Роберт Ладлэм - Предательство Борна
– Во имя всего святого, что произошло?
Ее глаза, темные и горящие, наполнились слезами.
– Джейсон, мы убили человека. Мы с тобой. Постороннего, случайного человека. Молодую девушку, которой не было и двадцати лет.
Он бежит по улице, неся кого-то в руках. Его руки покрыты кровью. Ее кровью…
– Кого? – резко спросил Борн. – Кого мы убили?
Сорайя дрожала, словно от леденящего холода.
– Ее звали Сара.
– Сара, а дальше?
– Это все, что мне известно. – У нее навернулись слезы. – И знаю я это только потому, что мне сказал ты. Ты сказал, что ее последними словами перед смертью было: «Меня зовут Сара. Помните меня».
«Где я теперь?» – гадал Мартин Линдрос. Когда его вывели из самолета, по-прежнему в капюшоне, закрывающем лицо, он ощутил кожей тепло, прикосновение мельчайших частичек пыли. Однако контакт с теплом и пылью был недолгим. Машина, джип или маленький грузовичок, ворча двигателем, на удивление гладко спустилась вниз. Оказавшись в благодатной прохладе кондиционеров, Линдрос прошел метров восемьсот. Он услышал лязг отодвигающегося засова, скрип открывающейся двери, после чего его толкнули вперед. Дверь захлопнулась у него за спиной, засов встал на место. Линдрос постоял, сосредоточившись только на том, чтобы дышать глубоко и ровно. Наконец он поднял руки и стащил капюшон с головы.
Он стоял посреди комнаты размером пять на пять метров, со стенами из прочного, но довольно грубо обработанного железобетона. Обстановка состояла из устаревшего медицинского кресла, небольшой раковины из нержавеющей стали и ряда невысоких шкафчиков, на которых были аккуратно разложены пакеты с хирургическими перчатками, коробки с ватными тампонами, различными лекарствами и медицинскими инструментами.
Окон не было. Линдроса это нисколько не удивило, поскольку он предположил, что находится под землей. Но где именно? Определенно, климат здесь пустынный, но это не пустыня – строить под землей в песках невозможно. Значит, в какой-то жаркой горной стране. Судя по отраженным звукам, долетавшим до него, пока Линдроса вели сюда, подземное сооружение было весьма значительным. Следовательно, оно расположено вдали от любопытных глаз. Линдросу на ум пришло с полдюжины подходящих мест – например, Сомали, однако он отбросил все как расположенные слишком близко к Рас-Дашану. Он обвел помещение взглядом, поворачиваясь против часовой стрелки, чтобы лучше видеть левым глазом. Что ж, если ему предложат гадать, он скажет, что это место расположено где-нибудь на границе Афганистана и Пакистана. Дикая, негостеприимная область беззакония, контролируемая горными племенами, из чьей среды выходят самые опасные и жестокие террористы на свете.
Линдрос с удовольствием спросил бы об этом Муту ибн Азиза, однако брат Аббуда покинул самолет за несколько часов до того, как тот совершил посадку здесь.
Услышав шум отодвигаемого запора и открывшейся двери, Линдрос обернулся и увидел щуплого мужчину в очках, с серой, шелушащейся кожей и огромной копной серо-соломенных волос. Издав утробный рев, он бросился на мужчину, но тот спокойно отступил в сторону, открывая стоявших у него за спиной двух охранников. Их присутствие не смогло остудить распаленное яростью сердце Линдроса, однако рукоятки их пистолетов уложили его на пол.
– Я не виню вас в желании сделать мне больно, – сказал доктор Андурский, застыв в безопасности над распростертым телом Линдроса. – Вероятно, на вашем месте я испытывал бы то же самое.
– Если бы ты только оказался на моем месте!
Этот ответ вызвал у доктора Андурского улыбку, излучающую неискренность.
– Я пришел, чтобы узнать, как ваше здоровье.
– Именно заботясь о моем здоровье, ты вырвал у меня правый глаз?! – крикнул Линдрос.
Один из охранников приставил ему к груди дуло пистолета.
Доктор Андурский оставался невозмутимым.
– Как вам прекрасно известно, мне был нужен ваш глаз; мне требовалось пересадить сетчатку Кариму аль-Джамилю. Без этой вашей частицы ему бы ни за что не удалось провести сканер ЦРУ. И он не смог бы выдать себя за вас, какую бы хорошую работу я ни проделал с его лицом.
Отстранив пистолет, Линдрос уселся на полу.
– У тебя все это получается таким сухим и отстраненным.
– А наука и есть сухая и отстраненная, – напомнил доктор Андурский. – Итак, почему бы вам не сесть в кресло, чтобы я смог взглянуть, как заживает ваш глаз.
Линдрос встал, прошел к креслу и улегся в нем. Доктор Андурский, от которого ни на шаг не отходили охранники, хирургическими ножницами разрезал грязные бинты, скрывавшие правый глаз Линдроса. Цокая языком, он осмотрел кровоточащую яму, где когда-то был глаз Мартина.
– А могли бы поработать и лучше, – с осуждением произнес доктор Андурский. – Все мои старания насмарку…
Тщательно вымыв руки в раковине, он натянул латексные перчатки и принялся обрабатывать рану. Линдрос не чувствовал ничего, кроме тупой боли, к которой уже привык. Казалось, к нему домой неожиданно нагрянул гость, поселившийся навечно. И теперь, нравилось ему или нет, боль не проходила.
– Смею предположить, вы уже освоились и обходитесь одним глазом. – Доктор Андурский работал быстро и умело. Он знал, что и как ему нужно сделать.
– Я вот тут подумал, – сказал Линдрос. – А почему ты не вынул у Фади правый глаз и не вставил его мне?
– Как это все по-ветхозаветному. – Доктор Андурский перебинтовал рану. – Вы здесь совсем один, Линдрос. Никто не придет к вам на помощь. – Закончив, он стащил перчатки. – Вам не вырваться из этой преисподней.
Джон Мюэллер догнал министра обороны Хэллидея, когда тот выходил из Пентагона. Разумеется, Хэллидей был не один. С ним находились два помощника, телохранитель и стайка мелкой рыбешки – генерал-лейтенантов, жаждущих привлечь к себе внимание великого человека.
Увидев краем глаза Мюэллера, Хэллидей сделал ему хорошо знакомый жест рукой. Задержавшись внизу лестницы, Мюэллер в самый последний момент проскользнул мимо свиты министра и сел в лимузин. Они не сказали друг другу ни слова до тех пор, пока помощники не вышли из машины у подъезда канцелярии. После этого поднялась стеклянная перегородка, разделившая сидящих спереди водителя и телохранителя и пассажиров в салоне сзади. Мюэллер ввел Хэллидея в курс дела.
По широкому лбу министра пронеслись грозовые тучи недовольства.
– Лернер заверял меня, что у него все под контролем.
– Мэтт подошел к делу не с той стороны. Я сам займусь этой Анной Хельд.
Министр кивнул:
– Ну хорошо. Но только предупреждаю, Джон. Меня в это не впутывать, понятно? Если что-нибудь пойдет наперекосяк, я и пальцем не пошевелю. Больше того, не исключено, что именно мне и придется на тебя охотиться. С этой минуты ты предоставлен сам себе.
Мюэллер оскалился, словно дикарь.
– Не беспокойтесь, господин министр. Сколько себя помню, я всегда был предоставлен самому себе. Это уже въелось мне в кости.
– Сара. Просто Сара. И ты не пыталась ничего узнать?
– Мне не от чего было оттолкнуться. Я даже не успела отчетливо запомнить ее лицо. Стояла ночь, все произошло так быстро. А затем ты сам был ранен. Нам пришлось спасаться бегством, за нами гнались. Мы укрылись в катакомбах, потом выбрались. Так что у меня было только имя. Никаких официальных данных об обнаружении тела этой девушки не появилось. Такое впечатление, как будто нас с тобой тогда и в помине не было в Одессе. – Сорайя опустила голову. – Но даже если бы и обнаружилась какая-то ниточка, все дело в том, что я… ничего бы не смогла. Мне хотелось забыть эту девушку, забыть ее гибель.
– Однако я помню, как бегу по брусчатке, держу девушку в руках, повсюду ее кровь…
Сорайя кивнула. На ее лицо легла печать скорби.
– Ты заметил движение, увидел девушку. Тогда тебя и ранили. Я выстрелила в ответ, и вдруг на нас обрушился целый град пуль. Мы разделились. Ты отправился искать цель, Хамида ибн Ашефа. Когда мы затем снова встретились в катакомбах, ты сказал, что разыскал его и выстрелил, но не знаешь, оказался ли твой выстрел смертельным.
– А Сара?
– К этому времени она уже давно была мертва. Ты оставил ее, чтобы выследить Хамида ибн Ашефа.
Наступило долгое молчание. Развернувшись, Борн подошел к столу, взял графин с водой, налил полстакана. Развернув пакетик, который ему передала доктор Павлина, он проглотил одну таблетку. Вода оказалась на вкус чуть горьковатой.
– Как это произошло? – Борн стоял к Сорайе спиной. Ему не хотелось видеть ее лицо, когда она заговорит.
– Девушка неожиданно появилась в том месте, где я встречалась со своим осведомителем. Тот сказал нам, где находится Хамид ибн Ашеф. За это мы ему щедро заплатили, как и было обещано. Мы как раз передавали деньги, когда вдруг увидели девушку. Она бежала, почему, я не знаю. И у нее был раскрыт рот, как будто она кричала. Но осведомитель тоже закричал. Мы решили, что он нас предал, – и это, как потом выяснилось, соответствовало действительности. Мы выстрелили в девушку. Оба. И она упала.
