр!

— Пусть с этим разбирается суд, — заявил Скуратис.

— Вы же прекрасно знаете, сэр, что мы кругом в долгах и не можем ждать, пока завершится судебное разбирательство и суд заставит вас заплатить нам.

Скуратис сказал, что ничего не понимает в судебных разбирательствах.

Он знает лишь, что ему нужно, а нужны ему атомные двигатели. Еще он подчеркнул, что окончательная конструкция корабля их прекрасно выдержит.

— Если уж мы идем к финансовому краху, — сказал сэр Рамсей и в его голосе прозвучала вся гордость многих поколений знатного рода, — то по крайней мере обойдемся без лишних слов. Я говорю «нет». Можете делать все, что вам заблагорассудится, любые гадости!

Но бывшего чистильщика обуви не так-то легко пронять словами. Жизнь голодных низов — штука нелегкая. И человек, выросший в трущобах Пирея, строит планы не для того, чтобы широким жестом самому их разрушить.

Хотя Скуратис не разбирается ни в кораблестроении, ни в судопроизводстве, он прекрасно разбирается в финансовых делах. Сэру Рамсею нужно только прислушаться к его советам. На самом деле ничего страшного не произошло: разговоры о банкротстве чушь! Ведь сэр Рамсей еще не использовал всех возможностей для: получения кредита. У него есть Аттингтон, с его обширными земельными угодьями — поместье, стоимость которого очень велика. Сэр Рамсей не может решиться обратить тысячу лет британской истории в средство платежа, но Скуратис может, и он готов предложить свою помощь. Если сэр Рамсей не потерял голову от всех этих разговоров о банкротстве, компания сможет получить новые кредиты, установить на корабле атомные двигатели и заработать солидную прибыль. Разве Скуратис сказал, что не уплатит за двигатели? Разумеется, уплатит, и очень даже хорошо. Он платит за все, что получает. Но его желание — закон.

На этот раз сэр Рамсей потребовал оформить все как должно: и залоговые депозиты, и долговые обязательства, и закладные. «Я хочу защитить свои интересы», — сказал он. И защитил.

Но лишь до того момента, когда корабль был построен и Рамсей Фраул прочитал в «Лондон таймс», что Скуратис не собирается его принимать. Акции сразу же упали почти до одного фунта. Перепуганные кредиторы накинулись на старую и уважаемую фирму, точно обезумевшие от страха матросы тонущего корабля на спасательные шлюпки. Все долговые обязательства, под которые были приобретены атомные двигатели, были предъявлены к немедленной оплате. Когда цена акций упала почти до нуля, Скуратис скупил их и завладел контрольным пакетом компании. С ловкостью фокусника он продал закладные самому себе, продал себе громадный корабль за скандально низкую цену, в качестве заимодавца получил поместье Аттингтон, продал судоверфи Фраула подставной компании, которая официально объявила себя банкротом, и напоследок купил акции Фраула по одному шиллингу, вручив их тем самым бедолагам, с которых когда-то получил по 150 фунтов за штуку.