Виктор Суворов (Резун) - Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное)
Остается последний вопрос: куда бежать?
Вопрос легкий. В Британию. Британия выслала однажды 105 советских дипломатов — резидентуры КГБ и ГРУ в полном составе. На такое никто, кроме Британии, не отважился. Раз они свои интересы могут защищать, может, они и мои смогут защитить. 105 разведчиков сразу! Статистика в пользу Британии.
Теперь нужно решить, как связаться с правительством Великобритании. Путь один — через представителей этого правительства. Чем меньше бюрократических ступеней, тем быстрее будет принято решение. Но к послу меня не пустят.
Итак, я иду к любому высокопоставленному английскому дипломату. У британского, американского, французского посольств меня наверняка ждут ребята из Аквариума. Значит, надо идти к дипломату домой. Навигатор, конечно, и это предусмотрел, но контролировать подходы к местам проживания всех западных дипломатов высокого ранга он не сможет. Кроме того, я пойду пешком, спрятав машину в лесу.
5
Дом у британского дипломата большой, белый, с колоннами. Дорожки мелкими камешками усыпаны. Сад роскошный.
Я небрит. Я в черной кожаной куртке. Я без машины. Я совсем не похож на дипломата.
Вообще-то я уже и не дипломат. Я больше не представляю свою страну. Наоборот, моя страна сейчас ищет меня везде, где только возможно.
В доме английского дипломата все не так, как в обычных домах. У него звонка нет. Вместо звонка на двери — блестящая бронзовая лисья мордочка. Этой мордочкой нужно об дверь стучать. Мне важно, чтобы появился хозяин, а не кто-то из его слуг. Мне везет. Сегодня суббота, он не на работе, и слуг его в доме тоже нет.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
Протягиваю свой дипломатический паспорт. Он полистал и вернул мне.
— Заходите.
— У меня послание к правительству Ее Величества.
— В посольство, пожалуйста.
— Не могу в посольство. Я передаю это послание через вас.
— Я его не принимаю, — он встал и открыл передо мной дверь. — Я не шпион, и в эти шпионские игры меня, пожалуйста, не втягивайте.
— Это не шпионаж… Уже не шпионаж. Это письмо правительству Ее Величества. Вы можете его принять или нет, но сейчас я буду звонить в британское посольство и скажу, что письмо правительству находится у вас. Я оставлю его тут, а вы делайте с ним что хотите.
Он смотрит на меня взглядом, который не предвещает ничего хорошего.
— Давайте ваше письмо.
— Дайте конверт, пожалуйста.
— У вас даже нет конверта, — возмущается он.
— К сожалению…
Он кладет передо мной пачку бумаги, конверты, ручку. Я отодвигаю бумагу в сторону, из кармана достаю пачку карточек с адресами кафе и ресторанов. Каждый шпион всегда имеет в запасе десятка два таких карточек. Чтобы не объяснять новому "другу" место встречи, проще дать ему карточку: приглашаю вас сюда.
Быстро просматриваю все. Выбираю одну. И несколько секунд думаю над тем, что же мне писать. Потом беру ручку и пишу на обратной стороне карточки три буквы: GRU.
Карточку вкладываю в конверт. Конверт заклеиваю. Пишу адрес: правительству Ее Величества. На конверте ставлю свою персональную печать: 173-В-41.
— Это все?
— Все. До свидания.
6
Я снова в лесу. Вот моя машина. Я гоню ее дальше и дальше. Теперь встреча с местной полицией тоже может быть опасной. Советское посольство могло сообщить в полицию, что один советский дипломат сошел с ума и носится по стране. Могло сообщить в Интерпол, что я украл миллион и с ним сбежал. Могло заявить протест правительству Австрии и сказать, что власти этой страны захватили меня силой и меня нужно немедленно вернуть, иначе отношения между нашими странами серьезно испортятся. Они умеют делать громкие заявления.
Мне срочно нужна телефонная связь с британским посольством. Я должен объяснить ситуацию, пока какой-нибудь деревенский полицейский пост не остановил меня и не вызвал советского консула. Тогда будет поздно что-либо объяснять. Тогда после первой встречи с консулом у меня вдруг пойдет обильная слюна, я начну смеяться или плакать, и за мной пришлют самолет. Пока не пошла слюна, я буду пытаться. Укромные телефоны у меня на примете есть.
— Алло! Британское посольство? Я направил послание… Я знаю, что меня не соединят с послом, но мне нужен кто-нибудь из ответственных сотрудников… Мне не нужно его имя, вы там сами решайте… Я направил послание…
Наконец, они кого-то нашли.
— Слушаю. Кто говорит?
— Я направил послание. Тот, с кем я его направил, знает мое имя.
— Правда?
— Да. Спросите его.
Трубка молчит некоторое время. Потом оживает.
— Вы представляете свою страну?
— Нет. Я представляю только себя.
Трубка снова молчит.
— Чего же вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы сейчас вскрыли пакет и передали мое послание британскому правительству.
Трубка молчит. В трубке какое-то сопение.
— Я не могу вскрыть конверт, так как он адресован не мне, а правительству.
— Пожалуйста, вскройте конверт. Это я его передал. В нем важное послание, оно составлено так, чтобы его поняли только те, кто очень хорошо знает нашу страну, нашу систему.
Далеко в телефонных глубинах раздается какой-то шепот.
— Это очень странное послание. Тут какой-то ресторан…
— Да не это… Посмотрите на обороте…
— Здесь только какие-то буквы.
— Вот их и передайте!
— Вы с ума сошли! Послание из трех букв не может быть важным.
— Важное это послание или нет, решать правительству Ее Величества.
Трубка молчит. Какое-то потрескивание, шипение… Потом она оживает:
— Я нашел компромисс. Я не буду посылать радиосообщение, я перешлю ваше послание дипломатической почтой, — в голосе собеседника звучит радость школьника, решившего трудную задачку.
— Дьявол бы тебя забрал с твоими британскими компромиссами. Не нам с вами решать, важное это послание или нет, но оно срочное. Через час, а, может, и раньше, будет уже слишком поздно. Но знайте, что я настойчивый, и если начал дело, то его не брошу. Я буду вам звонить еще. Через пятнадцать минут. Пожалуйста, покажите послу мое послание.
— Посла сегодня нет.
— Тогда покажите его кому угодно. Своей секретарше, к примеру. Может, она газеты читает. Может, она подскажет вам решение…
Я меняю место. Я обхожу стороной любое жилье. Избегаю людей. Во мне жутким ритмом звучит страшная песня "Охота на волков".
Совсем недавно я чувствовал себя затравленным зверем, но теперь силы вернулись ко мне. Мертвой хваткой я вцепился в рулевое колесо, как летчик-смертник в штурвал своего самолета. Живым они меня не возьмут. Эх, расшибу любого, кто поперек пути встанет! На крайний случай у меня отвертка огромная в запасе. Эх, кому-то я ее в горло всажу по самую рукоятку!
Жизнь продаю! Подходи, налетай! Дорого обойдется!
7
Снова звоню в британское посольство. Попытка вторая и последняя. Я редко кого просил дважды. А трижды — никогда. И никогда впредь не попрошу. Впрочем, немного мне осталось.
Я обещал позвонить через пятнадцать минут, но удалось сделать это только через сорок три: у намеченного мной телефона было людно.
— Британское посольство?
— Да.
Но теперь изменилось решительно все. Короткий ответ звучит резко и четко, как военная команда. Тот же мужской голос, но человека как подменили.
— У вас все хорошо? Мы волновались. Вы так долго не звонили…
— Мое послание…
— Мы передали ваше послание в Лондон. Это важное сообщение. Мы уже получили ответ. Вас ждут. Вы готовы?
— Да.
— Адрес на карточке — это место, где вас надо встретить?
— Да.
— На карточке не указано время. Это означает, что вас надо встретить как можно быстрее?
— Да.
— Мы так и думали. Наши официальные представители уже там.
— Спасибо.
Это слово я почему-то произнес по-русски. Не знаю, понял ли он меня.
Ньюпорт, Гвент, 1982 год
Исправлено и переработано в 2013–2015 годах
Примечания
1
Чтобы не навредить друзьям и сослуживцам, свои книги я писал под псевдонимом, который решил никогда не раскрывать (подробнее об этом читайте в предисловии к роману "Аквариум"). В конце августа 1991 года, сразу после провала военного переворота в Москве, мой псевдоним впервые раскрыл начальник ГРУ, назвавший меня полковником. Прошло полгода, и новый начальник ГРУ назвал меня майором (см. следующие цитаты). Прошло еще полтора года, и Бывший резидент ГРУ в Женеве назвал меня капитаном. Тенденция налицо. Если так пойдет и дальше, через некоторое время в прессе, вероятно, выступит бывший младший шифровальщик женевской резидентуры и назовет меня ефрейтором. — Прим. автора.
