Юлиан Семенов - Неотвратимое возмездие (сборник)

...1 мая 1960 года примерно в 2 часа 30 минут по московскому времени Пауэрс и его напарник были подняты по тревоге. Утро выдалось погожим, теплым. На голубом небе лениво плыли небольшие белые облака. У ангара уже стоял знакомый У-2. Быстро позавтракав, пилоты направились в штаб, где полковник Шелтон сообщил, что одному из них предстоит выполнить особое задание — совершить разведывательный полет над территорией Советского Союза.

Во время двухчасового вдыхания чистого кислорода, что делалось каждый раз перед высотным полетом на У-2, Шелтон проинструктировал обоих пилотов.

На суде Пауэрс рассказывал:

— Через несколько минут полковник принес карты и показал их мне. Он сообщил, что на картах нанесен маршрут моего полета: от базы Пешевар, через территорию Афганистана, Аральское море, Свердловск, Киров, Архангельск, Мурманск до базы Будё в Норвегии. Это были маршрутные карты, обнаруженные впоследствии на моем самолете. Полковник сообщил, что располагает некоторыми сведениями о ряде аэродромов и если я желаю, то могу нанести их на свою карту. Я выразил желание это сделать и пометил некоторые аэродромы. Затем он указал мне район, где находилась, по имеющимся у него данным, площадка для запуска управляемых снарядов. Это место я также пометил на своей карте. Кроме того, полковник указал место, в котором, по его мнению, что-то должно находиться, но что именно, он не знал. Я пометил и это место.

Отрезки маршрута, помеченные на карте красным карандашом, Пауэрс должен был выдержать как можно точнее. Синим карандашом были отмечены важные участки, они давали лишь указание направления, В отмеченных на карте местах он должен был выключать разведывательную аппаратуру.

Генеральный Прокурор СССР Р. А. Руденко, поддерживавший в суде обвинение, задал вопрос:

— Таким образом, красным карандашом отмечены те части маршрута, которые особенно интересовали ЦРУ?

Пауэрс. Во всяком случае, они представляли максимальный интерес для тех лиц, которые дали мне эту карту.

Руденко. Прошу посмотреть на карту. Участок маршрута от Кандалакши до Будё обозначен на ней коричневым карандашом. Что это значит?

Пауэрс. В случае недостатка горючего или кислорода я мог сократить свой полет и лететь по этому кратчайшему пути, но лишь при аварийных обстоятельствах.

Шелтон и другие, готовившие этот провокационный полет, предусмотрительно позаботились и о многом другом, что могло понадобиться для успешного выполнения шпионского задания.

— Полковник также сказал, — показал Пауэрс, — что для меня приготовлены свертки с советскими деньгами и золотыми монетами на тот случай, если со мной что-нибудь произойдет... Свертки были положены в карманы моего летного костюма. Он показал также серебряную монету в один доллар, в которую была вставлена булавка. Полковник оказал, что никакой опасности нет, так как СССР не располагает самолетами или ракетами, которые могли бы уничтожить мой самолет, однако если что-либо случится и я буду арестован, подвергнут пыткам и не смогу их выдержать, то у меня будет возможность покончить с собой с помощью этой булавки, содержащей яд... Раньше мне такой булавки не давали. Этой булавкой я был снабжен в связи с моим полетом над Советским Союзом,

Шелтон напомнил Пауэрсу, что в самолете имеется взрывной механизм, который он обязан привести в действие в случае вынужденной посадки или если придется оставить самолет в воздухе над территорией СССР.

Полковника сменил сержант-синоптик, который ознакомил пилотов с состоянием погоды по всему маршруту предстоящего полета. Прогноз был хорошим.

Предполетная подготовка прошла без осложнений. Приказ лететь был отдан Пауэрсу. И это понятно. Ведь он был единственным пилотом в подразделении «10–10», который трижды продлевал контракт с ЦРУ.

В специально приспособленном для высотных полетов костюме Пауэрса доставили к самолету. Шелтон еще раз напомнил, что необходимо строго придерживаться маршрута, отмеченного на карте красным карандашом. Подтвердил, что на аэродроме в Будё Пауэрса встретят представители подразделения «10–10», которым он обязан в качестве своеобразного пароля показать кусок черной материи и передать самолет со всем оборудованием и аппаратурой.

Заправленный максимальным количеством горючего У-2 отбуксировали на взлетно-посадочную полосу.

В 6 часов 30 минут местного времени с аэродрома взлетел самолет без каких-либо опознавательных знаков. Он взял курс на Советский Союз.

Пауэрс знал, что вся операция тщательно готовилась. Шелтон и другие работники ЦРУ заверяли его, что риск предпринимаемого полета сведен к минимуму. И вместе с тем в глубине души он все же испытывал страх. Позднее на суде он показал, что «нервничал, боялся».

Пролетев над Афганистаном, У-2 в 5 часов 36 минут по московскому времени вторгся в воздушное пространство Советского Союза юго-восточнее Кировабада, Таджикской ССР. Летчик вел самолет на высоте 20 000 метров.

В соответствии с полученными указаниями Пауэрс точно придерживался курса на тех участках, которые на карте были отмечены красным карандашом. Ведь именно там находились объекты, которым Шелтон придавал особое значение. В отмеченных на карте местах регулярно включал соответствующие переключатели специальной разведывательной аппаратуры. Кроме того, он вел визуальные наблюдения и результаты их наносил на маршрутную карту.

— Все задания, данные мне, я старался выполнить как можно точнее... — показал Пауэрс. — Сам нанес на карту аэродром, который не был отмечен на полетной карте. Определил координаты этого аэродрома... Под собой увидел несколько больших резервуаров, которые принял за нефтехранилища, и пометил это на карте... Пролетая над районом, я увидел большой застроенный участок с крупными зданиями. Что это за здания, я визуально определить не мог. В этом месте я записал, что там застроен большой район. Это то самое место, которым Шелтон особенно интересовался.

...Оставив позади Ташкент, а затем Сырдарью, Пауэрс пролетел вдоль берега Аральского моря и повернул вправо. Прошел над городами Троицком, Челябинском. Над одним из пунктов сделал поворот на 12°, чтобы пролететь над объектом, отмеченным на карте Шелтоном. Выполнив эту часть задания, Пауэрс в соответствии с маршрутом повернул вправо на 60° и пролетел в этом направлении примерно 20 миль.

Пауэрс тогда не знал, что с момента вторжения в советское воздушное пространство его самолет находился под неослабным наблюдением частей противовоздушной обороны СССР. Когда У-2 оказался на расстоянии более двух тысяч километров от места пересечения им границы и весь характер полета указывал на его разведывательные цели, советские ракетчики в соответствии с приказом, отданным правительством, в 8 часов 53 минуты первой же ракетой сбили самолет Пауэрса.

В кратком, по-военному четком рапорте командир подразделения Советской Армии, сбившего американский самолет, писал:

«...Доношу, что Ваш приказ об уничтожении самолета — нарушителя государственной границы Союза ССР, вторгшегося в пределы нашей Родины 1 мая 1960 года, выполнен в 8.53 — время московское.

При входе самолета в зону огня на высоте свыше 20 тысяч метров был произведен пуск одной ракеты, разрывом которой цель была уничтожена. Поражение цели наблюдалось при помощи приборов. Через небольшой промежуток времени постами визуального наблюдения было зафиксировано падение обломков самолета и спуск на парашюте летчика, выбросившегося с разбитого самолета. О результатах боя мною было доложено по команде и приняты меры к задержанию летчика, спустившегося на парашюте.

А вот свидетельство Пауэрса о завершающем этапе полета:

— В районе Свердловска, примерно на высоте шестидесяти восьми тысяч футов, я произвел поворот самолета и летел приблизительно около одной минуты по прямому курсу. Потом я услышал или, может быть, даже почувствовал какой-то глухой взрыв. Мне казалось, что этот взрыв произошел где-то сзади. Я не мог воспользоваться катапультирующим устройством из-за сил, возникших в падающем самолете... Тогда я открыл фонарь и освободил пристяжные ремни... Парашют открылся автоматически, сразу же после того как я покинул самолет. Тогда я был на высоте приблизительно четырнадцати тысяч футов... Я не успел включить кнопки и рычаги для уничтожения самолета. Для этого не было времени.

ЦРУ требует: если шпион попался, он должен покончить жизнь самоубийством. Полковник Шелтон требовал того же: взорвать самолет, пустить в действие смертоносную иглу, дабы сохранить тайну У-2 и его оборудования. Однако инстинкт самосохранения оказался сильнее наставлений деятелей ЦРУ, четыре года обучавших Пауэрса. Шпион не торопился уходить из жизни, хотя и не был уверен в том, что когда-нибудь сможет получить лежавшие в банке доллары.