Брэм Стокер - Дом судьи

ДОМ СУДЬИ

(Брэм Стокер)

Перевод Н.Куликова

По мере приближения начала экзаменов Малкольм Малкольмсон всё чаще подумывал о том, чтобы уехать куда-нибудь из города и всерьез заняться подготовкой к ним в провинциальной глуши.

При этом он откровенно побаивался прелестей морского побережья, но в то же время не хотел быть полностью отрезанным от людей, поскольку догадывался о коварстве изолированности от внешнего мира. Короче говоря, ему хотелось отыскать какой-нибудь скромный и небольшой городишко, где ничто и никто не отвлекало бы его от занятий. Вместе с тем он поостерегся обращаться за советами и рекомендациями к своим друзьям, ибо предполагал — кстати, вполне справедливо, — что каждый из них станет рекомендовать ему то место, которое сам хорошо знает и где у него уже имеются какие-то знакомые. Но поскольку Малкольм и так собирался избавиться от общества друзей, ему совсем уж не хотелось обременять себя вниманием ещё и со стороны друзей своих друзей. Одним словом, он решил отправиться на поиски нужного ему уединения самостоятельно. Он упаковал чемодан, положив в него кое-что из одежды и все необходимые книги, а затем приехал на вокзал и, едва ли не наугад ткнув пальцем в расписание поездов, выбрал какой-то населенный пункт, до которого и купил билет.

По истечении трехчасовой езды на поезде он сошел на перрон вокзала в доселе совершенно незнакомом ему Бенчерче и, довольный тем, что ему удалось так ловко замести следы, вознамерился как можно скорее окунуться в приятную и спокойную атмосферу нового места, которая просто не могла не способствовать его занятиям. С вокзала он направился прямо в гостиницу, оказавшуюся, кстати, единственным заведением подобного рода во всём городке, и снял комнату на одну ночь.

Бенчерч был, в сущности, рыночным городком и раз в три недели его переполняли толпы самой разноликой публики; что же касается остальных двадцати дней, то в течение их он очень походил на милое и почти пустынное селение. Утром Малкольм покинул пределы довольно-таки уютной гостиницы и отправился на поиски самого тихого и уединенного дома, который мог бы удовлетворить его академические потребности. В результате этих поисков он остановил свой взор на одном-единственном доме, который, как ему показалось, вполне соответствовал его во многом безумным надеждам на умиротворяющую и творческую тишину. Впрочем, едва ли можно было назвать этот дом и окружающую его местность тихими — скорее, к ним подходил термин «одинокий».

Это был старый, хаотично спланированный и на первый взгляд довольно тяжеловесный дом, выстроенный в стиле времен короля Якова*[*Англ. король (1603-1625) из династии Стюартов], с тяжелыми фронтонами и необычно маленькими окнами, располагавшимися к тому же несколько выше, чем было принято в подобного рода строениях; со всех сторон особняк был окружен высокой, массивной кирпичной стеной. При ближайшем рассмотрении он походил на некое подобие крепости, чем на обычное жилище, хотя данное обстоятельство скорее порадовало, нежели огорчило Малкольма. Вот, подумал он, именно то самое место, которое я искал, и если мне удастся снять его, я почувствую себя на вершине блаженства.

Можно было без труда представить себе его восторг, когда он убедился, что в настоящее время дом действительно пустовал. На ближайшей почте он узнал фамилию агента по недвижимости, который даже не стал скрывать своего удивления по поводу появления человека, всерьез желавшего арендовать это строение. Мистер Кернфорд, одновременно являвшийся местным адвокатом, оказался добродушным старым джентльменом, он прямо и без обиняков признался, что крайне рад встрече с человеком, который хочет поселиться в этом доме.

— Честно говоря, — с улыбкой произнес он, — я испытываю неподдельное удовлетворение, более того, счастье, и говорю это как бы от имени владельцев дома, поскольку после стольких лет заброшенности нашелся человек, пожелавший в нём поселиться. Дом этот пустовал так долго, что в народе даже стало зарождаться нечто вроде нелепого предрассудка, предубеждения, а потому ваше намерение, как я полагаю, возведет непреодолимый заслон на пути его дальнейшего распространения. Если только, — добавил он, с лукавством поглядывая на Малкольма, — ученый молодой человек действительно согласится пожить в столь тихой атмосфере.

Малкольм посчитал излишним расспрашивать агента о сути упомянутого им «нелепого предрассудка», справедливо полагая, что получит на этот счет гораздо более исчерпывающую информацию, если как следует порасспрашивает соседей. Он внес арендную плату за три месяца вперед, получил расписку, а заодно узнал имя пожилой женщины, которая, возможно, согласилась бы «присматривать» за ним, после чего удалился с ключами в кармане.

После этого он отправился к хозяйке своей гостиницы, которая представляла собой веселую и в высшей степени добродушную женщину, и спросил её совета, где бы он мог отовариваться на время проживания в их городке. Узнав о том, где он намерен поселиться, женщина в изумлении всплеснула руками.

— Только не в доме судьи! — воскликнула она и почему- то побледнела.

Малкольм пояснил, где находится этот дом, но добавил при этом, что не знал его названия. Едва он умолк, женщина снова возбужденно заговорила:

— Ну конечно, точно, так оно и есть — дом судьи! То самое место!

Малкольм попросил поподробнее рассказать ему о его новом жилище, почему оно так называется и что она имеет против него.

Женщина пояснила, что название это дано местными жителями, причем много лет назад — как давно, она сама не знает, поскольку была родом из другой части страны, но, по её предположениям, не меньше, чем лет сто назад. Она также слышала, что дом этот в действительности когда-то принадлежал судье, наводившему на всю округу ужас суровостью своих приговоров и небывалой жестокостью по отношению к правонарушителям и обитателям тюрьмы. Что до её собственных предубеждений в отношении этого дома, то она затруднилась ответить что-либо определённое. По её словам, она и сама неоднократно спрашивала местных жителей, но никто ей толком так ничего и не сказал. Однако, по общему убеждению, было в этом доме «нечто» — что именно, оставалось неясным, — но сама она не согласилась бы ни за какие деньги провести в нём хотя бы один час. Под конец женщина попросила у Малкольма прощения за столь сбивчивый и малопонятный рассказ.

— Нехорошо, конечно, с моей стороны, сэр, — добавила она, говорить подобные вещи, но вы такой молодой джентльмен... если мне позволительно будет это сказать... в общем, жаль, что вы согласились поселиться в доме судьи. Будь вы моим сыном – простите меня и за эти слова, — то я не позволила бы вам провести там даже одну ночь. Даже если бы я сама пошла туда с вами и подвязала бы веревку к большому набатному колоколу, который висит под крышей!

Доброе создание невольно подкупало своей искренностью и явной добропорядочностью намерений, отчего Малкольм, оставаясь в удивлении, был явно тронут. Он поинтересовался, как зовут хозяйку — оказалось, миссис Визэм, — после чего поблагодарил её за столь трогательное участие и проявленный интерес, а потом добавил:

— Право, моя дорогая миссис Визэм, не стоит так уж беспокоиться обо мне. Человек, который готовится к экзамену по математике, слишком озабочен собственными проблемами, чтобы ещё беспокоиться по поводу всяких загадочных «нечто». Да и работа моя слишком строга и прозаична, чтобы оставалось хоть немного свободного времени для разгадывания таинственных загадок любого рода. Геометрические прогрессии, перестановки и комбинации, а ещё и эллиптические функции и так являются для меня загадкой похлеще китайской грамоты!

Миссис Визэм любезно согласилась позаботиться о том, чтобы молодому человеку были созданы необходимые удобства, после чего он отправился на поиски той самой пожилой женщины, которую ему рекомендовали. Когда он вернулся к дому судьи, а это произошло через пару часов, то обнаружил, что у ворот его поджидают миссис Визэм, а также несколько мужчин и мальчишек, нагруженных всевозможными узлами и свертками, а также местный драпировщик, на телеге которого стояла массивная кровать. Женщина пояснила, что столы и стулья в доме сохранились довольно неплохо, тогда как кровать очень старая, а кроме того, на ней уже лет пятьдесят никто не лежал, и потому она едва ли подойдет для «молодых косточек» джентльмена. Похоже, ей и самой было интересно взглянуть на интерьер дома, а потому, несмотря на все ранее высказанные ею предостережения по поводу неведомого «нечто», миссис Визэм всё же прошлась по всему дому, правда, не отходя от Малкольма ни на шаг и при малейшем шорохе судорожно хватая его за локоть.