Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа
Бенеке попросил своего секретаря заложить в машинку пять экземпляров и одним залпом продиктовал доклад. Не проверяя, он тут же подписал оригинал.
— Четыре копии пусть остаются здесь. Письмо немедленно отнесите в штаб главнокомандующего и вручите лично капитану Эгельгафу. Он ждет.
Оставшись один, майор положил одну копию доклада в бронированный сейф и запер его. Затем сам сел к пишущей машинке и на трех конвертах напечатал адреса.
Вечером Бенеке отправился в офицерское казино. Там были генерал Фалькенхорст и почти все работники его штаба. Майор сел рядом с капитаном Эгельгафом. Тот сразу же обратил внимание на необычную молчаливость Бенеке.
— Что–нибудь случилось, майор? — спросил он участливо.
— Можно сказать, да, мой дорогой Эгельгаф, — грустно ответил Бенеке. — Знаете, что я сделал? Не упадите со стула. Три копии секретного доклада, который вы получили сегодня во второй половине дня, я отправил на свой риск заказной почтой: один — адмиралу Бёму, остальные — двум генералам ВВС без указания отправителя. Я чувствую, что за этот доклад мне попадет. Но я должен был что–то сделать. Все должны узнать, что такое этот Квислинг.
Молодой офицер генерального штаба заметно встревожился и попросил разрешения сообщить об этом своему шефу. Полковник Бушенхаген вместе с генералом Фалькенхорстом сидели в дальнем углу казино. Эгельгаф отвел полковника в сторону и стал ему что–то говорить. Бенеке заметил, что полковник слушал с большим интересом и все время поглядывал в сторону майора. Увидев, что Эгельгаф кончил, Бенеке встал и сам подошел к ним.
— Вы отправили только три экземпляра? — прямо спросил майора Бушенхаген.
— Да.
— Ну что ж, господа генералы, конечно, не вернут почты, не прочитав ее. Пусть так. Это будет им полезно.
В первой половине следующего дня генералы ВВС, не возражая и не задавая вопросов, вернули письма по просьбе Бушенхагена. Но до адмирала Бёма заказной пакет, судя по всему, еще не дошел. Капитан Эгельгаф был у адъютанта адмирала Бёма и у его начальника штаба. Он даже сделал запрос на полевой почте. Но о заказном письме никто ничего не слышал. Тогда Бенеке попросил Эгельгафа позвонить Шрейберу, племяннику гросс–адмирала. Тот согласился. При разговоре присутствовали многие офицеры штаба.
— Господин капитан! — начал Эгельгаф. — Я звоню от имени начальника штаба, полковника Бушенхагена. Адмиралу Бёму ошибочно послано заказное письмо. Полковник просит его вернуть.
Все видели, каким громадным усилием воли Эгельгаф сдерживает себя. Но вот он не выдержал и закричал в трубку:
— Господин капитан! Я дословно повторяю сказанное вами: «Секретный пакет лежит у меня. Наконец–то я могу сломать шею вашему дружку Бенеке!» Это — ваши слова. Я прекращаю разговор и немедленно докладываю обо всем полковнику Бушенхагену.
Трубка с треском падает. Капитан покидает кабинет. На лестнице слышны голоса. Кто–то открывает дверь. Капитан Шрейбер сталкивается с капитаном Эгельгафом, только что вышедшим из кабинета полковника.
— Дорогой Эгельгаф, — пытается остановить его Шрейбер, — вы меня неправильно поняли. Я хотел…
Эгельгаф, хотя он гораздо моложе Шрейбера и занимает более низкую должность, холодно обрывает Шрейбера:
— Я отлично понял вас, господин капитан. Бенеке вызывают к полковнику. Бушенхаген обещает сделать все возможное, чтобы помочь разведчику. Но не следует недооценивать связей этих господ!
— Вы понимаете, — сокрушенно вздыхает полковник, — рапорт уже отослан гросс–адмиралу. Учитывая ваше крайне отрицательное отношение к Квислингу, нужно ожидать, что он доложит об этом деле Гитлеру…
Становится ясно, что весьма влиятельные круги разворачивают активную деятельность, пытаясь свалить резидента. Все чаще и чаще возникают слухи о военном трибунале. Гитлеру якобы уже доложили, что майор Бенеке сочинил убийственный пасквиль на Квислинга, чтобы парализовать его как политического лидера в Норвегии. А ничто не возмущает фюрера так, как подкоп военных под политиков. Этого он совершенно не выносит.
Сам майор не принимал особо близко к сердцу эти тревожные слухи. Он уже привык, как кошка, сброшенная вниз, всегда становиться на ноги. Но однажды в его кабинете раздался звонок. Капитан Эгельгаф просит майора спуститься в офицерское казино.
Бенеке чувствует, что дело принимает серьезный оборот.
— Дорогой Эгельгаф, я готов ко всему. Что у вас нового?
— Завтра, ровно в десять утра, вылетает курьерский самолет. Вы летите с ним. Курс на Берлин, аэродром Штаакен.
— Ну, а дальше?
— Майора встретят на аэродроме… Бенеке испуганно переводит дыхание.
— Да, положение, оказывается хуже, нежели я ду« мал. Кто же встретит? Почетный караул? Или, может быть, эсэсовцы?
— Нет, майор. Вас встретит подполковник.
— Вот как? Значит, трибунал? Сразу по прибытии? Странно. Послушайте, Эгельгаф, не уходите, пока не придет полковник.
Капитан Эгельгаф меряет шагами пустой зал казино с непокрытыми столиками и–перевернутыми стульями, Видно, что он хочет что–то сказать, но не решается. Вдруг он резко останавливается и подходит вплотную к майору:
— Собственно, я не имею права говорить вам этого, но думаю, что шеф не будет против, если я сообщу вам строго доверительно. Полковник сегодня говорил с Берлином, с адмиралом Канарисом. Оба они предпринимают все, чтобы избавить вас от трибунала. Но есть приказ командования, и он пока остается в силе. Итак, завтра вам придется вылететь.
— Ну что ж. Я буду на аэродроме за десять минут. Будьте любезны, после моего вылета сообщите об этом моей жене на Бломменхолмене…
В 9.55 большой автомобиль полковника Бушенхаге–на подъезжает к Форнебу. Начальник штаба, капитан Эгельгаф и фон Добински, военный юрист штаба, выходят из машины. Бушенхаген внимательно смотрит на майора. Затем медленно говорит:
— Майор Бенеке! Внимательно выслушайте то, что я сейчас зачитаю. От этого многое зависит. К сожалению, я не могу дать вам копию…
В пространном документе, где суть дела разбита на параграфы и полна оговорок, говорится о проступке майора. Исходя из обстоятельств дела, сочтено целесообразным наложить на него 10 суток домашнего ареста.
Бенеке понимает: его хотят спасти от военного трибунала. Полковник Бушенхаген засовывает папку в портфель:
— Берлин настаивает, чтобы вы летели на этом самолете. Однако генерал Фалькенхорст считает, что это дело относится к его юрисдикции. Вы сами понимаете. А пока — сердечное спасибо от имени генерала.
Фон Добински также произносит несколько слов:
— Мы испробовали все возможности. Был заявлен резкий протест против допроса вас в Берлине. Но, к сожалению, приказ остается в силе. Вы должны лететь…
Бенеке поднимается по трапу, поудобнее усаживается в кресло. Самолет отрывается от земли, делает два круга над Форнебу, словно прощаясь, и берет курс на юг.
Разведчик откидывается в кресле, мысли возвращаются ко многим опасным, но уже выполненным заданиям и эпизодам, приятным часам в вилле на Бломменхолмене. Бенеке вспоминает Марину. Он никогда не забудет последнюю поездку вместе с ней в Олесунд в сопровождении агентов Улафа, Неймайера и Биркхольца.
В Олесунде они предполагали организовать «экспедицию» в Исландию, чтобы выяснить, что намереваются предпринять англичане после оккупации острова.
И Бенеке восстанавливает в памяти весь этот эпизод.
«Рыбацкое счастье»
Чтобы никто не помешал Бенеке и его спутникам, они выехали на рыбалку и даже нашли время забросить сеть и полюбоваться отливающей серебром пойманной рыбой. Это был настоящий отдых для измотанных нервов.
Но не прошло и часа после их возвращения, как в квартиру к майору ворвалась Марина и сообщила, что жизнь его висит на волоске. Брат рыбака, возвращавшийся с рыбалки немного позднее всей группы, был захвачен английской подводной лодкой. На борт его шхуны поднялись офицер и пять матросов. Они искали немецкого офицера–разведчика, который, по их сведениям, должен был находиться на этой шхуне. Рыбак отрицал это, и англичане обыскали всю шхуну. Когда же тщательные поиски не привели к результату, они выбросили весь улов за борт, чтобы убедиться, что легендарный майор не прячется под рыбой. Англичане весьма наивно полагали, что под полутонной сельди кто–нибудь сможет выжить, даже такой крепкий человек, как Бенеке.
Короче говоря, несмотря на все старания, Интеллидженс Сервис так и не смогла ликвидировать немецкого шпиона. А теперь он попал в лапы к своим. Даже самые смелые попытки штаба Фалькенхорста вряд ли спасут его. Трибунал. Разжалование. Сорвут погоны и выгонят со службы. Майор живо представил себе, как это произойдет.
