Андрей Воронин - Слепой. Защитнику свободной России

Андрей Воронин

Слепой. Защитнику свободной России

© Подготовка и оформление Харвест, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Глава 1

Краевед Клаковский выехал из Суздаля, когда уже начало смеркаться. Асфальт был мокрым после недавнего дождя, и потому Олег Сергеевич осторожно вел свой старенький «опель». «В лощине после дождя будет туман, – размышлял краевед. – Именно в такую погоду очевидцы и видели чудовище. Посмотрим, может, на этот раз мне повезет? Хотя, скорее всего, это выдумки. Мало ли что может почудиться человеку ночью, особенно в таком действительно странном месте, как лощина Сатаны? Тем более все местные отлично знают легенду об этой лощине. А у страха, как известно, глаза велики. Но страх и притягивает».

Проехав около десяти километров, Клаковский свернул направо и стал углубляться в лес, петляя по грунтовой дороге. Миновав еще несколько километров, он свернул на большую поляну и заглушил двигатель. Олег Сергеевич взял с заднего сиденья потертую кожаную куртку и вышел из машины.

Было темно. «Холодно после дождя, – подумал краевед и надел куртку, – хотя, казалось бы, уже середина мая. До лощины еще идти по лесу около двух километров. Хорошо, что я прихватил с собой фонарь».

Постояв несколько минут, прислушиваясь к таинственным звукам ночного леса, Клаковский извлек из левого кармана куртки ручной фонарик и включил его. Свет мгновенно отвоевал у темноты крохотную часть пространства, однако краевед почувствовал себя гораздо увереннее. «Что же, вперед!» – подбодрил он сам себя и стал пробираться между деревьями.

Чтобы отвлечься, Олег Сергеевич стал думать о своей дочери Полине. Она хорошо училась и была наделена множеством талантов. Полина прекрасно рисовала, неплохо играла на скрипке, сочиняла стихи и рассказы. «Ив кого она только пошла? – улыбнулся Клаковский. – Все схватывает на лету. Теперь еще и плаванием решила заняться. Как ей удается везде успевать?»

Мысли о дочери немного отвлекли краеведа, и он прибавил шаг. Ночная птица, издав глухой протяжный звук, сорвалась с ветки дуба и, рассекая крыльями упругий влажный воздух, пронеслась над головой Клаковского, немного напугав его. Он приостановился, поводил перед собой фонариком и, переведя дыхание, пошел дальше.

«Скоро должна уже быть лощина. Может, и не стоило ночью сюда ехать? Нет, прочь все суеверия! Ерунда все это. Я же взрослый, здравомыслящий человек. Хотя столько свидетелей! В любом случае для написания книги нужно почувствовать атмосферу этого странного места, впитать его дух», – думал Олег Сергеевич, пробираясь вперед.

Обогнув небольшой холм, поросший кустарником, он подошел к пологому склону. Отсюда начиналась лощина Сатаны, которая тянулась на несколько километров вперед. Клаковский остановился. Легкий холодок страха пробежал по спине. Краевед нервно кашлянул, однако силой воли заставил себя продолжить путь.

Спустившись в лощину, Клаковский попал в сильный туман. Луч фонаря словно наткнулся на липкую мокрую стену. Олег Сергеевич едва не налетел на сосну. «Гиблое место», – подумал он и смахнул ладонью пот со лба, но настойчиво продолжил двигаться вперед. Вскоре Клаковский почувствовал легкое головокружение, которое с каждым шагом начало усиливаться. Олег Сергеевич вынужден был остановиться, опершись спиной о дерево. Ему стало казаться, что туман пытается поглотить его. От этой ужасной мысли он едва не вскрикнул. Сердце бешено забилось, выстукивая в висках сигнал тревоги. «Все, хватит! Нужно возвращаться! Наверное, я слишком устал сегодня, перенервничал», – пытался успокоить себя Олег Сергеевич. Волны удушающего страха с каждым мгновением усиливались, сжимая горло, словно удавкой.

Краевед попытался вернуться назад, однако зацепился за кочку и упал. Олег Сергеевич заставил себя подняться и пойти обратно. «Спокойно, спокойно, скоро я выберусь из этой проклятой лощины, и все будет нормально… Скоро я выберусь», – повторял про себя Клаковский и, пошатываясь от сильного головокружения, продолжал идти.

Вдруг зловещий рык невидимого зверя парализовал краеведа. Во рту пересохло, будто он не пил целую вечность, а сердце неистово забилось в груди. «Этого не может быть!» – судорожно цепляясь за реальность, мысленно твердил Олег Сергеевич. Страх придал новые силы. Спотыкаясь, падая и вставая, краевед побежал, стремясь быстрее выбраться из лощины.

Но повторный рык зверя буквально пригвоздил Олега Сергеевича к земле. Преодолевая ужас, Клаковский пополз вперед. Огромным усилием воли он заставил себя подняться и…

Неожиданно туман расступился, и Олег Сергеевич увидел невероятных размеров медведя, идущего прямо на него. Медведь оскалился и издал протяжный рык. Клаковский закричал, развернулся и побежал. Позади себя он слышал хриплое дыхание смерти.

Олег Сергеевич вскрикнул и упал.

Глава 2

Лопасти вертолета вращались, будто в замедленной съемке, унося машину навстречу яркому, восходящему диску солнца. Горы, величественные в своей безмолвной красоте, притягивали взгляд. Но вдруг где-то внизу, в ущелье, что-то вспыхнуло, через несколько секунд вертолет вздрогнул и стал заваливаться набок, охваченный пламенем.

Глеб Сиверов вскрикнул и, открыв глаза, сел на кровати, тяжело дыша. «Черт! Афган, наверное, никогда меня не отпустит. Эта война проникла в каждый мой нерв, отравила всю мою жизнь и даже сны, – растирая лицо ладонями, думал Глеб. – И всегда кошмар начинается с одного и того же: лопасти вертолета медленно вращаются, унося на встречу со смертью. Только и смерть отказалась от меня».

Сиверов вспомнил, что где-то есть его могила. Но он, словно зомби, ожил, каким-то чудом ему удалось уцелеть в афганской мясорубке. За возможность жить он заплатил слишком дорогую цену: спецслужбы сменили ему имя, фамилию, биографию. Глеб Сиверов умер, чтобы жил Федор Анатольевич Молчанов. Скальпель пластического хирурга до неузнаваемости изменил внешность Сиверова. При нем осталось только его уникальное зрение, позволяющее видеть в темноте так же, как днем, да все навыки спецназовца. Ирония судьбы заключалась в том, что с таким феноменальным зрением он проходил в отчетах как Слепой. Киллер на службе у государства.

Глеб поднялся с кровати и, стараясь отогнать остатки ночного кошмара, прошелся по своей новой квартире на окраине Москвы. В нее он переехал по настоянию своего шефа – генерала ФСБ Федора Филипповича Потапчука. До этого Глеб проживал в одном из арбатских переулков. Как сказал генерал, пришло время поменять дислокацию. Собственно, Глеб не удивился: для тайных агентов – это норма. Новое место ему нравилось. Из окон двухкомнатной квартиры открывался прекрасный вид на подступающий к новостройкам живописный сосновый бор.

Сиверов отправился в душ. Включив холодную воду, он смело шагнул под струю и, кряхтя от удовольствия, начал массировать тело. Холодная вода пробуждала и отлично успокаивала нервы. После душа Глеб пошел на кухню и стал готовить нехитрый завтрак: поджарил пару яиц и сварил крепкий кофе. Едва он сел за стол, как зазвонил мобильный телефон.

– Привет, Глеб, – услышал Сиверов в трубке твердый голос генерала Потапчука.

– Доброе утро, Федор Филиппович.

– Послушай, у меня есть одно дело.

– Это понятно, Федор Филиппович, без дела вы бы мне вряд ли позвонили, – Глеб поднялся с табуретки и подошел к окну.

– Короче, мне надо с тобой встретиться, – кашлянул генерал.

– Где и когда? – спросил Сиверов.

– Подъезжай сегодня часиков в семь вечера на мою дачу, там и потолкуем.

– Понял, в семь буду у вас.

– До встречи.

Дача генерала Потапчука находилась в тридцати километрах от Москвы, в лесу. Ровно в семь Сиверов на темно-синем «БМВ» подъехал к двухэтажному деревянному дому. Генерал вышел навстречу в светлых брюках и темной рубашке с коротким рукавом. Это был человек предпенсионного возраста, довольно грузный, широкоплечий.

Сиверов вышел из машины и поправил очки с затемненными стеклами, которые он практически не снимал.

– Здорово, по тебе можно время сверять, – улыбнулся Потапчук и протянул Сиверову ладонь.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Хорошо у вас здесь, Федор Филиппович, тихо, свежий воздух. Санаторий, одним словом.

– Точно сказал, настоящий санаторий. Наверное, уже пора на пенсию. Вот все собираюсь, да никак собраться не могу. А после работы так тянет на дачу! Не могу сидеть в московской квартире.

– Я бы тоже сюда с удовольствием переехал, – Сиверов кивнул в сторону дачи.