Жерар Вилье - Брюссельские убийцы
Остановившись на Песчаной площади, он вздохнул с облегчением: от «хвоста» удалось избавиться.
Малко вышел из машины, уповая на то, что застанет Амина Хаббаша у его пышнотелой подруги с фарфоровыми глазами.
* * *На четвертом этаже старого, но свежепокрашенного дома на одной из дверей красовался клочок бумаги с двумя старательно выписанными именами: Кристель Тилман — Амин Хаббаш.
Малко постучал раз, другой. Ответа не было. Он хотел уже уйти, когда из-за двери раздался пронзительный визг:
— Проваливай отсюда, скотина!
Ничего не понимая, Малко постучал снова. На этот раз дверь рывком распахнулась, и на пороге возникла фурия.
Кристель Тилман стояла перед ним на высоченных каблуках, в мини-платье, едва прикрывавшем ягодицы, вызывающе выставив вперед свои острые груди. Волосы ее были растрепаны, косметика размазана, глаза красны от слез... При виде Малко она изумленно раскрыла рот, затем пробормотала:
— О, простите, пожалуйста, я думала, это Амин вернулся...
Похоже, Амина не ждал здесь радушный прием. Воспользовавшись растерянностью молодой женщины, Малко проскользнул в открытую дверь. В гостиной, казалось, только что закончилась баталия с применением танков и тяжелой артиллерии: все было вверх дном, ящики на полу, стол опрокинут, кругом битое стекло... Массивная пепельница валялась среди осколков большого зеркала.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Малко. — Мне, собственно, нужен Амин.
Голубые глаза Кристель Тилман сверкнули ненавистью.
— Он ваш приятель?
— Вообще-то нет, — поспешил заверить ее Малко. — А что?
— Знаете, что он сделал, этот подонок? — взвизгнула она. — Не знаете? Он спер у меня десять тысяч франков[7]! Чтобы купить себе пушку!
— Не слишком любезно с его стороны, — согласился Малко. — Как вы думаете, он скоро вернется?
Юная фламандка чуть не задохнулась от возмущения.
— Вернется? Пусть только попробует! Да я ему кишки выпущу! И вы тоже проваливайте!
Она схватила со стола огромный кухонный нож и потрясла им перед самым носом Малко.
— Я отрежу ему яйца! Вот так!
Лезвие одним махом рассекло надвое ни в чем не повинный кактус. Малко невольно попятился. Где же теперь искать Амина Хаббаша?
— Подождите, — вдруг сказала Кристель Тилман. — Я просто дура. Не уходите.
Глава 5
В ее фарфоровых глазах внезапно появилось новое выражение. Кристель пристально смотрела на Малко, облокотившись о дверь и изящно выгнув бедро. Ее тяжелые груди, казалось, так и просились в руки.
— Вы хотите его найти? — спросила она.
— Да, — кивнул Малко. — Вы знаете, где он?
— Может быть, — проворковала Кристель. — Я вас отведу. Но сначала окажите мне маленькую услугу.
— Какую? — не понял Малко. — Вы хотите получить ваши десять тысяч франков?
Кристель пожала плечами.
— Да бросьте, родители мне пришлют сколько угодно. Идемте.
Она сделала пируэт и направилась в глубь комнаты, томно покачивая бедрами. Остановилась у стены, повернулась и подошла к Малко. На своих каблучищах она была почти одного с ним роста.
— Я только хочу, чтобы вы меня трахнули, — сказала она с обезоруживающей простотой. — А потом я расскажу этому подонку Амину, как наставила ему рога.
Прочтя в глазах Малко сомнение, она поспешила добавить:
— Да вы не бойтесь! И не так уж это неприятно. У вас такие глаза, что хоть кого сведут с ума... Дайте-ка я вас поцелую.
Ее поцелуй воспламенил бы и святого. Она обвилась вокруг него, раскрыв пухлые губы навстречу его губам, острый язычок добрался, кажется, до самых миндалин. Живот ее между тем все теснее, все настойчивее прижимался к его животу. На миг оторвавшись от губ Малко, она хрипло прошептала:
— Ласкайте меня.
Ему достаточно было просунуть руку в глубокий вырез платья. Груди были теплые, белые, невероятно крепкие, с твердыми, как карандаши, сосками. Кристель зажмурилась и застонала.
— Боже, как хорошо! Как я рада, что изменяю этому мерзавцу!
Обвив руками его шею, она ритмично заколыхала бедрами. «Слабовата на передок», — вспомнилось Малко. Мало-помалу ее тактика начинала приносить плоды. Кристель почувствовала это, рука ее скользнула вниз и принялась умело массировать его с твердой решимостью довести дело до конца. Она выгнулась и задышала чаще, расстегивая брюки Малко. Пальцы ее сомкнулись вокруг его восставшей плоти. Вскинув голову, она посмотрела на него с вызывающей улыбкой. Голубые фарфоровые глаза внезапно утратили прежнее простодушное выражение.
— Давай! — прошептала она. — Амин, скотина, говорит, чтобы я не надевала трусиков. Его это возбуждает. А тебя?
Раздвинув ноги, она ждала. Едва он коснулся ее, у нее вырвался хрип; двумя руками она властно потянула его к себе. Малко оставалось лишь слегка согнуть ноги в коленях и одним движением бедер войти в нее.
Пришпиленная к стене, как бабочка, Кристель испустила хриплый вздох. Ее левая нога оторвалась от пола и обвила талию Малко, подталкивая его вперед.
— Как хорошо! — вырвалось у нее. — Глубоко. Давай же!
Несмотря на неудобную позу, Малко трудился все яростнее, пока она не начала подвывать, прерывисто дыша. Голубые глаза стали стеклянными. Нога бессильно упала, когда Малко, достигнув пика наслаждения, излился в нее. Ее ногти впились ему в затылок, затем тело обмякло, и она выдохнула:
— Ах, как хорошо!
Месть порой опьяняет... Кристель отступила на шаг, наклонившись, запечатлела целомудренный поцелуй на том, что доставило ей столько удовольствия, затем разгладила свою мини-юбочку, заправила груди в вырез и радостно объявила:
— Теперь идем! Скажем этому мерзавцу Амину, что у него выросли рога!
— Но где он?
— У него сейчас урок в стрелковом клубе в Эттербееке.
* * *Полдюжины мужчин в низко надвинутых шлемах стреляли из пистолетов но мишеням, которые появлялись в самых неожиданных местах и так же неожиданно исчезали. Стенд был сооружен на краю спортивной площадки, у высокой насыпи. С другой стороны проходила железная дорога. Малко сразу заметил среди стрелявших Амина — ливанец объяснял какому-то усыпанному прыщами толстяку, как надо держать оружие.
Кристель снова помрачнела.
— Вот он, подлец, — проворчала она. — Идем, сообщим ему приятную новость...
Она направилась прямо к Амину Хаббашу, который тоже увидел их. Остановившись перед своим официальным любовником, Кристель подбоченилась и, не обращая внимания на остолбеневшего ученика, выпалила:
— А я только что трахнулась. Вот с ним.
Она указала пальцем на Малко.
Ливанец нахмурился, но тут же смущенно улыбнулся Малко и произнес своим мягким голосом:
— Подождите меня, пожалуйста, я сейчас закончу урок.
Кристель топнула ногой, вонзив острый каблучок в землю.
— Рогоносец! Ты рогоносец, слышишь? С сегодняшнего дня я буду делать это с каждым встречным!
Амин Хаббаш и бровью не повел. Прыщавый толстяк смотрел теперь не на мишень, а на груди Кристель, очевидно, говоря себе, что и у него, быть может, есть шанс.
Все так же спокойно Амин поднял руку и отвесил своей подруге немыслимой силы оплеуху. Голова фламандки мотнулась из стороны в сторону, щека мгновенна стала малиновой.
— Сволочь! — завопила она. — Я убью тебя!
Повернувшись к ошеломленному Малко, Амин сказал с прежней ангельской улыбкой:
— Посидите пока в баре, я приду через пять минут.
Он вернулся к своему ученику, и, согнув ему руку, снова вложил в нее пистолет. Малко заметил, что это был новенький автоматический «зиг», купленный, по всей вероятности, на деньги Кристель.
Молодая женщина беззвучно всхлипывала, подбородок ее дрожал. Малко взял ее под руку и поспешил увести от стенда. В маленьком баре было пусто, только какой-то старик заряжал винтовки. Малко заказал рюмку водки для себя и «Куантро» для своей спутницы. После глотка спиртного Кристель заметно приободрилась. Она промокнула глаза, высморкалась и мрачно заявила:
— Этот подонок мне не поверил. Хорошо же, в следующий раз займемся у него на глазах!
К счастью, появление Амина Хаббаша избавило Малко от необходимости отвечать. Ливанец вошел в бар с тем же выражением олимпийского спокойствия на лице.
— Кружку «Трапписта»[8], — бросил он бармену.
Притворяясь, что не замечает присутствия Кристель, Амин дружелюбно улыбнулся Малко и степенно произнес:
— Вы, кажется, спасли мне жизнь. Я читал газеты. Вы носите пуленепробиваемый жилет?
Вопрос был задан спокойным голосом; по тону угадывался профессионал.
— Да, — кивнул Малко. — А вы знаете, почему убили Филипа Картона?
Ливанец задумчиво пощипывал свои тонкие усики.
— Он хотел вернуть оружие, да? Грязная история.
— Грязная, — согласился Малко. — Но я теперь думаю: а не знал ли он людей, которые убили его? Он никогда не говорил вам о Фоксе?
