Леонид Могилев - Век Зверева
Но никто не хотел выходить. Никто не хотел с ним поиграть. И тогда он стал просто бить по мячу. Он бил мячом в стену. Он бил, мяч отскакивал, он опять бил. А все стояли и молчали. Человек сорок. Взрослые и юные. Несостоявшиеся и значительные. Впрочем, потом оказалось, что не состоялись мы все. Толстые и худые. Лысые и в локонах. Всякие… А он, Зверев, состоялся.
А потом мяч лопнул. Разошлись швы, и он лопнул. Это был очень хороший мяч. Ленинградский, за семь рублей или за девять. Я сейчас не помню точно. Разбить его за несколько минут было мудрено. А Зверев разбил. У него был очень сильный удар, и если бы он стал профессионалом, то выступал бы, наверное, не за «Авангард», а за «Зенит». Он бы за сборную страны выступал.
С того дня во дворе в футбол больше не играли…
Я выслушал Йонаса, записал все это на диктофон, пообещал прислать газету. Потом сел в стекляшке и попросил водки. Для меня Зверев был просто взбесившимся офицером милиции, предателем, кротом. Я должен был его найти. Он все же слегка наследил. Его искало так много людей, что не наследить было мудрено. Он в районе Московского вокзала нарисовался и опять исчез. Стали прокачивать ситуацию. Какие уходили электрички. Потом по маршрутам отслеживали. То есть по этим направлениям ушел сигнал и его там ждади. В пассажирские поезда он не должен был попасть. Московский прочесали весь. Целая рота работала. Воронежский был маловероятен, и потому его проверяли выборочно, а потом с запозданием пришло сообщение из Воронежа, что на перроне видели похожего. Прошло с того времени уже часов пять. Машина дала сбой. Она, между прочим, всегда дает сбои. Но так, чтобы в эту щелочку и в это самое время ушел объект, так бывает редко. Однако случилось, хотя у нас не было полной уверенности. Стали просвечивать все знакомства Зверева в Воронеже. По работе, личные, семейные. Опять туча народу была задействована. Осторожно проверили по адресам. Ноль. Впрочем, почему-то появилось предчувствие — он там. Но как в миллионном городе найти умного и осторожного оперативника с высшим образованием? Тем более что он всю войну прошел.
Расчет был на то, что после блокады в подземелье, после стресса, штурма он захочет немного пожить по-человечески. На пляже полежать, на рынке дыню купить, в ресторан сходить. Квартиру снять сейчас не проблема. Деньги у них в бункерах большие ходили. И я сам решил туда ехать. Несмотря на то что где-то залег Бухтояров. Этот титановый человек по рынкам и пляжам слоняться не станет. Он заляжет на своем тройном дне, потом начнет потихоньку монтировать порушенную структуру, дело свое делать охотничье.
Как Зверев вышел из бункера — разговор особый. Там были убиты все. На все сто был зачищен бункер. Нашего человека они высчитали и во время штурма расстреляли. Потом проводилась экспертиза останков. Один из подземельщиков остался жив. Он и давал показания. Там ниша была, в которой он и отлежался. Только обгорел очень. Мы выжгли этот термитник. Вентиляция на этом уровне коммуникаций принудительная. Группе захвата удалось проникнуть в вентиляционный коллектор. Все тоннели у них контролировались. С помощью метростроевцев был скрытно прорыт еще один тоннель. Эти коммуникации даже для ветеранов метростроя являлись терра инкогнита. Тех, кто строил их, в живых практически не осталось. Сплошные несчастные случаи. А это значит, что Бухтояров имел доступ в свое время к документам высшей категории секретности. Во время вселенского бардака он сумел добраться до такого секретоносителя, какой и для иных спецслужб неподъемен. Это опять же разговор для другого раза. Но хорошо у нас готовили разведчиков.
Через этот тоннель проникли в вентиляционный коллектор. В определенное время в систему стал нагнетаться некий газ. Никто ничего не заподозрил. Посты в направлении коллектора удалось нейтрализовать без шума, а нужно сказать, что безопасность у этих героев подземных горизонтов была поставлена на уровне. Телефонный узел, кинокамеры, датчики. Пришлось повозиться. После подачи необходимого объема газа он был воспламенен. Выгорело все. Потом подали пену, потом ее нейтрализовали. Я в первый раз видел технологию операции в подземелье. Наверное, в последний. Затем туда пошли бойцы какой-то труднопредставимой группы. Скафандры, нечто вроде боевых портативных лазеров, тот же неискоренимый «Калашников» подземной модификации. Очагов сопротивления выявлено не было. Обнаружили уцелевшего крота. Это условное название тех, кто был в подземелье. При идентификации не обнаружилось останков Зверева. Уцелевший крот был близок к безумию. Бухтоярова вначале как бы признали, но потом оказалось, что и его нет. То есть они ушли. Хотя перед началом операции наш человек докладывал, что все на месте. Операцию и откладывали-то неоднократно, так как то один, то другой отсутствовали, выполняли работу на поверхности. А брать их там — риск. Они могли эвакуироваться в другое убежище. Такое было отслежено. Там обошлось без штурма. Найдены были очень интересные материалы.
Вся операция была признана неудачной. А на поиски двух главных кротов брошено все возможное. Самое интересное, что в бункере обнаружена книга. Какое-то руководство по магии. Книга древняя и серьезная. В свое время выдвигалась версия, что кротами используются паранормальные технологии, эзотерические знания. Колдовство, короче. Этим у нас занимался представитель соответствующих структур. Он лично принял книгу. Она должна была сгореть, растаять, раствориться. Ни один листик не пострадал. Этот спец, когда увидел книгу, весь расцвел. Вызвали бронеавтомобиль с эскортом, и книгу повезли по им одним известному адресу. Но вот какая штука. По дороге, откуда ни возьмись, КРАЗ. Вылетел с боковой ремонтируемой дороги. Броневик этот колесами вверх. Загорелся. Когда потушили и вскрыли, внутри трупы. И никакой книги нет. То есть она исчезла. Составили акт, взяли показания, подписки.
Где находится сейчас Бухтояров и находится ли он вообще где нибудь, — никому не ведомо. А вот со Зверевым вышла совсем смешная история.
По всей видимости, он скрывался автономно. Где-то они с Бухтояровым потеряли друг друга. А может, так и было у них задумано. Так вот, вначале Зверев сам подставился. Один из сотрудников его конторы увидел его в метро. Зверев уже значился в черном списке Интерпола. Предполагалось, что они с Бухтояровым ушли за границу. И тут его видят в метро. Выезды из города перекрыты полностью. Ему нужен был отвлекающий маневр. И он удался блестяще. Из метро он вышел на «Василеостровской». Тот, кто вел его, звонить никуда, понятное дело, не успевал. Все ждал момента. Только милиционеру на станции успел сунуть записку с текстом и номером телефона. Зверев же вошел в парадную аварийного дома, поднялся в одну из квартир. Парень этот, что его вел, бросился к телефону-автомату в прямой видимости — трубка обрезана. От подъезда отходить нельзя. Он ловит какого-то работягу, стращает его удостоверением, велит бежать к ближайшему телефону, говорить, где он. Через некоторое время приезжает группа. Зверев должен быть в этой квартире. Он никуда не выходил. Решаем не штурмовать квартиру, а как-нибудь войти хитро или дождаться, когда он сам выйдет. Квартиру же занимает некто художник Птица. Личность легендарная. Он проходил по делу фирмы «Цель» свидетелем. Дело было крутчайшее. Птица этот в живых остался по недоразумению. Зверев с материалами дела, пока оно еще не ушло к ФСБ, знакомился. Был там какой-то интерес. И вот опять. Этот богомаз, личность безалаберная и незаурядная, снова на перекрестие интересов спецслужб. Мы лихорадочно пересматриваем его роль в прошлом деле и строим разнообразнейшие версии. Ажиотаж фантастический. Наконец удается выманить Птицу из квартиры, из мастерской, которую он снимает незаконно, но дело, в общем-то, обычное. Художник отлучился, дерется с бомжами, которых мы попросили войти внутрь, приплатив им несколько. Они, естественно, не знали, кто заказчик, но дело сделали. Художника не было дома минут пять. Группа вошла в квартиру. Никого там не обнаружила. Получалось, что Зверев ушел через черный ход. Птица — сообщник. Парень из милиции припоминает, что из соседнего подъезда выносили картину, в рост человека. Он помнил, какая обувь была на Звереве — замшевые туфли коричневые, новые. Под картиной были кроссовки, старые, разношенные. Их-то мы и нашли на ближайшей помойке, как и картину. Стояла прислоненной к баку. Черное и красное. Червяки какие-то или змеи. Провел Зверев парня. Ладно. Остается Птица. Ставим его под наружку. Отслеживаем контакты. Утром он выходит из дома, в руках картонка в газете, едет в метро. Дважды меняет маршрут. Наконец, выходит на «Пионерской» и начинает пить в кафе, прямо у станции. Пьет яростно и долго и жрет также. Потом начинает бессистемно перемещаться по городу. Решаем, что он заметил «ноги» и хочет оторваться. Несколько раз в забегаловках наши люди подходят к нему, видя, что он совершенно пьян, пытаются разговорить. Говорит он много и интересно. Результат для нас нулевой. Потом ближе к ночи садится на электричку и едет в направлении Малой Вишеры, Выходит в Чудово, потом хочет вернуться, видимо, в город, но опаздывает на электричку. Полная фантасмагория. Все это время вокруг художника наши люди, группа захвата готова, горизонт отслеживается. Ждем Зверева. За ночь готовим операцию — «Контакт». Из его мастерской забираем, видимо, настольную книгу. Китайскую средневековую поэзию. Один из сотрудников читает полночи ее. Готовится. Готовим комнату с декорациями. Главное — доверие. Решаем работать на парадоксе. Контактер в милицейской форме. Общность душ и интересов. Утренняя станция. Время идет, результата нет. Утром выстраиваем декорации уже в городе. Вводим женщину. Птица у нее оставаться не хочет. Идет домой. Начинаем догадываться, что Зверев просто подставил Птицу, просчитав несколько ходов вперед. Наконец, когда ситуация становится просто анекдотической, в мастерскую Птицы — а мы снова там — всей компанией входят специалисты по допросам. По глубокому проникновению в сознание. Начинаем ломать художника. Выясняется доподлинно, что Зверев с художником ранее знаком не был, утром вчерашнего дня вошел в мастерскую, купил одну из работ, дал за нее триста долларов в рублевом эквиваленте, потом попросил открыть черный выход, и, хотя тот был заставлен разным художническим хламом, Птица просьбу выполнил. Адрес художника можно было узнать где угодно. Он человек известный. В любой артгалерее. Если не в одной, то в другой или третьей. Зверев понимал, какие у нас в головах возникнут предположения и ассоциации. Дело, по которому проходил Птица, несло в себе один из больших секретов государства. А тут опять не маленький секрет. Придумано было блестяще. Все главные силы, весь штаб работал на направлении Птица — Зверев. А он тем временем ушел из города. Просочился. Учел психологию подставки, характер человека искусства, получившего после некоторого поста деньги. Тот просто стал болтаться по городу и гулять. Тем более приключение с бомжами.
