Операция «Апокалипсис» (ЛП) - де Вилье Жерар
Глава 4
Малко чувствовал себя так скверно, что даже не взглянул на расстилавшуюся внизу великолепную панораму острова Манхэттен, похожего на огромную игру — «конструктор». Ему казалось, что он весь распух. Уколы профессора Элсопа вызвали у него так называемую гигантскую крапивницу, и бедняга покрылся красными зудящими прыщами. Помимо этого у него была высоченная температура и дрожали руки. Пожалуй, после таких прививок он мог безбоязненно купаться даже в такой «стерильно чистой» реке, как Ганг.
Но он летел не в Индию. Около десяти часов вечера его самолет должен был приземлиться в Мехико. Ему забронировали номер в лучшем отеле столицы — «Мария-Изабель». У него был номер телефона Сержа Ленца, и его должен встретить Фелипе Чано. Не густо...
От нечего делать он еще раз просмотрел карточку со сведениями о Серже Ленце. Подробностью она не отличалась:
"Серж Ленц, род. в Лейпциге, Германия. Инженер по пластмассам. Проживал в США с 1936 г. Эмигрировал в Мексику в 1951 г. Питает большие симпатии к США и сотрудничал с ЦРУ в годы войны.
Вторично женился в Мексике в 1955 г. Детей нет. Жена — мексиканка полуиндейского происхождения, намного моложе мужа.
Ленц ведет размеренную жизнь в Мехико, где занимается сбытом продукции одного из филиалов немецкой фабрики пластмасс. Много ездит по стране. Испытывает определенные материальные затруднения. Добросовестно выполнил несколько поручений ЦРУ, связанных главным образом с получением информации. Считается хорошим информатором, но не более того".
Похоже, Ленц был одним из так называемых «почетных корреспондентов», из которых ЦРУ старалось извлечь максимальную пользу, прежде чем отправить на верную смерть. Ведь нет ничего опаснее для организации, чем любитель, воображающий себя профессионалом. Патриотизм не способен заменить многолетнюю практику и владение приемами дзюдо, и бедняга Ленц, похоже, убедился в этом на собственном опыте... Что ж, по крайней мере, у него осталась жена.
Малко провел ладонью по волосам, и кожа на голове показалась ему бугристой: проклятые уколы... Он, обычно такой аккуратный, в этот раз плюхнулся в кресло самолета, даже не позаботившись о «стрелке» на брюках. Водрузив на переносицу темные очки, он хмуро смотрел сквозь иллюминатор в голубое небо, ни разу не взглянув на стюардесс.
Сейчас он дорого бы дал, чтобы оказаться хотя бы в окрестностях Нью-Йорка, на своей маленькой вилле в Покипси, чтобы спокойно поразмыслить там о реставрации замка, глядя из окна на Гудзон, который чем-то напоминал ему родной Дунай. К сорока годам Малко уже порядком устал мотаться по свету и навлекать на свою голову далеко не сказочные приключения. Когда замок будет готов, он осядет в своих владениях, и уже ничто не сможет его оттуда выманить. А может быть, он даже надумает жениться... Правда, эта последняя мысль его слегка пугала: он слишком любил женщин, чтобы позволить себе вступить в брак.
«Боинг-707», принадлежавший компании «Истерн-Эрлайнз», был наполовину пуст. Малко заставил себя дойти до туалета — отчасти для того, чтобы размять ноги, отчасти надеясь встретить какое-нибудь очаровательное создание, которое заставило бы его забыть о зверском отношении к нему профессора Элсопа. Такие встречи были для Малко лучшим тонизирующим средством. Из-за женщин он наделал в жизни огромное количество глупостей, но зачастую женщины оказывали ему и неоценимую помощь. Им нравились его правильные арийские черты, но главное — они чувствовали, что он их любит. Причем всех сразу! Малко уже давно заметил, что воздушное путешествие оказывает на женщин явно возбуждающее действие. Как-то по дороге из Карачи в Рим ему удалось соблазнить молодую ливанку. Их возня возмутила остальных пассажиров, но все же у Малко остались приятные воспоминания. Ему хотелось вновь оказаться в довоенной Вене, где горожане только и делали, что танцевали, наслаждались жизнью и любили друг друга. Он устраивал бы в своем замке великолепные балы...
У его рта появилась горькая складка. Судьба уготовила ему другую участь: временный шпион, элитарная ищейка, которой всегда доверяли почти безнадежные случаи. Когда-нибудь один из подобных случаев станет абсолютно безнадежным. Тогда на его могилу вместо цветов водрузят стакан виски, а через месяц напрочь забудут...
Увы, в этом «боинге» не нашлось ни одной красотки. Правда, была здесь одна довольно пышная латиноамериканка, но ее сопровождал уродливый волосатый супруг, который, казалось, в свое время перелез в «кадиллак» прямо с кокосовой пальмы.
Громкоговоритель объявил, что самолет пролетает над Хьюстоном, штат Техас. Между креслами прошла стюардесса-мулатка, принимая заказы на аперитив.
Малко попросил двойную порцию водки, надеясь, что она приведет его в чувство, хотя ему запретили употреблять спиртное в течение целой недели. Странно, подумал он: ведь всем известно, что алкоголь убивает микробов... Не удержавшись, Малко стащил в туалете пачку душистых салфеток для вытирания рук. Он никогда не покидал самолет, не прихватив какой-нибудь сувенир.
Ему принесли заказ, и он скорчил недовольную гримасу; водка оказалась американской и напоминала нечто среднее между одеколоном и топливным спиртом. Она не имела ничего общего с мягкой и ароматной русской «Стрелецкой». В этом вопросе Малко, который пил немного, но обладал тонким вкусом, был готов встать на сторону коммунистов.
Он ненадолго задремал и проснулся, когда стюардесса предложила пристегнуть ремни и воздержаться от курения. Далеко внизу на многие квадратные километры огненным ковром расстилался Мехико. Вокруг него была сплошная темнота, скрывавшая неприветливые горы и убогие деревни, где понятия не имели об электричестве. Бесконечное черное пространство, окружающее города, — характерный признак слаборазвитых стран...
Самолет слегка тряхнуло, когда шасси соприкоснулось с бетоном, и вскоре лайнер подрулил к зданию аэровокзала.
Ступив на трап, Малко испытал приятное удивление: здесь, на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, воздух был прохладен и свеж.
Таможенные формальности заняли считанные минуты: всем не терпелось отправиться спать. Малко забрал свой чемодан и поплелся на видное место, к огромному щиту с рекламой «Мексикана де Авиасьон». Его так клонило в сон, что он готов был улечься прямо на полу.
— Сеньор SAS?
Малко медленно обернулся. Ему приветливо улыбался сорокалетний мужчина с мощной фигурой борца и зачесанными назад черными волосами. Несмотря на довольно прохладную погоду, на нем были лишь рубашка и брюки. От его рукопожатия у Малко затрещали пальцы.
— Как вы меня узнали? — спросил Малко.
— У меня много знакомых в аэропорту, — ответил тот. — Позвольте представиться: Фелипе Чано, ваш покорный слуга.
Это прозвучало вежливо, но без подобострастия. Малко сразу почувствовал искреннюю симпатию к этому человеку: Фелипе производил впечатление надежного союзника.
— Вы здорово говорите по-английски, — заметил Малко.
— Я родился и воспитывался в Техасе, — пояснил Чано. — Мой отец был мексиканцем, но учился я в Америке. Во время войны даже пилотировал «летающую крепость»... Но в Мексике мне все-таки лучше.
— А сейчас на какой вы должности?
— Заместитель помощника комиссара по особым поручениям. Это означает, что мне всегда подбрасывают самое вонючее дерьмо. Но зато не скучно.
— Вам известно, для чего я сюда приехал? Фелипе Чано с улыбкой покачал головой:
— Нет, но полагаю, что не на прогулку. Идемте, я на машине.
Он взял чемодан Малко и пошел к выходу. Стрелки больших часов, висевших в зале аэропорта, показывали четверть двенадцатого.
Стоянка автомобилей находилась в нескольких сотнях метров от здания и прохладный ночной воздух придал Малко немного бодрости.
— Пришли, — сказал Фелипе. — Погодите, я открою машину.
Малко с удивлением смотрел на автомобиль. Это был «кадиллак». Но какой! Его, видимо, сделали сразу после войны, и он из последних сил служил своему хозяину. Кузов был весь измят, облупившиеся места закрашены вручную. Потрескавшееся лобовое стекло держалось каким-то чудом, а левая дверца была привязана проволокой. Казалось, машина с боями прошла через многие войны. Перехватив взгляд Малко, Фелипе с улыбкой развел руками:
