Чингиз Абдуллаев - Игры профессионалов
– Почему они тогда пристают именно ко мне? – серьезно спросил он.
– Вот это я и хочу у тебя узнать.
– Я действительно не понимаю, – искренне сказал он. – Причем все делают это грубо и по-хамски, словно давая понять, что со мной можно не церемониться.
– Непонятно, – прошептала она.
– Но сегодняшний вечер все равно не отменяется, – сказал он, – мы не виделись целых три года и можем немного отдохнуть. Я вас приглашаю, мадам Вигман. Кажется, так тебя тогда звали?
– Ты помнишь и это, – засмеялась она. – В нашей профессии чего только не бывает.
– Кстати, кто это сейчас говорит? – быстро спросил он.
– Из Индии. У них там похитили румынского дипломата.
– Я знаю. Читал в газетах о его похищении. Ты не могла бы проверить, кто такой этот Гюнтер Шранц. Он живет в 215-м номере.
– Он даже сказал тебе свой номер? – изумилась Натали.
– Не веришь? Теперь представь мое состояние, когда он это сказал.
– Обязательно узнаю.
– Значит, договорились. Вечером в отеле «Хилтон», в семь часов.
– Хорошо, – она кивнула ему на прощание.
Он посмотрел на часы. У него было в запасе еще немного времени. Только через полчаса он позволил себе тихо выйти из зала и, пройдя холл за лифтами, быстро вошел в бар. Еще утром Марк выяснил для него, что в этом баре есть второй выход. Он прошел туда и, успев вскочить в лифт, проехал до второго этажа, после чего быстро прошел по коридору в другой конец и, спустившись по лестнице вниз, вышел на улицу с внутренней стороны. Перейдя улицу, он сел в автомобиль, поставленный предусмотрительным Ленартом десять минут назад. В обзор заднего зеркала «Форда» он увидел, как от отеля отъезжают за ним сразу два автомобиля.
«Не оторвался», – огорченно подумал он, увеличивая скорость.
Покружив немного в центре, он свернул. Обе машины преследователей шли за ним, почти не отставая. Въехав в боковой переулок, он заметил автомобиль Ленарта. Теперь все зависело от их точности. Он резко свернул направо, успев заметить, как Ленарт перегораживает своим автомобилем небольшой переулок.
Остановить машину и выйти было делом нескольких секунд. Еще пятнадцать секунд понадобилось для того, чтобы бегом пересечь внутренний двор. Десять секунд ушли на то, чтобы завести голубой «Фиат», стоявший в глубине двора.
Когда через минуту во двор въехали два автомобиля его преследователей, он был уже далеко.
Покружив еще минут двадцать, он наконец успокоился и позволил себе несколько сбавить скорость. К назначенному месту он подъехал вовремя. Оставив «Фиат» на улице, он прошел в дом. За автомобиль он не волновался. Через пятнадцать минут Ленарт должен увезти его отсюда.
Поднявшись на второй этаж, он позвонил. Ждать пришлось долго. Наконец дверь открыла миловидная девушка.
– Вы записаны на прием к доктору? – спросила она по-немецки.
– Конечно. Я договорился на пять тридцать, – ответил он заученную фразу. Немецким он почти не владел.
Девушка проводила его в большую комнату, поклонилась и удалилась.
Он ждал еще несколько минут. Наконец в комнату вошел советский резидент.
– Галинский, – представился он.
Лет сорока, высокого роста, красивый, широкоплечий. Явно из когорты «преторианцев». Так называли лиц, имеющих официальное прикрытие в виде дипломатических паспортов и работающих в посольствах. «А Панкин обещал их всех сократить, – весело подумал он. – Попробуй таких сократи!»
Разговор начался без предисловий.
– Вы просили о срочной встрече, – холодно сказал Галинский, – что произошло?
– Я остался без связи. Кто-то ликвидировал нашего связного. Кроме того, я постоянно ощущаю внимание различных спецслужб, в частности МОССАДа.
– Вы сами видели, как убрали связного?
– Да.
– А чем вы объясняете, что его убрали тогда, когда он шел на связь именно к вам?
Он разозлился.
– Вы хотите сказать, что я еще в чем-то виноват?
– Я этого не говорил. Я просто констатировал факт.
– А как вы констатируете тот факт, что за мной следили и в Польше?
– Возможно, наши люди решили подстраховать вас.
– Спасибо за внимание. А интерес МОССАДа – это тоже подстраховка?
– Мы сейчас это выясняем.
– А нельзя ли выяснять побыстрее?
Галинский недовольно поморщился. Он принадлежал к той «элите» разведчиков, которых так люто ненавидят настоящие профессионалы. Сыновья высокопоставленных партийных чиновников, молодые люди попадали по комсомольскому набору в элитарные школы КГБ и, заканчивая их, получали выгодные и вполне безопасные назначения в посольства зарубежных стран. Попасть в Австрию можно было только по большому знакомству, и Галинский, видимо, имел эти знакомства. Теперь, слушая Дронго, он недовольно морщился, словно пришедший испортил ему настроение своими мрачными рассказами.
– Откуда вы знаете, что на вас вышел МОССАД? – спросил Галинский.
– Их резидент разговаривал со мной совсем недавно. Даже дал мне свою визитную карточку.
– Вы издеваетесь, – обиделся Галинский.
– Вот его карточка, – достал визитку Симховича Дронго.
Галинский покраснел, но взял карточку, не сказав ни слова.
– Кроме того, – продолжал Дронго, – за мной следит еще какая-то разведка. Сейчас пытаюсь выяснить, какая именно. Их представитель, некий Гюнтер Шранц, проживающий в 215-м номере отеля «Империал», также пытался вступить со мной в контакт.
Эти слова Галинский не мог оставить без внимания.
– Он тоже оставил вам визитку? – нехорошо улыбаясь, спросил он.
– Нет, к сожалению, не успел, – зло ответил Дронго.
Именно в этот момент дверь приоткрылась и кто-то позвал Галинского. Тот быстро вышел. Дронго остался один. Ждать пришлось недолго. Через минуту появился Галинский. Он был явно в хорошем настроении.
– Мы проверим все, что вы нам сообщили, – улыбаясь, сказал советский резидент, – но и вы должны обещать, что не предпримете никаких самостоятельных шагов без согласования с нами.
– Через два дня я должен вылететь в Индию, – напомнил, с трудом сдерживаясь, Дронго.
– Не беспокойтесь, за это время мы что-нибудь придумаем. Кстати, что это за встречи с представителем комитета ООН? – небрежно спросил Галинский, демонстрируя свою осведомленность. – Она, конечно, красивая женщина. Но вы считаете ее заслуживающей доверия?
– Я работал с ней в Южной Америке, – раздраженно сказал Дронго. – Это американский эксперт.
– И вы так спокойно об этом говорите?
– У вас нет больше вопросов? – спросил Дронго, вставая. Галинский встал вслед за ним.
– Нет, – покачал он головой.
Дронго повернулся к выходу, даже не попрощавшись.
– Да! – вдруг сказал он, словно только что вспомнив. – Я слушал утром Си-эн-эн. Вы, наверное, еще не в курсе последних известий? Президент Ельцин объявил, что сократит аппарат союзного МИДа в десять раз. Горбачев, кажется, с ним согласен. Всего хорошего.
Он вышел, мягко закрыв дверь. «Боже мой, какие идиоты!» – с огорчением подумал он.
Подъезжая к «Империалу», он увидел свой «Фиат». Это его удивило. Ленарт должен был давно поставить автомобиль в гараж. За рулем сидел сам Марк. Он подошел поближе. Ленарт сидел, облокотившись на руль. Слева на щеке уже запеклась тоненькая струйка крови. Висок был пробит пулей снайпера.
Он сел прямо на тротуар.
– Господи, – сказал он. – Господи…
Это было единственное, что он мог сказать.
Глава 9
Из полиции его отпустили только в десятом часу вечера. Он мог встать и уйти от автомобиля и должен был это сделать, но Марк… Они были знакомы уже пять лет. В нарушение всех законов конспирации он дождался полицейских и давал объяснения по поводу смерти Ленарта. Тело Марка увезли в холодный венский морг, и он попросил, чтобы труп после расследования был отправлен в Голландию, на родину Ленарта.
Полицейские формальности отняли почти три часа времени. Когда его наконец отпустили, было совсем темно. От предложенной машины он отказался и пошел пешком в отель.
Как всегда в критических ситуациях, он старался успокоиться, сосредоточиться на поставленной задаче, исключив любые эмоции. Но полностью подавить свои чувства на этот раз не удавалось. Вся гамма чувств от бессильного гнева до почти физической боли от ощущения утраты мешала ему сосредоточиться. Самые правильные решения у профессионалов бывают импульсивными, мгновенными, когда автоматически срабатывает многолетний опыт, выдающий в короткое мгновение наиболее верное решение. И первым таким импульсивным порывом было желание разбить физиономии Гюнтера Шранца и Алекса Симховича. Первому повезло меньше, он жил в отеле.
Уже подходя к отелю, он вдруг с удивлением подумал, что желание было не только импульсивным. Кроме скорби по Ленарту, его подсознательно волновал и вопрос, как отреагирует другая сторона на его активные действия против Шранца. Сжав зубы, он молча вошел в отель и, пройдя мимо портье, направился к лифту. Магнитная карточка, служившая ключом в номер, была у него в кармане.
