Роберт Ладлэм - Предательство Борна
Вернувшись, Тайрон сказал:
– Что касается матери Айши, это старая история. Ее застрелили из проезжающей мимо машины. Она обидела каких-то здешних бандитов, отказавшись торговать наркотиками на улице. – Его лицо затянулось тучами. – Естественно, я не мог оставить это просто так.
– Да, – согласилась Сорайя, – не мог.
Малышка, допив молоко, уснула. Она лежала у Сорайи на руках, дыша ровно и глубоко.
Тайрон умолк, внезапно смутившись. Сорайя склонила голову набок.
– В чем дело?
– Ну, понимаешь, мне нужно сказать тебе кое-что важное, по крайней мере мне кажется, что это важно. – Он присел на край кровати. – История долгая, но я постараюсь изложить ее покороче.
Он рассказал про автомастерскую «Эм-энд-Эн кузовные работы», про то, как с Диджеем Танком они наблюдали за мастерской, намереваясь устроить в ней гнездо своей банды. Рассказал про вооруженных людей, появившихся как-то ночью, про то, как с Диджеем Танком после их ухода они пробрались в помещение и что они там обнаружили «всякий пластит, взрывчатку и прочее дерьмо». И, наконец, рассказал про то, как мужчина и женщина распилили человеческий труп.
– О господи, – остановила его тут Сорайя. – Ты можешь их описать?
Тайрон нарисовал пугающе точные словесные портреты лже-Линдроса и Анны Хельд. «Как плохо мы знаем окружающих людей, – с горечью подумала Сорайя. – Как легко они нас обманывают».
– Ну хорошо, – наконец сказала Сорайя, – и что произошло потом?
– Они подожгли здание. Спалили его дотла, твою мать.
Сорайя задумалась.
– Значит, к этому времени взрывчатка уже была вывезена в другое место.
– Точно, – кивнул Тайрон. – И еще кое-что. Те два засранца, которых я оторвал от тебя на углу Девятой и Флориды. Одного из них я узнал. Это он в ту ночь караулил у автомастерской.
Глава 32
Ближе к окончанию воздушной драки Мута ибн Азиз зашевелился. Теперь Борн обнаружил, что он поднялся на ноги. Сам он не мог оторваться от управления самолетом, чтобы разобраться с террористом, поэтому ему пришлось искать другой способ.
«Соверен» приближался к выходу из узкого ущелья. Когда Мута ибн Азиз приставил Борну к правому уху дуло пистолета, тот направил самолет прямо на скалу.
– Что ты делаешь? – всполошился Мута.
– Убери пистолет, – ответил Борн, не отрывая взгляда от стремительно приближающейся горы.
Мута словно зачарованный уставился вперед.
– Поворачивай!
Борн держал нос самолета направленным прямо на пик.
– Ты погубишь нас обоих. – Нервно облизнув губы, Мута убрал пистолет. – Ну хорошо, хорошо! Только…
До каменистого склона оставалось совсем близко.
– Брось пистолет в противоположный угол, – приказал Борн.
– Уже слишком поздно! – воскликнул Мута ибн Азиз. – Мы все равно не успеем!
Борн уверенно сжимал штурвал. Вскрикнув, Мута швырнул пистолет на пол.
Борн потянул штурвал на себя. «Соверен» свечой взмыл вверх. Однако гора приближалась с пугающей скоростью. Места для маневра оставалось мало, совсем мало. В самое последнее мгновение Борн заметил справа щербину, словно сам господь бог отколол от вершины кусок. Он заложил поворот, тщательно высчитывая крен самолета; еще немного – и правое крыло зацепилось бы за мелькнувшие внизу скалы. Пролетев над самой вершиной, «Соверен», продолжая набирать высоту, вырвался из ущелья в чистое небо.
Мута, опустившись на четвереньки, устремился за пистолетом. Борн был к этому готов. Он уже успел включить автопилот. Отстегнувшись, он прыгнул террористу на спину и нанес жестокий удар по почкам. Сдавленно вскрикнув, Мута повалился на пол.
Борн подобрал пистолет, после чего быстро связал террориста мотком проволоки, обнаруженным в шкафчике бортинженера. Оттащив Муту в дальний угол кабины, он вернулся за штурвал, отключил автопилот и подправил курс, повернув чуть южнее. Самолет летел над сердцем Афганистана, направляясь к Миран-Шаху, району на северо-западе Пакистана, у самой границы. Именно здесь нарисовал на полетной карте кружок летчик.
Мута ибн Азиз издал долгую цепочку бедуинских проклятий.
– Борн, – добавил он, – я был прав. Ты сам сфабриковал рассказ о собственной смерти.
Борн усмехнулся:
– Что, назовем своими именами всех? Тогда давай начнем с Абу Гази Надира аль-Джаму ибн Хамида ибн Ашефа аль-Вахиба. Правда, «Фади» звучит гораздо короче и прямо в точку.
– Как ты мог?..
– Мне также известно, что его родной брат Карим занял место Мартина Линдроса.
Черные глаза Муты наполнились изумлением.
– А еще у них была и сестра, Сара ибн Ашеф. – Борн с мрачным удовлетворением следил за выражением лица посланника Фади. – Да, и про нее я тоже все знаю.
Лицо Муты стало пепельно-серым.
– Она сказала, как ее зовут?
В это мгновение Борн понял всю правду.
– Это ты был там в ту ночь в Одессе, когда мы должны были встретиться с нашим осведомителем. Я выстрелил в Сару ибн Ашеф, когда она выбежала на площадь. Нам едва удалось выбраться из расставленной ловушки.
– Ты ее забрал, – сказал Мута ибн Азиз. – Ты забрал Сару ибн Ашеф с собой.
– Она была еще жива, – подтвердил Борн.
– Она ничего не сказала?
Борн понял, что Мута задал этот вопрос так поспешно, потому что ему отчаянно нужно узнать ответ. Почему? Тут оставалось еще что-то неизвестное. Что он упустил?
Борн уже выложил все, что было ему известно. Однако сейчас требовалось любой ценой убедить Муту в том, что он знает гораздо больше. Борн решил, что лучше всего будет промолчать.
Его молчание оказалось лучшим оружием. Мута внезапно забеспокоился:
– Сара назвала мое имя, да?
Борн сохранил свой голос нейтральным.
– Почему она должна была вспомнить про тебя?
– Назвала, ведь так? – Мута неистово извивался, тщетно пытаясь освободиться. – Что еще она сказала?
– Не помню.
– Ты должен помнить.
У него в руках Мута ибн Азиз. Оставалось только его раскрутить.
– Один врач как-то сказал мне, что описание забытых вещей, каким бы отрывочным оно ни было, способно воскресить в моем сознании эти воспоминания.
Самолет приближался к границе. Борн начал плавно спускаться вниз к зазубренным горным хребтам, среди которых так надежно скрывались самые жестокие и опасные террористические группировки в мире.
Мута недоверчиво уставился на него.
– Давай выясним вот что. Ты хочешь, чтобы я тебе помог. – Он невесело усмехнулся. – Я так не думаю.
– Ну хорошо. – Все внимание Борна было сосредоточено на проплывающих внизу ориентирах. – Это ведь ты спрашивал. А мне на самом деле все равно.
Лицо Муты исказилось. Борн видел, что его что-то терзает, но не мог понять, что именно. Внешне он не подавал признака, что ему есть до этого какое-то дело, однако ответ был нужен и ему. Борн сказал:
– До посадки осталось шесть минут, может быть, даже меньше. Так что ты приготовься. – Оглянувшись на Муту ибн Азиза, он рассмеялся. – Ах да, ты уже пристегнут.
И тут Мута сказал:
– Она не была случайной.
– К несчастью, – сказал. Карим аль-Джамиль, – Лаваль был прав.
Директор ЦРУ поморщился. Определенно, он не ожидал услышать дурные известия.
– Но ведь «Тифон» постоянно пользуется каналами связи ЦРУ.
– Совершенно верно, сэр. Но, перекопав горы электронного мусора, я обнаружил три сообщения, установить происхождение которых не удалось.
Они сидели рядом на шестом ряду справа от прохода в методистской церкви на Шестнадцатой улице. На стене за ними висела табличка, гласившая:
«НА ЭТОМ РЯДУ 25 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА ВО ВРЕМЯ РОЖДЕСТВЕНСКОГО БОГОСЛУЖЕНИЯ СИДЕЛИ РЯДОМ ПРЕЗИДЕНТ ФРАНКЛИН Д. РУЗВЕЛЬТ И ПРЕМЬЕР-МИНИСТР УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ».
То есть эта встреча состоялась всего через три недели после нападения Японии на Перл-Харбор – для Америки это действительно были черные дни. Что же касается Великобритании, то она благодаря этой болезненной катастрофе приобрела могущественного союзника. Следовательно, это место имело особое значение для Старика. Именно сюда он приходил помолиться, разобраться в мыслях, набраться сил, чтобы и дальше заниматься своей грязной и трудной работой.
Глядя на папку, которую вручил ему первый заместитель, Старик понимал, что впереди его ждет именно такая работа.
Шумно вздохнув, он раскрыл папку. И ему в лицо ударила страшная правда, выведенная черным по белому. И все же, подняв взгляд, Старик дрогнувшим голосом спросил:
– Анна?
– Увы, это так, сэр. – Карим старательно следил за тем, чтобы держать руки на коленях. Он должен был показывать всем своим видом, что так же сражен этим разоблачением, как и Старик. Известие потрясло директора ЦРУ до глубины души. – Все три сообщения были переданы с ее личного портативного компьютера. Не штатного, выданного ЦРУ. Другого, о существовании которого мы не подозревали до самого последнего времени. Похоже, именно Анна подправила улики, ложно обвинившие Тима Хитнера.
