Хайнц Хене - Пароль: "Директор"
Разведка снова вышла в Германии на первые роли, поскольку провал «Германского октября» серьезно подорвал престиж Коминтерна и тайной полиции. Хотя монстр советского шпионажа по-прежнему оставался трехголовым, ведущее положение теперь занимали люди Берзина. Германия быстро восстанавливала свою мощь и снова стала заметным фактором в силовой политике Москвы, поэтому русской разведке вновь вернули её традиционную роль. Революция в повестке дня больше не значилась, зато требовались сведения о германском военном и промышленного потенциале.
Первой заботой Разведупра стало обеспечение безопасности бывших лидеров неудавшейся революции и их привлечение в новую советскую шпионскую организацию. Для этой цели на окраине Москвы была создана Военная школа, где германские коммунисты постигали премудрости шпионского ремесла. Она находилась под исключительным контролем разведки, в отличие от образованной в 1926 году Ленинской школы, где иностранных коммунистов тактике и стратегии гражданской войны учили представители Коминтерна (хотя и с помощью со стороны Разведупра).
Созданная в 1924 году Военная школа служила академией разведки, где Красная армия готовила отборных немецких агентов. Берзин пичкал своих учеников правилами конспирации. Они учились пользоваться симпатическими чернилами, избавляться от преследователей, изучали радио и коды, проходили стрелковую подготовку, знакомились с методами работы Генерального штаба. В конце курса их направляли в специальные подразделения Красной Армии, где во время учений они постигали важность разведывательной информации для сражающихся войск. Завершалось обучение присягой на верность Красной Армии.
Практически каждый из выпускников Военной школы становился сотрудником разведки, и почти все руководители ГКП числились в списках Разведупра. В военной школе оказались все знакомые нам лица: Ганс Киппенбергер из «Z-аппарата»; Вильгельм Цайсер, руководитель Военно-политической организации; Артур Ильнер, глава Военно-политической организации Восточной Пруссии и Иосиф Гуч, его коллега из Берлина, Оскар Мюллер, глава Военно-политической организации во Франкфурте и Альберт Шрайнер, ещё один из руководителей этой же организации.
Часть из них отправилась в Китай, где Москва прощупывала перспективы новой революции, однако большинство готовилось к возвращению в Германию. Там их ждали подготовленные советской разведкой хорошо замаскированные позиции.
Новую разведывательную организацию Разведупр решил создать в Германии в 1925 году, сразу после суда над Скоблевским. Целью разведки должна была стать германская промышленность, поскольку её продукция имела важное значение для советской обороны. Основное внимание было сконцентрировано на производстве железа и стали, химической, электротехнической и авиационной промышленности.
Разведупр использовал любые советские учреждения, имевшие связи с германской экономикой. Главным из них было торговое представительство в доме номер три по Линденштрассе (впоследствии номер 11 по Литценбургерштассе) в Берлине. В его списках числились основные агенты разведки. Люди Берзина работали также в его филиалах в Гамбурге, Кенигсберге и Лейпциге.
Появление торговых представительств стало следствием расширения торговли Германии с Россией. Им надлежало обеспечивать оперативное решение возникающих проблем и поддерживать связи с крупнейшими немецкими фирмами, заинтересованными в деловых отношениях с Россией. В то же время они стали центрами русской разведки и вели с Москвой шифрованную радиосвязь. Самым важным их подразделением был промышленный отдел, которым руководил военный атташе. Имелись и фотолаборатории, которые позволяли быстро снимать копии с похищенной секретной документации.
Сама планировка здания свидетельствовала о существовании в нем шпионского гнезда. Задний двор его примыкал к дому, выходившему на Риттерштрассе, который занимали два ювелира, братья Ловенштайн, получавшие деньги от Разведупра.
Тайные линии связи соединяли опорные пункты Разведупра с русско-германскими компаниями, среди которых были «Русско-германская транспортная компания», нефтяная компания «Дероп», «Русско-германская авиационная компания» (Дерулюфт) и банк «Гарантия и кредит, операции с Востоком» (Гаркребо). Входил в шпионскую организацию и берлинский офис советского информационного агентства ТАСС.
Германские коммунисты исправляли все упущения и дополняли работу русских. Информаторы из ГКП следили за каждым шагом руководителей германской контрразведки и присматривали за германскими промышленниками в торговых делегациях. Партия арендовала дома, в которые могли запросто останавливаться советские агенты и открывать там свой бизнес, служивший прикрытием для вновь прибывших сотрудников. ГКП позволяла Разведупру пользоваться её мастерскими по подделке паспортов, хотя формально они находились строго в ведении Коминтерна.
Функционер ГКП Лео Флиг управлял целой империей из ста семидесяти сотрудников, единственным занятием которых было снабжение коммунистических агентов фальшивыми документами, «легендами» и деньгами. Под рукой в любой момент были две тысячи паспортов и тридцать тысяч резиновых печатей. Флиг держал шесть мастерских, в которых хранилось 1, 7 тонны всяческих клише. Их филиалы можно было встретить практически в каждой европейской столице, а продукцией их пользовалось коммунистическое движение по всему миру.
Теперь советский шпионский центр в Германии был готов к активной деятельности и обладал разнообразным техническим арсеналом. Не хватало только сети из местных агентов. Пришло время выпускников Военной школы. В 1927–28 годах ученики Берзина, возглавляемые Гансом Киппенбергером, вернулись в Германию с намерением создать советскую разведывательную систему, которая станет в некотором роде уникальной.
Киппенбергер сгреб остатки старых подпольных «аппаратов» образца 1923 года в новую организацию, которую он именовал «АМ» (антимилитаристский) аппарат. В задачи его членов входило проникновение в полицию, рейхсвер и оппозиционные партии, саботаж любых акций, направленных против коммунистической партии. Одновременно контрразведовательный отдел АМ должен был препятствовать внедрению полицейских информаторов в партию и очищать её ряды от ненадежных элементов.
Самой главной частью их работы были рапорты или «ББ» (Betriebsberichterstattung — производственные донесения), которые вскоре стали неотъемлемой частью советской разведки. В 1923 году Киппенбергер выделил эту работу из «АМ» и поднял до статуса отдельной службы. Ее руководителем он поставил старого приятеля по гамбургским событиям Фридриха Бурде (псевдоним «Эдгар» или «Доктор Шварц»), который был главой ББ с 1929 года. До своего краха ББ оставались основным инструментом Разведупра для получения информации даже о самых незаметных германских фирмах и предприятиях.
ББ не слишком отличался от организации рабкоров, широко распространенного коммунистического движения, возникшего в России ещё во времена Ленина. Поскольку первоначально советская пресса испытывала нехватку подготовленных журналистов, редакторы ухватились за идею освещения волновавших народ событий путем набора добровольцев с заводов, фабрик и других организаций. Эти малограмотные помощники были известны как «рабочие корреспонденты». Помещения русских редакций вскоре буквально затопил поток сообщений, который создал неожиданную картину неприкрашенной русской действительности.
Вскоре эти репортажи привлекли внимание ГПУ, поскольку они вскрывали факты злоупотреблений на заводах и фабриках, противостояния партии и режиму, коррупции среди чиновников. Соответственно редакторы получили от тайной полиции приказ передавать им любой репортаж, в котором был хоть намек на разоблачения. В результате рабочие корреспонденты (а их в 1930 году было около двух миллионов) вольно или невольно стали служить ГПУ.
Поскольку европейские коммунистические партии привычно копировали любое русское нововведение, движение рабкоров дошло до Запада. Из инструмента внутреннего политического контроля за настроениями в обществе оно переросло в новый способ шпионажа. Только место ГПУ заняла разведслужба, место политических разоблачений — сообщения о производстве танков, поставках вооружения и новых технологиях военной индустрии. Эта форма шпионажа была неуязвима, ведь никакая власть не в состоянии запретить рабочему сообщать в газету или своей партии о событиях на его фабрике.
С немецкой тщательностью Киппенбергер и Бурде превратили ББ, который представлял собой их версию рабкоровской системы, в истинное искусство. Агенты ББ могли беседовать со своими приятелями на фабриках и просить их об услуге; каждый агент постоянно искал нужную информацию. В одном случае это могло быть содержание портфеля заказов на каком-либо заводе, в другом интересовались, идут ли на изготовление оборудования для России новейшие материалы, собирали сведения о поставках вооружения потенциальным противникам Советского Союза или данные о производстве ядовитого газа и артиллерийских снарядов.
