Джонатан Келлерман - Наваждение

Джонатан Келлерман

НАВАЖДЕНИЕ

(Алекс Делавэр — 22)

Джине Сентрелло посвящается

ГЛАВА 1

Кэт обожала нарушать правила.

«Не разговаривай с незнакомыми людьми».

Сегодня она поговорила с кучей незнакомцев. С некоторыми даже потанцевала, если, конечно, можно назвать телодвижения этих лузеров танцами. В результате травма: отдавленный большой палец, на который наступил лузер в красной рубашке.

«Не сходи с ума, не смешивай напитки». Тогда каким образом ты можешь пить коктейль «Лонг-Айленд», который, по сути, представляет собой смесь всего, чего попало?

Сегодня она выпила три плюс еще несколько рюмок текилы, пиво и выкурила травку, которую ей любезно предложил тип в ретро-рубашке игрока в боулинг. Не говоря уж… нет, не вспомнить. Всякое-разное.

«Не смей пить, когда ты за рулем».

Да, уж лучше не придумаешь. И что она должна была сегодня сделать? Позволить одному из этих лузеров отвезти ее домой на собственном «мустанге»?

По плану намечалось, что Рианна ограничится двумя порциями и поработает водителем, тогда как Кэт и Бетти погуляют вволю. Вот только Бетти и Рианна подцепили парочку крашеных блондинов в рубашках от псевдо-Бриони. Братья, у них какой-то бизнес в Редондо.

«Мы тут подумали, не пойти ли нам развлечься с Шоном и Мэттом, хи-хи, если ты не против, Кэт».

Что она могла на такое сказать? «Оставайтесь со мной, я сегодня в лузерах»?

Вот так она и вывалилась в три утра, нет, в четыре, и бродит по парковке в поисках своей машины.

Черт, до чего же темно! Почему хозяева «Зажигай!», мать их за ногу, не установят внешние прожектора или еще что?..

Она сделала три шага, и одна из ее шпилек попала в щель в асфальте. Она споткнулась и едва не вывихнула щиколотку, с трудом сохранив равновесие.

Слава тебе за быструю реакцию, Супердевочка. А еще спасибо танцевальным урокам, на которые ее заставляли ходить. Хотя она никогда не признается в этом мамаше, не станет подбрасывать дровишки в огонь ее «а что я тебе говорила» дерьма.

Мамаша и ее правила. Хотя в Лос-Анджелесе это было резонно.

Кэт сделала еще два шага, и одна из тонких, как макаронина, бретелек ее топика соскользнула с плеча. Девушка не стала ее поправлять, ей нравилось, как ночной воздух целует ее обнаженную кожу.

Кэт почувствовала себя сексуальной и взмахнула волосами, сразу же вспомнив, что она их только что обстригла, уже не размахаешься.

Видела она нечетко. Сколько же коктейлей она употребила? Может, четыре?

Глубоко вздохнула и почувствовала, что в голове прояснилось.

Затем все снова затянуло туманом. Потом прочистилось. Как жалюзи — то открываются, то закрываются. Бред какой-то, может, та травка была смешана… где же «мустанг»?.. Она пошла быстрее, снова споткнулась, и рефлексов Супердевочки оказалось недостаточно, так что пришлось за что-то уцепиться — за машину… не ее, какую-то поганую маленькую «хонду» или еще какую-то дрянь… Где же все-таки «мустанг»?

На стоянке находилось всего несколько машин, так что заметить его должно было быть легко. Но эта гадская темень… Эти лузеры, владельцы «Зажигай!», жмоты проклятые, как будто они недостаточно зарабатывают на толпе, которая набивается в их заведение.

Дешевки. Как все мужики.

Кроме Рояла. Кто бы мог подумать, что мамашке в конце концов крупно повезет? Трудно было ожидать, что в старушке есть это.

Кэт громко рассмеялась, представив себе картинку: это в мамаше.

Хотя вряд ли, если учесть, что Роял бегал в туалет каждые десять минут. Разве это не означало, что у него непорядок с простатой?

Кэт шатаясь пробиралась по совершенно темной парковке. Небо было таким черным, что ей даже не удавалось разглядеть цепь, окружающую площадку, или склады и полуразрушенные сооружения, типичные для этого нищего района.

На клубном веб-сайте утверждалось, что он находится в Брентвуде. Скорее это волосатая вонючая подмышка Лос-Анджелеса… ладно, вот он наконец, этот идиотский «мустанг».

Девушка поспешила к машине, стуча каблуками по неровному асфальту. Каждый удар отдавался эхом, напоминая те времена, когда ей было семь и мать заставляла ее заниматься степом.

Добравшись до машины, она принялась рыться в сумке в поисках ключей. Нашла их. Уронила.

Кэт услышала звон, когда они упали, но было слишком темно, чтобы определить, куда именно. Она резко нагнулась, едва не упав, зацепилась одной рукой за машину, а другой принялась шарить по земле.

Нигде нет.

Она села на корточки и почувствовала резкий запах — бензин. Так пахнет, когда ты заправляешь машину, и сколько бы ты ее ни мыла, избавиться от вони невозможно.

Бензобак протекает? Только этого не хватало!

Всего шесть тысяч миль пробега, а с этой машиной одни проблемы. Сначала она казалась ей крутой, но потом Кэт разочаровалась и перестала выплачивать кредит. Значит, привет механику. Опять.

«Мы внесем первый взнос, Катрина. Ты только не должна забывать, что пятнадцатого каждого месяца…»

Где же эти проклятые ключи? Она ободрала костяшки пальцев об асфальт, потом обломился накладной ноготь. Захотелось заплакать.

А, вот они.

С трудом встав на ноги, Кэт щелкнула кнопкой дистанционного управления, плюхнулась на водительское сиденье и завела мотор. Машина кашлянула, потом завелась и — «Вперед, Супердевочка!» — двинулась в темную ночь… Ах да, надо фары включить.

Медленно, с преувеличенной тщательностью пьяного, девушка нацелилась на выезд, промахнулась, сдала назад и наконец выбралась со стоянки. Свернула на юг на Коринф-авеню и направилась к Пико. Когда она сворачивала на него, бульвар был совершенно пуст. Поворот получился слишком крутым, «мустанг» оказался на противоположной стороне дороги. Кэт вернулась на свою сторону и наконец заставила глупую машину ехать в правильном ряду.

На Сепульведе зажегся красный свет светофора.

Ни одной машины на перекрестке. Никаких копов.

Кэт проехала на красный.

Двигаясь на север, она чувствовала себя свободной, как будто весь город, да что там, весь мир принадлежал ей.

Как будто кто-то сбросил бомбочку и выжила одна она.

Нет, правда, было бы клево! Она могла бы проехать по Беверли-Хиллз, плюя на все светофоры, зайти в магазин Тиффани на Родео и забрать все, что понравится.

Планета без людей. Девушка рассмеялась.

Кэт пересекла Санта-Монику и Уилшир и продолжала ехать, пока бульвар Сепульведа не свернул к Пасс. Слева проходило шоссе 405 — разбросанные огни хвостовых фонарей. С другой стороны — холм, сливавшийся с безлунным небом.

Никаких огней в многомиллионных домах на холме, заполненных спящими богатеями. Такими же идиотами, с какими ей приходится иметь дело в «Ла Фам». Женщинами вроде мамаши, которые делали вид, что они не покрываются морщинами и не жиреют как свиньи.

Вспомнив о работе, Кэт напряглась и глубоко вздохнула. Это заставило ее громко рыгнуть и поехать быстрее.

С такой скоростью она быстро проедет холм и окажется в своей квартире.

Глупая маленькая конура в Ван-Нуйз, но она говорила всем, что живет в Шерман-Оукс, потому что это было рядом. Да и кому какое дело?

Внезапно глаза начали закрываться, так что пришлось резко встряхнуться. Сильный нажим на педаль газа, и машина рванулась вперед.

«Вперед, девушка!»

Но через несколько секунд «мустанг» закашлял, заныл и замолк.

Кэт удалось свернуть вправо и остановиться на обочине. Подождав немного, она попробовала снова завести мотор.

Ничего, кроме завывания.

Еще две попытки, потом еще пять.

«Черт!»

Выключатель внутреннего света нашелся не сразу. Вдобавок девушка осветила салон, у нее заломило голову, а перед глазами заплясали желтые точки. Когда зрение вернулось, Кэт посмотрела, сколько осталось бензина.

Черт, черт, черт! Как такое могло случиться? Она готова была поклясться…

Ей послышался нудный голос матери. Она закрыла уши ладонями и попыталась собраться с мыслями.

Где может находиться ближайшая заправочная станция? На расстоянии многих миль ничего.

Кэт ударила по панели с такой силой, что стало больно рукам, и заплакала, устало откинувшись на сиденье.

Потом сообразила, что в освещенном салоне ее всем видно, и щелкнула выключателем.

Что теперь?

Позвонить на пункт помощи! Почему она сразу об этом не подумала?

Ей показалось, что она очень долго искала в сумке мобильный. Еще больше времени ушло на поиски визитки пункта помощи.

Да и набрать номер оказалось затруднительно, потому что, несмотря на освещенный экран, цифры были ужасно крошечными, а руки тряслись.

Когда оператор ответил, она продиктовала свой членский шифр. Пришлось сделать это дважды, потому что глаза плохо видели и трудно было разобрать, где 3, а где 8.