Юрий Торубаров - Двадцать один день следователя Леонова
Эй вы, творцы-молодцы, — заверещал он фальцетом, — а ну, поднимайтесь — и к директору. Досталось мне за вас. — Он большим мятым платком промокнул свой череп.
— А что такое? — Сема исподлобья глянул на начальство.
— Хозяин вчера был? — зам скомкал платок и сунул его в карман.
— Ну, был. — Сема насупился. — А что?
— А то, — зам похлопал еще раз по черепу, удостоверяясь, должно быть, что он сух, — что сегодня он прямо громы и молнии метал. Деньгу, говорит, гребете, а толку нет.
— Нагребли, — съехидничал Сема и подтолкнул Османа.
— Я-то тут при чем, — лысый развел руками. — Начальство…
Они собрались быстро и гурьбой двинулись к выходу. Всунули в петли большой висячий замок, запирать на ключ не стали. Леонов, пропустив их, неторопливо пошел следом. Он задержался на широкой лестнице, посыпанной кое-где опилками, рассматривая мраморные узоры на ступеньках. Ему хорошо было слышно, как громко хлопнула наружная дверь. Вскоре, посмотрев в большое заляпанное известью окно, он увидел, как вся компания подошла к автобусу, ждавшему у дороги, уселась в него и тут же его белая крыша скрылась за деревьями, сплошной стеной росшими вдоль дороги. Леонов постоял в раздумье. По лицу его было видно, что в душе идет какая-то борьба. Потом, махнув рукой, майор еще раз глянул в окно и вернулся назад. В фойе никого не было. Он прислушался. Было тихо. Решительным шагом направился к двери, снял незакрытый замок. Осмотрел комнату. Поиск ничего не дал. Ни обрывков конвертов, никаких бумажных клочков с записями. Только старые пожелтевшие газеты в жирных пятнах. Да, было ради чего рисковать… Попадись он сейчас, как бы ему досталось от Михалыча! Он осторожно выглянул за дверь. В фойе по-прежнему было тихо. Он быстро выскользнул из комнаты, повесил замок на место и торопливо спустился вниз.
Леонов долго в раздумье стоял на некогда широком крыльце, от которого остался фундамент да гора щебня.
«Знает Осман, определенно знает. Не скажет. Чем достать? Может, в лоб? Обвинение? Штурм и сдача? На арапа? Может, пройдет? Сразу так с налета ошарашить… И ты был? А он? Э, нет! Если что, повозиться придется. А сейчас еще и в национализме обвинить могут. Нет, пока нельзя. А все же интересно, куда исчез Спартак? И почему? Следы заметает? Тогда наверняка не домой. А куда? Кавказ большой. А все же, может, попытаться? Его же видели в автобусе, идущем в аэропорт. Надо туда».
XII
…Аэропорт встретил Леонова своим обычным вокзальным ритмом. По радио объявляли о посадках и регистрации, о задержке рейсов. Люди с надеждой, держа какие-то бумаги, толпились около касс. Прошедшие регистрацию пассажиры с независимым видом ожидали оповещения о начале посадки.
Леонов довольно долго искал своих коллег. Найдя, наконец, и вкратце рассказав о причине своего позднего появления, попросил, чтобы ему помогли найти корешки билетов. Старший лейтенант, высокий и худой, посмотрел на старшего сержанта. Тот лениво поднялся, и они пошли искать старшую по посадке. И вот перед Леоновым стопки узких бумажек. Одна, другая… Вот рейс на Минеральные Воды. Стоп! Осмалиди Спартак… Так, вроде, он. Числа совпадают.
Леонов поблагодарил немолодую женщину с морщинками у выцветших глаз. Пожал руку сержанту, тот на прощанье сказал:
— Если что, обращайтесь. Всегда рады помочь.
И вот опять поздний автобус трясет по щербатому асфальту. Пыль летит сквозь неплотно закрытые двери. Но майор этого не замечает. Мысли его далеко.
«Итак, Минеральные Воды. А там? Кто подскажет. Может, взяться все же за Османа? Начать с ними официальный разбор? И так столько упущено времени. Нет. Пока нет. Пострадавшая не может даже сказать, какого они были роста. В те короткие моменты, когда она приходила в себя, пока не сказала ничего вразумительного. Пока единственная нить — это Спартак, скрывшийся с глаз. Почему?..»
На другой день, еле дождавшись начала рабочего дня, майор уже был в автобусе. Когда проезжали мимо узла связи, он, показав удостоверение, попросил шофера остановить машину.
Не задерживаясь, прошел мимо молоденькой секретарши, увлеченно читавшей какую-то книгу.
— Разрешите? — полувопросительно, полутребовательно сказал майор и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет и направился к возвышающемуся в противоположном конце столу.
— Здравствуйте, Николай Степанович, — сказал Леонов, усаживаясь за приставной столик.
— Здравствуйте, — начальник захлопнул «Огонек» и спрятал его в стол. Выражение лица было сосредоточенно-выжидательным.
— Не узнали? Я — Леонов. Из горотдела.
— А, — с какими-то железными нотками произнес Николай Степанович, приглаживая свои светло-русые вихры. — Чем могу служить?
Леонов вкратце рассказал о причине своего прихода. Лицо Николая Степановича подобрело.
— Знаю, знаю. Город возмущен случившимся. Так, чем могу помочь?
Он весь подобрался, словно был готов сию минуту бежать расследовать это сложное дело.
— Как найти почтальоншу, обслуживающую седьмой микрорайон? — спросил Леонов, расстегивая верхнюю пуговицу на пиджаке.
— Так-так-так, — запел Николай Степанович и нажал на кнопку.
— Клара, зайди ко мне.
Вскоре вошла молодая, с озорным и вызывающим взглядом девушка.
— Слушаю, Николай э-э-э… Степанович, — сказала она бархатным голоском, с нескрываемым любопытством глядя на посетителя.
— Узнай, пожалуйста, кто обслуживает седьмой микрорайон и где она живет. У нас почтальоны только женщины, — пояснил он.
Клара молча повернулась, вильнув бедрами.
Вскоре адрес был в руках у Леонова.
XIII
Вот и улица Баррикадная. Почему ее так назвали, вряд ли кто ответит. Но баррикад здесь точно никогда не было. Когда в баррикадах была необходимость, на этом месте шумели березовые рощи. Вот и дом девятнадцать. Как там зовут хозяйку? Варвара Фоминична? Леонов заглянул в блокнот: точно. Он открыл калитку. Из-под крыльца с злобным лаем выскочила небольшая черная собачонка.
— Шарик, назад! — послышался женский голос, и в дверь высунулась взлохмаченная голова.
Собачонка остановилась в нескольких шагах от Леонова, лаять перестала, но продолжала угрожающе рычать.
— Не Вы будете Варвара Фоминична? — спросил Леонов, останавливаясь.
— Я, — женщина вышла на крыльцо, запахивая на груди выцветший халат и подбирая под косынку волосы.
Леонов сделал шаг, но собачонка храбро бросилась навстречу.
— Да пошла ты! — рявкнула хозяйка. Собака повернулась и, поджав хвост, понуро затрусила на свое место.
— Чего надо? — грубовато спросила женщина, не приглашая Леонова в дом.
— Варвара… Какое красивое и редкое имя, — вместо ответа сказал Леонов и улыбнулся.
— Ты дело говори. Нечего тут зубы скалить, — сказала хозяйка, но голос явно подобрел.
— Да понимаете, Варвара Фоминична, мне надо знать, где живет один человек. Он жил в нашем городе, сейчас уехал, а его разыскивает один товарищ. Ну, а этот товарищ знает меня. Вот потому я и здесь, — извиняющимся тоном закончил Леонов.
— «Товарищи, товарищи»… Уж не секретарь ли ты? — женщина изучающе посмотрела на Леонова.
— Был бы секретарь, разве бы пешком пришел?
— И то правда, — охотно согласилась Варвара.
— Цветы-то у вас какие красивые, — Леонов склонился и понюхал цветок. Цветы, растущие вдоль дорожки, в самом деле были необыкновенно красивы.
— Что, нравится? — сказала хозяйка и, спустившись с крыльца, сорвала цветок, протянула его гостю.
— Спасибо, — поблагодарил Леонов.
— Так какого товарища тебе надо?
— Вы не помните случайно, получал ли откуда-нибудь письма Спартак Осмалиди?
— Спартак? Спартак Ос… Как-как Вы сказали?
— Осмалиди.
— А, помню! — радостно воскликнула хозяйка. — Как же, получал! Правда, одно или два — точно-то не помню. Я ему сама в руки отдавала. Лицо у него, как у бандита.
— А откуда они были?
— Дай, бог, памяти… Село такое чудное… Не то Баку, не то Ереван, не то еще как.
— А почему село?
— Так он сам мне сказал, когда я его спросила — откуда.
— А район не помните?
— Нет, района не помню.
XIV
Добравшись до первого телефона, майор позвонил Мухамедзянову и доложил обстановку.
— Надо лететь. Конец веревочки в твоих руках, — сказал подполковник и положил трубку.
По дороге майор заскочил к жене. Она все поняла с первых слов. Посоветовала, кого из соседей попросить приглядеть за детьми.
Леонов всю ночь стирал белье, а утром первым рейсом вылетел на юг.
Минеральные Воды встретили майора мягким теплом. Перебросив через плечо пиджак, Леонов зашагал к маршрутному автобусу.
Накануне Мухамедзянов спросил Леонова:
— А ты уверен, Леша, что Осмалиди заметает следы? Если так, почему он обязательно должен вернуться домой?
