Ян Флеминг - Бриллианты вечны
Бонд вскрыл белый конверт, а затем сломал печать па голубом конверте, лежащем в белом, и достал лист голубой бумаги с текстом, отпечатанным на машинке и не имеющим подписи. Он узнал тип бумаги, которую использовал М. при личной переписке.
Указав посыльному на кресло, Бонд сел за письменный стол у окна и стал читать.
«Вашингтон сообщает, что Руфус Б. Сайс — вымышленное имя Джека Спенга, находящегося под подозрением, но на которого, за неимением доказательств, не заведено дело. Он является братом-близнецом Серафима Спенга и объединенным контролером «Спенгл Моб» (удачливой воровской шайки, которая широко развернула свою деятельность в Штатах). Братья Спенг взяли под контроль «Алмазный дом» в качестве вклада, и об этом деле ничего определенного не известно. Братья также владеют телеграфом, действующим в Неваде и Калифорнии и являющимся нелегальным. Они также владеют отелем «Тиара» в Лас-Вегасе, там же расположен штаб Серафима Спенга. Группа успешно извлекает выгоды из налогового закона штата Невада.
Вашингтон также сообщает, что «Спенгл Моб» занимается наркотиками и проституцией, и всем этим управляет из Нью-Йорка Майкл Трик, который за разные преступления был пять раз осужден. У этого гангстера имеются штабы в Майами, Детройте и Чикаго.
Вашингтон считает, что «Спенгл Моб» — одна из самых могущественных организаций гангстеров в США, с превосходной защитой в государственных и федеральных органах и полиции.
Наша заинтересованность в этих делах неизвестна Вашингтону, но в случае, если вы попадете в опасный контакт с гангстерами, вы должны сразу же сообщить нам об этом и мы отстраним вас от дела. Ими будет заниматься ФБР. Это приказ.
Возврат документа в распечатанном конверте будет означать, что вы ознакомлены с приказом».
Бонд еще раз прочитал написанное, потом сложил лист и положил его в один из конвертов отеля «Ритц», который и передал посыльному.
— Большое спасибо, — сказал он. — Вы сможете сами найти дорогу обратно?
— Да, благодарю вас, сэр, — ответил посыльный. Он подошел к двери и открыл ее. — Всего доброго, сэр.
— Всего доброго.
Дверь тихо закрылась. Бонд прошел через комнату к окну и взглянул на Грин-Парк.
На мгновенье он четко представил себе фигуру пожилого человека, сидящего в «том» кресле в «том» кабинете. Передать дело ФБР? Бонд знал, что М. имел в виду именно это, но также он знал, как горько было бы для М. просить Эдгара Гувера взять это дело у Секретной службы, чтобы Англия вышла из игры. Самыми значи-тельными словами в этом письме были «опасный контакт», Бонд должен был решить сам. Он внезапно представил себе каменное лицо Руфуса Б. Сайса. В любом случае не повредит попробовать взглянуть на этого брата с экзотическим именем Серафим. Имя официанта ночного клуба или продавца мороженого. Но эти люди были как раз такого сорта: дешевые и театральные.
Бонд пожал плечами и взглянул на часы: шесть двадцать пять. Он оглядел комнату. Все было готово. Быстро сунул руку под пальто и вытащил «Беретту-25» с рукояткой, видневшейся из замшевой кобуры, висящей слева, под мышкой. Это было как напоминание о его последнем задании с пометкой М. зелеными чернилами, в которой говорилось, что пистолет может понадобиться.
Бонд подошел к кровати, вынул обойму, вставил ее со щелчком и затем выпустил всю ее в постель. Он проделал это несколько раз и почувствовал натяжение спусковой пружины, когда стрелял пустым пистолетом. Он оттянул затвор и проверил, нет ли пыли, провел рукой по дулу оружия. Затем снова вставил обойму в магазин и опять несколько раз пострелял вхолостую, после чего поставил пистолет на предохранитель и засунул под пальто.
Раздался телефонный звонок.
— Машина подана, сэр.
Бонд положил трубку. Ну вот и все. Отъезд. Он подошел к окну, задумчиво взглянул на зеленые деревья и почувствовал острую боль оттого, что приходится расставаться с ними в самый разгар лондонского лета, расставаться с большим зданием в Риджент-Парке, которое будет для него недоступно, за исключением звонка с просьбой о помощи, чего, он знал, никогда не сделает.
Послышался стук в дверь, и когда вошел слуга за его чемоданом, Бонд последовал за ним из комнаты вдоль по коридору и уже больше ни о чем не думал, кроме того, что ожидало его у начала «алмазной трубки», сразу за дверями отеля «Ритц».
Его ждал черный «армстронг» с красной обивкой внутри.
— Вы предпочитаете сидеть впереди, — сказал шофер. Это не было вопросом. Два чемодана Бонда и сумка для гольфа были положены на заднее сиденье.
Бонд устроился поудобнее и, когда они свернули на Пикадилли, стал изучать лицо шофера. Все, что он мог видеть, было твердо очерченным профилем под кепкой.
Глаза скрыты темными очками. На руках, которые уверенно держали руль, — кожаные перчатки.
— Расслабьтесь и наслаждайтесь путешествием, мистер. — У шофера был бруклинский акцент.
Бонд улыбнулся и ничего не сказал.
— Сорок лет, — подумал он, — пять футов десять дюймов, искусный шофер, очень хорошо знаком с лондонским движением. Нет запаха табака. Дорогие ботинки. Опрятно одевается. Ни тени спешки. Вероятно, бреется дважды в день электробритвой.
После того как они достигли конца Большой Западной дороги, шофер открыл отделение для перчаток и осторожно вынул пять новых «Дюнлоп-65» в черной оберточной бумаге. Потом он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Бонд взглянул через плечо и проследил, как человек, достав его сумку для гольфа, осторожно, один за другим, вложил в карман для шаров пять новых шаров — к тем, которые уже в сумке лежали. Затем, не сказав ни слова, человек сел за руль, и поездка продолжилась.
В лондонском аэропорту Бонд беззаботно прошел через багажно-билетную процедуру, купил себе журнал, позволив своей руке, когда выкладывал деньги, погладить привлекательную блондинку в коричневом костюме, и в сопровождении шофера проследовал за багажом в таможню.
— Только ваши личные вещи, сэр?
— Да.
— А сколько у вас при себе английских денег?
— Около трех фунтов и немного серебра.
— Благодарю, сэр. — Таможенник сделал мелом пометки на трех вещах, носильщик поднял чемодан и портфель и погрузил их на тележку.
— Следите за желтым светом, — сказал он и покатил тележку к багажному отделению. Шофер иронически отсалютовал Бонду. На один момент его глаза блеснули сквозь стекла очков, а губы растянулись в улыбке.
— Доброй ночи, сэр. Счастливого пути!
— Спасибо, дружище, — весело ответил Бонд и был удовлетворен, увидев, как улыбка сползла с лица шофера. Он повернулся и быстро зашагал прочь.
Бонд взял свой маленький портфель, показал паспорт приятному молодому человеку, который отметил его в списке пассажиров, и прошел в зал для отлетающих.
Сразу же он услышал голос Тиффани Кейс, которая благодарила молодого человека, и через минуту она тоже вошла в зал и выбрала место между Бондом и дверью. Он улыбнулся про себя. Это было как раз такое место, на которое он сел бы сам, если бы следил за кем-нибудь. Он раскрыл журнал и поверх него стал осматривать пассажиров. К своему удовлетворению, он убедился, что среди окружающих его лиц не было никого мало-мальски знакомого. Несколько англичан, две монахини, которые, как подумал Бонд, всегда летом летают через океан, несколько американцев неопределенного вида, вероятнее всего бизнесмены, двое малюток на руках, видимо, для того, чтобы не давать пассажирам спать, и множество европейцев неопределенных занятий.
«Типичный груз», — решил Бонд, в то же время понимая, что двое из этого числа, он и Тиффани, не совсем обычные пассажиры, такими могли быть и многие из присутствующих.
Бонду показалось, что за ним следят, но это были лишь мимолетные взгляды, которые кинули на него двое из пассажиров, которых Бонд квалифицировал как американских бизнесменов. Они отвели глаза, и один из них, молодой, но преждевременно поседевший человек, сказал что-то другому. Оба встали, взяли свои вещи и подошли к бару.
Бонд услышал, что они заказали двойное бренди с водой, а второй человек — бледный и толстый, вынул из кармана тюбик с пилюлями и проглотил одну таблетку вместе с бренди.
«Драмамин, — догадался Бонд, — видимо, этот человек плохо переносит путешествие».
Диспетчер сидела недалеко от Бонда, и когда взяла телефонную трубку, он понял, что она звонила в диспетчерскую.
— У меня в зале сорок пассажиров, — доложила она и, дождавшись ответа, произнесла: «О’кей!» — и повесила трубку. Потом взяла микрофон и предложила пассажирам следовать за ней в самолет. Все заняли свои места. Стюардесса объявила по радио, что первая остановка будет в Шенноне, где их ожидает обед, и что в полете они пробудут один час пятьдесят минут.
Гигантский «Стратокрайзер» медленно вырулил на взлетную полосу, и когда штурман включил все четыре двигателя, он задрожал, набирая скорость перед взлетом, медленно повернул в сторону заходящего солнца. Последовал толчок, и самолет оторвался от земли, чтобы опуститься на посадочную полосу на другом ее конце.
