Кантор идет по следу - Самош Рудольф
Начальный курс обучения подходил к концу, и Кантор сверх обязательных упражнений уже умел прыгать через обруч, ходить по буму и молча идти по следу, именно молча, поскольку во время работы розыскная собака не должна лаять. Она должна подавать сигналы головой, хвостом, а не громким лаем.
Когда прошло три месяца, по делу Кантора созвали специальное совещание. Люди обсуждали дальнейшую судьбу собаки. Инструктор Кантора предложил послать его на несколько месяцев на практическую работу.
– Патрулировать? – спросили коллеги в один голос.
– Да.
– Не позабудет ли он за это время то, чему научился в школе? – забеспокоились сотрудники городка.
Инструктор Кантора, однако, настаивал: если Кантор попадет к человеку, который сможет и дальше развивать его способности, то такая служба пойдет собаке только на пользу. На вопрос, кто мог бы быть таким человеком, инструктор решительно ответил:
– Старший сержант Ковач.
– Это тот парень, который недавно увел от нас бродячего пса? Интересно, как он справился с ним.
Под бродячим псом подразумевался Люкс. Кроме инструктора Кантора, никто из сотрудников городка не знал, какова судьба собаки, как сложились отношения между собакой и старшим сержантом из Обуды. Ковач был старым другом инструктора. После освобождения страны Советской Армией они вместе пришли работать в органы безопасности. Оба любили собак, и именно на этой почве они сошлись и подружились. Когда они начали заниматься обучением собак, понятие «служебно-розыскная собака» для большинства их коллег было, собственно говоря, незнакомым. Первыми обитателями городка были их собственные собаки. Освоение новой профессии началось с обучения, воспитания пойманных живодерами бродячих собак. Среди них были собаки самых различных пород: и сенбернары, и комондоры, и немецкие овчарки, и дворняжки.
С тех пор прошло несколько лет. Городок и сравнить нельзя с тем, каким он был поначалу. Сейчас все собаки в городке – это породистые немецкие овчарки. Они оказались наиболее умной породой; из первого поколения этих собак, выведенного в городке, вышли такие блестящие представители, как Кормош, Кофа, Тиги и другие, которые оказали людям неоценимую помощь в розыске и задержании преступников. Наряду с розыскными собаками из городка вышло много дозорных собак. Они служат в основном в пригородах и районах с редкой застройкой.
С момента создания городка двое друзей каждый год предлагали организовать в Венгрии по примеру уголовных полиций других европейских стран службу розыскных собак. Однако их предложение не встречало поддержки, хотя в последние годы отношение к собакам, особенно после усилий Кормоша и его коллег, стало постепенно меняться. В год рождения Кантора уже в высоких инстанциях был поставлен вопрос о подчинении городка Центральному управлению МГБ и о создании на его основе учебного отдела по подготовке проводников служебных собак. Все это пришло на ум инструктору, служившему в чине старшего сержанта, когда он выступил за то, чтобы отдать Кантора для прохождения практики в руки своему старому другу.
Люкс быстро привык к новой обстановке. Две недели спустя после первой встречи с хозяином он уже не только уважал его, но с каким-то восторженным смирением обожал. Но из-за своего необузданного характера по-прежнему бросался из крайности в крайность. Хозяин жил у подножия горы Табор. Небольшой домик с садом располагался непосредственно над городом, и поэтому туда доносились лишь слабые отголоски уличного шума большого города. Люкс снова жил с людьми под одной крышей. Ему отвели место на закрытой стеклянной веранде вблизи дверей. Спал он на старом ковре, от которого приятно пахло. К своему имени привык он быстро и каждое желание или приказ хозяина старался понять и выполнить с первого слова. Он принял к сведению, что в доме наряду с ним и хозяином живут и другие, но дружить ни с кем из них не был склонен.
Напрасно жена и ребенок хозяина пытались приблизиться к нему: он каждый раз угрожающе рычал и оскаливал зубы. Пищу Люкс принимал только из рук хозяина. За исключением хозяина, он по-прежнему плохо относился к людям, и хотя по своей инициативе в столкновения с ними не вступал, но каждому давал знать, что терпит их присутствие исключительно из уважения к хозяину, который был для него кумиром и обижать которого нельзя было позволить никому.
За время патрулирования Люкс исходил всю гористую местность. Ему было достаточно один раз пройтись по лесной тропинке, и он сразу запоминал каждое дерево, поворот, скалу. Его чувствительное ухо улавливало на расстоянии двадцати – двадцати пяти метров малейший шум или шорох. В таких случаях он останавливался и движением хвоста предупреждал хозяина о происходящем впереди. Даже в темноте он всегда с безошибочной точностью направлял голову в сторону, откуда доносился шум. Ночи он не боялся, более того, темнота как бы подогревала его боевой дух. А вот чего он не любил – так это громкого и шумного разговора и раскатов грома. Однажды они позднее обычного вернулись домой, и жена хозяина, разволновавшаяся от ожидания, громко спросила, где они пропадали. После ее первого громко сказанного слова Люкс с сердитым урчанием бросился на хозяйку. Та в испуге убежала в комнату. Ночью Люкс подтащил свой коврик в порогу комнаты и только тогда уснул, когда в комнате смолкли голоса. Но больше всего он любил спать в полицейском участке. Там, когда хозяин был на дежурстве, он во время четырехчасового отдыха лежал под его кроватью. Сон хозяина был для него свят. В комнату никому нельзя было войти, и друзья будили хозяина только через окно.
Вскоре Люкс приучил негромко разговаривать и коллег своего хозяина. На того, кто об этом забывал, он бросался с налившимися кровью глазами. Однажды на его хозяина повысил голос начальник полиции. Люкс стоял в дверях кабинета, но, услышав громкую речь, как стрела бросился к письменному столу и, приподнявшись на передних лапах, сердитым лаем заглушил слова начальника.
– Уберите отсюда этого пса! – вскрикнул тот.
Хозяин приказал Люксу отойти к дверям, и собака, хотя и не поняла, почему ее хозяин терпит крик другого человека, подчинилась приказу. Старший сержант попытался объяснить своему начальнику причину подобного поведения собаки: Люкс в самом деле не переносит громкого разговора и крика.
– Вы… – и начальник волей-неволей перешел на шепот, – живете с хищником. – Он сделал глубокий вздох. – С диким зверем.
– Разрешите доложить: благодаря Люксу в субботу вечером уже не было традиционной драки в «Резеде».
Что верно, то верно. «Резеда» была не укромным местом встреч влюбленных пар, что соответствовало бы ее названию, а забегаловкой с дурной славой, расположенной за кирпичным заводом среди бараков. По субботам в вечерние часы в «Резеде» собиралось всякое отребье из окрестных мест. Хулиганы зачастую провоцировали драки с рабочими кирпичного завода. Все начиналось с того, что кто-нибудь из них разбивал лампочку, висевшую посередине пивной, а потом, пользуясь темнотой, они нападали на заранее выбранные жертвы и отбирали у них деньги, часы. Пользуясь общей суматохой, хулиганы незаметно удирали. Когда же корчмарь вновь зажигал свет, оказывалось, что в пивной оставались только рабочие кирпичного завода. Приезжала скорая помощь и полиция. Скорая помощь подбирала раненых, полиция разгоняла пьяных. В общем, «Резеда» была постоянным объектом происшествий, и один субботний вечер доставлял полиции столько хлопот, сколько не было за всю неделю. Никто не знал, кто бывал зачинщиком драк. Потерпевшие подозревали в краже своих же. Настоящие же преступники оставались безнаказанными.
В тот субботний вечер Люкс и хозяин вошли в пивную примерно около половины одиннадцатого – именно в тот момент, когда какой-то тип схватил со стола пивную кружку и прицелился в лампу. Несмотря на то что в помещении стоял густой дым, собака и полицейский одновременно заметили это движение, и не успел старший сержант отдать команду, как Люкс уже стоял на столе, схватив зубами руку хулигана, бросавшего кружку в лампу. Этот человек не попал в лампу, и кружка упала на пивную стойку.
