Пин-код для Золушки - Данил Корецкий
— Тут нечего разбираться! Вещи на мне и презюмируется, что они мои…
— Вот именно! И с моей статуей то же самое! Что найдено в ней — тоже мое! А если кто-то захочет со мной спорить, то для него это будет плохой спор!
— Я очень люблю спорить! — сказал Мак и поиграл ножом — кусок заточенного металла ожил: из прямого хвата перепрыгнул в обратный и через тыльную сторону ладони снова вернулся в прямой… Это было очень эффектно и красиво, но несвоевременно. В данной конкретной ситуации он сделал это совершенно напрасно. Будто щелкнул зажигалкой!
Мадиба выхватил из-за спины «смит-вессон». Там было как раз семь патронов — по одному для каждого лишнего человека. Потом он заставит экипаж вести яхту туда, куда ему будет надо. В конце концов, соответствующий опыт у него имелся…
Появление оружия у одного всегда провоцирует появление его в руках у всех других, у кого оно, конечно, имеется. «Сьюзен» выхватила из сумочки «вальтер», свой «Кимбер Кб» извлек из бедренной кобуры «Виктор», Флетчер обнажил жилетный «браунинг». А появившееся оружие немедленно пускается в ход, иначе нет смысла его доставать, если не хочешь быть просто убитым на месте!
Мак замахнулся ножом, то ли собираясь наотмашь ударить Мадибу рукояткой, то ли, что более вероятно, метнуть его, но «леопард» выстрелил первым. И этот выстрел породил другие. Выстрелил «Виктор», выстрелила «Сьюзен», выстрелил Флетчер, причем было непонятно, кто в кого стреляет. Подчиняясь обязательной закономерности, все кто мог нажимали на спусковые крючки, а их оружие послушно отзывалось: слабо щелкал «Браунинг 6,35», чуть громче трещал «Вальтер 7,65», на их фоне громом гремел «Смит-Вессон 45», но его перекрывал рыкающий голос магнума «Кимбер 357»… Красивый мясной нож молчал — во-первых, у него, как и у его собратьев, не было голоса, а во-вторых, хвастаться было нечем — он не выполнил задачи, хотя и не по своей вине — Мак не смог метнуть его, ибо пуля сорок пятого калибра ударила в плечо, развернув могучий корпус и отбросив на леер рядом с Раджешем. Нож улетел за борт, а рука бессильно обвисла.
Видя, как развиваются события, Рачапалли, очевидно, вспомнил сикхское учение о любви ко всем людям земли, сунул черную симку в карман и ловко вытащил из левого рукава свою «руку милосердия» как раз в тот момент, когда Мак уцелевшей левой схватил его за горло. Нет сомнения, что он задушил бы скульптора и одной рукой, но Раджешь с неожиданной ловкостью и решительностью нанес ему встречный удар своим кирпаном. Мадиба тем временем выстрелил во вскочившего Роберта и «Сьюзен», стреляющую в Киру и Мака. Роберт во весь рост опрокинулся на палубу, а «Сьюзен» отбросило в сторону, и обе ее пули прошли мимо целей. Легкий жилет не сдержал сорок пятый калибр и лопнул, пропустив пулю в тело — у нее помутилось сознание, и она упала на колени.
Мадиба продолжил стрельбу, и довольно удачно — попал «Виктору» в живот, но пуля, разорвав дорожный пояс с алмазами, изменила траекторию и прошла вскользь, довольно глубоко пропахав бок. Раздался звон, и по палубе запрыгали круглые, тускло мерцающие в свете палубного фонаря камушки. Флетчер дважды выстрелил — в Мадибу и «Сьюзен», но в «леопарда» он не попал, а жилет «Сьюзен» задержал легкую пулю 6,35, хотя удар сбил ей прицел еще раз — пуля из «вальтера» пролетела рядом с головой Киры и попала в ее мраморного двойника…
Все это произошло быстрее, чем требуется, чтобы прочитать описание происшедшего. На палубе воцарилась сумятица. Кто-то вскочил на ноги и метался из стороны в сторону, пытаясь скрыться от огня, кто-то выбирал удобную позицию, кто-то умирал… Разлетелся вдребезги стакан, обрызгав все вокруг хорошим виски. Кто-то лежал на палубе и спиртным уже не интересовался, как, впрочем, и всем остальным. Пуля с противным визгом отрикошетила от двухмиллионной статуи. Кто-то пытался спрятаться под столом. Гремели выстрелы, свистели пули, так часто бывает — в массовой перестрелке очень трудно поразить выбранные цели. И большей частью все стреляют наугад. Примерно так происходило и в этот раз…
— Отдай! — с рычанием Мадиба подбежал к Раджешу, легко выбил нож, который отлетел в сторону и волчком закрутился на палубе, и сунул руку в карман скульптора. Ему удалось нащупать сим-карту и вытащить ее, но выстрел Флетчера угодил ему в бок, ребро треснуло, но не пропустило дальше легкую пулю. Он зажал рану ладонью, чувствуя под пальцами горячую влажность…
«Виктор» стрелял в Мака и Мадибу, очевидно считая, что они представляют наибольшую угрозу. И в отличие от общей результативности стрельбы он оба раза попал в цель. Отброшенный мощной пулей, Мадиба ударился о рубку и сполз на пол, пин-код упал на палубу, а Мак, который истекал кровью и еле держался на ногах, перелетел через леер и, подняв столб брызг, исчез под водой.
Рачапалли бросился к своему кирпану и успел его схватить, но «Виктор» инстинктивно послал в него пулю, и скульптор, который зря влез в игру, правил которой не знал, бездыханно растянулся на тиковых досках, рядом с Робертом Хабли, который не подавал признаков жизни.
Мадиба неожиданно обнаружил, что чувствует себя неплохо. Гораздо лучше, чем человек, получивший пулю из магнума 357. Скорее как после не очень тяжелой контузии. Он довольно легко поднялся на ноги и привычно осмотрелся, оценивая обстановку. Лежащий на боку «Виктор» приподнялся и, опираясь левой рукой на палубу, снова поднимал свой магнум, а «Сьюзен», стоя на коленях, зажимала рану и, качаясь из стороны в сторону, с маниакальным упорством вновь целилась в Киру, которая наклонилась, чтобы поднять пин-код. Для профессиональной военной разведчицы это было странно: никаких оснований любой ценой ликвидировать бывшую Королеву Бала Цветов у нее не имелось, но сейчас рациональное было подавлено волной обычных женских эмоций — ревностью, завистью, обидой… И только кровь соперницы могла смыть их, как пена огнетушителя гасит пламя, не давая ему превратиться в катастрофический пожар…
Как всегда бывает в смертельно опасных ситуациях, время замедлило свой бег, стало вязким и липким, секунды растянулись в минуты, а простое моргание превратилось в долгий сон, который мог стать вечным. Мадиба поднимал свой «смит-вессон», с трудом преодолевая плотность загустевшего воздуха. Первоочередность выбора более опасной цели требовала стрелять в «Виктора», который не сводил с него прищуренных глаз: он тоже знал правило приоритета и имел привычку доводить дело до конца. Они по миллиметрам поднимали оружие
