Варткес Тевекелян - Рекламное бюро господина Кочека
На следующий день Сарьян выехал в Мюнхен, чтобы присутствовать на церемонии встречи фюрером Муссолини.
Встреча, обставленная необыкновенно пышно, состоялась 25 сентября, а утром «Фолькишер беобахтер» напечатала на первой странице отчет о ней. Дальше шло описание того, как фюрер и дуче шествовали от вокзала до города, между двумя рядами бюстов римских императоров, преемником которых считал себя Муссолини. Над большой площадью, где толпы людей приветствовали дуче, на высокой колонне возвышалась гигантская буква «М»…
Через два дня фюрер и дуче приехали в Берлин. Василий был свидетелем этого «события». Муссолини стоял на переднем плане в роскошном открытом автомобиле, Гитлер занимал место позади него. Они торжественно проехали несколько километров по городу — от имперской канцелярии до Олимпийского стадиона.
28 сентября, в семь часов вечера, в Берлине состоялся огромный митинг. Радиостанции всей Германии передавали, как Гитлер приветствовал своего гостя — «одного из величайших людей всех веков, одного из тех редких гениев, которых создает не история, а которые сами творят историю…». В ответ Муссолини тоже не поскупился на громкие слова: «Когда фашизм имеет друга, он идет с ним до конца. Завтра Европа станет фашистской и сто пятнадцать миллионов человек поднимутся как один в несокрушимой решимости…»
Поздно вечером, проводив Сарьяна до калитки, Василий увидел на боковой дорожке листок бумаги и поднял его. У него дрогнуло сердце, когда он понял, что держит в руке газету, размером с листовку, под названием «Красное знамя» — орган подпольной антифашистской организации Германии». А в левом краю, сверху, было набрано мелким шрифтом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Значит, подпольная организация живет и действует, — мастер Герман сдержал слово. Но как подпольная газета оказалась здесь, на садовой дорожке? Подбросил садовник Мюллер, хотел показать богачу-американцу, что рабочий класс Германии жив и действует?..
При очередной встрече с Василием Вебер без обиняков высказал свое недовольство появлением подпольной газеты под старым названием — «Красное знамя».
— Не понимаю, чего можно достичь изданием крошечной газеты определенного направления? Какой смысл дразнить фашистов, навлекать на себя ярость гестапо? — сказал он.
— Дорогой Вебер, не целесообразнее ли нам с вами проявить терпимость и широту взглядов? Пусть каждый борется с фашизмом, как сочтет нужным, — в данном случае хороши все средства! — ответил Василий.
Появление подпольной газеты произвело большое впечатление на рабочих берлинских заводов и фабрик. Газету читали все, даже те, кто был далек от активной борьбы. Агенты гестапо рыскали по заводам и фабрикам, хватали подозрительных лиц, по так и не смогли узнать, где и как печаталась газета.
О том, насколько власти встревожены появлением газеты, сообщил Василию Лемке, недавно вернувшийся из Испании.
— Удивительно живучи эти коммунисты! — возмущался он. — Казалось, всем им конец — упрятали в концентрационные лагеря не только членов этой партии, но и всех им сочувствующих. А они все еще сопротивляются, даже издают газету! Гитлер приказал достать их хоть из-под земли. Иначе, говорит, всех расстреляю!.. Смелые они люди, ничего не скажешь, — неожиданно закончил он.
— О ком это вы, герр Лемке?
— Да о коммунистах! Подумать только, все дрожат от страха, а они издают газету, призывают к сопротивлению. Сегодня весь мир, даже надменные англичане, склоняет головы перед нами, а коммунисты бунтуют и призывают бунтовать других!..
— Почему вы думаете, что газету издали коммунисты, и не увлекаетесь ли вы, дорогой друг, утверждая, что перед вами склоняет голову весь мир? — По лицу Василия пробежала еле заметная улыбка.
— Увлекаюсь? Нисколько!.. Подумайте сами. С Испанией мы справились? Еще как! Перебили в ней всех коммунистов, социалистов, анархистов, евреев и всякую нечисть. А французы и англичане при этом только делали вид, что не одобряют наши действия, а на самом деле радовались нашим успехам в Испании. Сейчас очередь за Австрией и Чехословакией. Покончим с ними, — глядишь, все Балканы будут наши. Отсюда до мирового господства один шаг. Конечно, без Америки, — поправился Лемке, чтобы не обидеть американца.
— Вы считаете, что присоединение Австрии к рейху и захват Чехословакии предрешены?
— Еще бы не считать!.. Разве вы не слышали о приезде в Берлин австрийского канцлера Шушинга? Приняв его в имперской канцелярии, фюрер сказал, что если тот будет и дальше упрямиться, то он, Гитлер, прикажет разбомбить главные города Австрии, а некоторые из них стереть с лица земли, как это было сделано в Испании. Ну, Шушинг капитулировал и дал согласие предоставить австрийскому нацисту Зейс-Инкварту важный пост в своем кабинете… Имейте в виду, что это только начало, — восьмая немецкая армия стоит наготове у австрийской границы… Что же касается Чехословакии, то план «Грюн» давно утвержден и Чехословакия как самостоятельное государство перестанет существовать не позже конца этого года!..
— Но разве французы допустят, чтобы вы прикарманили два самостоятельных государства Центральной Европы?
— Дорогой мой, наш фюрер отнюдь не простачок! Он заранее договорился обо всем с англичанами, а французы и пикнуть не посмеют без англичан!.. Мы и Францию раздавим в два счета. Не беспокойтесь, Гитлер все рассчитал заранее, осечки не будет!
— Похоже, что вы правы. Заключать с вами пари я не рискую.
— И хорошо сделаете, тут пахнет явным проигрышем!.. У меня просьба к вам, — Лемке заискивающе улыбнулся. — Не согласились бы вы положить к себе в сейф кое-какую мелочь?.. Мне неудобно держать это дома…
Он достал из кармана брюк плоскую жестяную коробочку и, открыв ее, высыпал на стол бриллиантовые кольца, серьги, колье.
— Испанская добыча? — сдерживая негодование, спросил Василий.
— Угу, — самодовольно промычал оберштурмбанфюрер.
— Положите коробочку в сейф, пусть лежит… Надеюсь, расписки не потребуется?
— Что вы, конечно нет! — Лемке аккуратно собрал драгоценности в коробочку и положил ее в сейф.
— Герр Лемке, услуга за услугу. Я тоже попрошу вас кое о чем. Вам, конечно, известно, что компания, которую я имею честь представлять, имеет большие интересы в Чехословакии — более шестидесяти процентов нефти и нефтепродуктов, потребляемых этой страной, поставляем мы. Нас крайне интересует все, что касается ее. Попрошу вас собрать подробнейшие сведения о планах Германии в отношении Чехословакии. Само собой разумеется, что за вознаграждением дело не станет.
— Положитесь на меня, для вас я сделаю все, даже невозможное! — ответил Лемке.
Василий, как всегда, решил продублировать сведения, полученные от оберштурмбанфюрера касательно Австрии. Майор Кольвиц из генерального штаба не только подтвердил слова Отто Лемке, но назвал даже точную дату вторжения немецких войск на территорию Австрии — 12 марта 1938 года.
И он не ошибся: в этот день, на рассвете, 8-я немецкая армия вторглась на территорию Австрийской республики и, не встречая никакого сопротивления, быстро оккупировала ее. На следующий день «имперским законом» Австрия была включена в состав рейха, а Гитлер обратился к австрийцам с балкона венской ратуши с речью: «Если из австрийского города, где я родился, провидение призвало меня к руководству рейхом, то оно не могло не возложить на меня миссию возвратить мою дорогую родину германскому рейху…»
В Берлине рейхсмаршал Геринг принимал поочередно послов иностранных государств и каждому говорил: «Отсутствие добросовестности со стороны канцлера Шушинга заставило нас действовать таким образом, как мы только что поступили…»
Посол Англии, Невиль Гендерсон, известный своими прогитлеровскими настроениями, попытался возразить. Он сказал Герингу: «Но, господин маршал, если даже канцлер и был недостаточно благоразумен, разве это основание для того, чтобы Германия совершила столь грубое насилие?»
На что Геринг ответил: «Слишком поздно! Гитлер уже в Вене…»
Фрау Эльза Браун регулярно встречалась с Лизой, охотно принимала от нее разные подношения, жаловалась на горькую судьбу одинокой, всеми покинутой женщины, делилась своими горестями… Боже мой! Гитлер окончательно покончил с понятиями морали и предоставил женщинам такие свободы, о которых они раньше и думать не могли… Сейчас немки, без всякого опасения, что они будут осуждены, ложатся спать с первым встречным мужчиной, а почтенные матроны, матери семейств, считают своим патриотическим долгом заводить молодых любовников из военных и открыто сожительствовать с ними. Нужно же усладить жизнь солдат фюрера!..
— Подумайте, мадам, при таком падении нравов, когда становятся доступными молодые девушки из хороших семей, кому нужна такая пожилая женщина, как я? — Это был не просто вопрос, а крик души фрау Браун…
