Андрей Ильин - Ревизор 007
Теперь дело было за Первым. Отбивку должен был дать он. Потому что его инициатива и его ответственность. А если без его ответственности, то надо еще подумать.
— Мы готовы.
— Вы уверены в успехе?
— Уверены.
— Тогда приступайте. С богом…
В субботу в пять часов Начальник службы безопасности спустился во двор, к своей «девятке». Сунул в замок ключ зажигания, повернул. Еще повернул. Еще… Мотор молчал. Он повозился с ключом еще несколько минут и пошел к дежурному.
— У меня машина забарахлила. Отбуксируйте ее в гараж и скажите механикам, пусть посмотрят зажигание.
Дежурный кивнул.
— Что у нас есть из свободных машин?
— Только джип.
— Хорошо, давайте джип.
Начальник службы безопасности сел в джип и поехал на «обкомовские» дачи. Джип шел ходко, и водитель, сам того не заметив, перевалил за сотню километров в час. Зря перевалил.
На повороте к дачам он увидел идущий далеко впереди грузовик с прицепленной к нему желтой, квасной, бочкой. Но в бочке был не квас, в бочке было пятьсот килограммов подсолнечного масла.
Джип стал приближаться к бочке и пошел на обгон, сдавая влево. Но навстречу шел «КамАЗ». Джип вернулся на полосу, сбросил скорость. Но ненамного. Впереди идущая машина шла под сто.
— Куда он так прет с таким прицепом, придурок! — мельком поразился водитель джипа. И тут же забыл об этом. И сразу же вспомнил, заметив, что из бочки вытекает что-то желтое и вязкое.
Что это? Масло?..
Подсолнечное масло билось об асфальт, разлеталось во все стороны брызгами, кропя дорогу, образуя лужицы. И черт бы с ними, с лужами, но впереди идущий грузовик вдруг затормозил.
Водитель среагировал мгновенно, но среагировал неправильно. Он попытался съехать в сторону, но машина пошла юзом. Пошла юзом на встречную полосу, где на очень приличной скорости приближался «КамАЗ». Который должен был зазвершить дело.
Но завершил не «КамАЗ».
Водитель непонятно как вильнул в сторону обочины, надеясь вывалиться на грунт, где пусть ценой разбитой машины, но остаться живым. Он бы, возможно, даже проскочил, если бы в этом месте обочина не обрывалась вниз безнадежно крутым склоном. Водитель вывернул руль и плавно вжал в пол педаль тормоза, не надеясь избежать удара, но желая хотя бы уменьшить его силу. Но грузовик с бочкой вдруг резко сбросил скорость и почти остановился. Давить на тормоз было бессмысленно, педаль уперлась в пол. Джип, скользящий колесами по масляным лужам, врезался в бочку. Врезался на скорости восемьдесят километров в час. Наверное, даже при таком раскладе водитель джипа мог остаться в живых. Если бы был пристегнут. Вернее, он был пристегнут, но язычок ремня выскочил из замка, и тело водителя бросило с сиденья вперед, грудью в рулевое колесо. Раздался хруст ломающегося руля и хруст ломающихся костей. Острые обломки руля, словно кинжалы, пробили грудную клетку. Джип подняло свечкой, ударило крышей о бочку, отбросило на обочину.
Из грузовика и шедшего навстречу и остановившегося «КамАЗа» выскочили водители, подбежали к покореженному джипу. Увидели среди исковерканного железа залитое кровью, обсыпанное осколками ветрового стекла тело. Водитель был еще жив, он беззвучно, как рыба, раскрывал рот, пытаясь то ли что-то сказать, то ли закричать. На его губах пузырилась кровавая пена.
— Жив? — даже как-то удивленно спросили водители.
И, пытаясь помочь, потащили раненого из обломков машины. Очень неудачно, непрофессионально потащили, раздирая обломками железа раны.
Но водитель еще был жив, хотя и потерял сознание. Он бы все равно умер, но умер бы чуть позже, в больнице. А надо было, чтобы сейчас.
Водители переглянулись. Один показал глазами на стекающий из покореженного бака бензин. Другой еле заметно кивнул.
— Не идет, — демонстративно потянул раненого водителя на себя.
Второй встал на колени и, делая вид, что пытается освободить зажатое тело, вытащил из замка тонкую жестянку, которая не дала защелкнуться ремню безопасности.
Бензин растекался лужей.
Водители оглянулись по сторонам. Машин не было. И не должно было быть еще несколько минут. На двух отстоящих друг от друга на несколько километров временных постах непонятно с чего озверевшие гаишники проверяли документы и потрошили аптечки у десятка разом остановленных легковушек.
— Все чисто.
Водители нашли в бардачке сигареты, раскурили одну из них и положили краем в лужу бензина.
— Бежим! Сейчас рванет!
Бензин быстро пропитал сигарету, дошел до тлеющего огонька и вспыхнул. Огонь разошелся по поверхности бензина, поднялся к баку, и раздался мощный взрыв.
В чадно горящем джипе остался намертво заклиненный в обломках водитель. Хоть в чем-то ему повезло. Он не мучился. Он умер раньше, чем сгорел.
Водитель «КамАЗа» с места происшествия скрылся, так как не любил общаться с автоинспекцией. Водитель грузовика остался. Но водитель грузовика был невиновен. Виновен был покойник, наскочивший на него на сумасшедшей скорости своим джипом. И был виновен тот, кто заставил прицепить к машине дырявую бочку.
Но судить за дыры в бочке нельзя. И милиция, пару дней продержав водителя в КПЗ, закрыла дело.
Что устроило всех. Кроме погибшего в ДТП нового Начальника службы безопасности.
Глава 42
Шифрограммы шли мощным, как половодье, потоком. Большая часть из них была шелухой — перепечаткой открытых источников. Меньшая — отчетом Туземца, какому-то Бельгийцу.
Туземец докладывал, что при сохранении существующих тенденций начала событий следует ожидать в самое ближайшее время. Что ведется активная стимуляция первых лиц, в том числе путем финансовых вливаний и подтверждения ранее данных гарантий. Что противостоящие силы благодаря работе Монарха временно нейтрализованы. Но что доверять Монарху во всем не следует, так как он преследует свои цели и, возможно, догадывается, что его используют. Что в среде серьезных бизнесменов, предпринимателей и чиновников наметился серьезный крен в сторону западных моделей развития. Но крайне желательно активизировать встречный интерес большого капитала к природным, промышленным и геополитическим ресурсам региона. Что необходима тщательная оценка всех возможностей и тщательная проработка реакций на событие в Центре. И что последние социологические опросы показали рост узкопатриотических настроений и недовольство действиями Центра, что позволяет надеяться на благополучный исход событый.
Судя по всему, в Регионе имеет место быть, ни много ни мало, — заговор. Что, конечно, было понятно давно, но не было понятно, какие цели он преследует. Теперь все стало более или менее ясно.
Стало ясно, что заговор ставит целью выход Региона из состава России или приобретение им особого статуса.
Вот такие пироги. С чужой «капустой».
Впрочем, чему удивляться: если из страны бегут ее граждане, то рано или поздно побегут субъекты Федерации. Причем побегут тем вернее, чем дальше расположены от столицы.
Интересно, кто все это задумал? Те — вряд ли. Они бы действовали по-другому. Они бы обгрызали пирог с краев и постепенно. А тут разом, на авось. Значит, свои. Значит, Первый. По кличке Монарх.
Но даже если не Монарх, то все равно главный в этой истории он. Без него здесь никому ничего не светит. А вот с ним… С ним заговор приобретает совсем другой вес и совсем другие шансы на успех.
Большие шансы! Потому что место уже расчищено. Убраны с дороги все, кому могла не понравиться идея самоопределения, в том числе физически убраны. Теперь не надо гадать, кому были нужны все те несчастные случаи и немотивированные убийства, случившиеся с непоследними людьми Региона. И понятно, почему была на них столь жесткая, вплоть до отставки высших милицейских чинов, реакция.
И главный его телохранитель! Его ведь тоже… Он-то зачем?..
Затем! Чтобы подмять или хотя бы на какое-то время нейтрализовать местную ФСБ. А раз так, то события действительно не заставят себя ждать.
Ай да Первый, ай да Монарх! Какую кашу заварил!
Нет, не его используют те ребята в хитрой церкви. Он использует! Потому что такая хватка… Мертвая хватка…
Глава 43
Глава администрации был доволен. Последнее препятствие с его пути было убрано. Впрочем, даже не препятствие, так, шероховатость. Если сравнивать с такими глыбами, как ФСБ и милиция. И с другими, тоже не кочками.
Путь был расчищен. Пора было начинать возводить на руинах новое здание. Свое здание. О котором он мечтал с той поры, когда был мелким инструктором в обкоме партии. И когда впервые соприкоснулся с властью. Не с этой, на глиняных ногах, с той, прежней, железобетонной, какую невозможно было поколебать никаким силам со стороны, можно было только изнутри.
Та власть была всем властям — власть! Он помнил благоговейную тишину пустых коридоров в доме на площади. Тихие тени инструкторов, скользящие по ковровым дорожкам. Ощущение чего-то неуловимо-значительного, витающего в просторных приемных Секретарей. Чувство причастности к великому.
