Жерар Вилье - Оружие для Хартума
— У меня есть послание для Хабиба Котто, — сказал Малко.
Это имя вызвало в ее черных глазах какой-то отсвет, но она ничего не сказала. Девица отступила к кровати, села на нее и сказала:
— Букраа.[7]
Наконец какая-то зацепка. Она подняла левую руку, согнув большой палец.
— Арбаа... Асср.[8]
Встреча завтра в четыре часа. Дело продвинулось.
— Здесь? В отеле «Канари»?
Она отрицательно покачала головой, затем медленно проговорила:
— Омдурман. Дервиш.
Малко старался понять. Омдурман был близнецом Хартума, городом-спальней. Но «дервиш»? Видимо, девица не ожидала, что придет кто-то не знающий арабского. Она повторила еще раз:
— Букраа. Асср. Омдурман. Дервиш.
Больше из нее ничего нельзя было вытянуть.
— Спасибо, — сказал Малко. — Шокран.[9]
Она улыбнулась и протянула руку.
— Десять ливров...
Малко вытащил купюру и положил на кровать. И тогда чувственным жестом девица распахнула обеими руками края блузки, открыв великолепную, пышную грудь, способную заполнить ладони нескольких солидных мужчин. Все тем же плавным жестом она сбросила ткань со своих плеч и осталась сидеть на кровати, смотря на Малко, как паук, готовящийся схватить муху.
Она протянула к нему руки. Он не двинулся, и она привстала, привлекла его к себе и снова села, увлекая его за собой... Пока он приводил себя в порядок, она взяла деньги, надела блузку и открыла дверь. Он снова оказался в жарком коридоре, колени его дрожали. Если все контакты с Хабибом Котто будут проходить таким образом, то он быстро устанет. Часть полученного им сообщения была непонятна. Может быть, Эллиот Винг сможет все разъяснить. Он направился к вилле Эллиота. Американец сидел в саду, рядом с пустым бассейном. Рядом стояла початая бутылка коньяка... Он вскочил, услышав шаги Малко.
— Ну? Вы видели кого-нибудь?
— Да, — сказал Малко.
Он рассказал о странной встрече. Во всех подробностях.
— Это была, наверное, какая-нибудь шлюха с севера... Малко повторил четыре слова. Эллиот Винг задумался.
«Букраа» — это «завтра». «Арбаа» — четыре часа. Дервиш, дервиш...
Он хлопнул себя ладонью по лбу.
— А, понял! Это вертящиеся дервиши. Любопытная секта. Они тут выступают каждую пятницу, с четырех до шести. Завтра пятница. Это рядом с Омдурманом, в пустыне между кладбищем и маленькой мечетью. Довольно далеко от центра. (Он нахмурился.) Мне не нравится, что они назначили там встречу. Это в стороне от города. Я не советую вам туда идти.
— Если я туда не пойду, мы никогда ничего не узнаем, — сказал Малко. — На нынешней стадии они не заинтересованы навредить мне. Им нужно оружие.
— Возможно, вы правы, — вздохнул американец. — Теперь я боюсь всего.
— Постарайтесь расслабиться, — посоветовал Малко.
— Жаль, что ваш бассейн стоит сухой.
— Я его наполнил однажды, — объяснил Эллиот Винг.
— Но в Хартуме не достать хлора. А из-за этой жары и ветра через два дня бассейн превратился в болото. Я отказался продолжать, как и все остальные. Если хотите, можно посмотреть видеофильм. У меня есть две или три новые ленты.
— Я посоветовал бы вам отдохнуть, — предложил Малко. — Завтра утром вы объясните мне, как добраться до этих дервишей.
— Шофер не работает в пятницу, — заметил американец. — Одному вам будет трудно найти их.
— Ничего, — сказал Малко.
Эллиот Винг вздохнул.
— Извините меня. Мне бы надо было пообедать с вами, но я в таком состоянии... Пойду приму снотворное и посплю. Нужно, чтобы я перестал думать об этом. Иначе сойду с ума. Я заеду за вами завтра утром и нарисую план. Или поеду вместе с вами.
— Я предпочел бы отправиться туда один, — возразил Малко. — Ваши нервы могут не выдержать.
Малко тоже устал и с удовольствием направился в отель. Легкий ветерок, долетевший из пустыни, освежил воздух, заставив забыть о дневном пекле. Какой удар для Эллиота Винга! Знать, что жена находится в руках людей, убивших Теда Брэди таким ужасным образом! И что произойдет завтра у вертящихся дервишей? Какую ловушку приготовил ему Хабиб Котто? То, что Малко мог ему предложить, не имело ничего общего с тем, чего требовал чадец...
Сидя за рулем, он взглянул на раскинувшийся вокруг пейзаж. Отель был построен на берегу Голубого Нила, текущего из Абиссинии,[10] как раз перед местом его впадения в Белый Нил, несущий свои воды из Заира. Оба притока, соединившись, устремлялись к северу, образуя огромную реку с таким медленным течением, что вода казалась неподвижной.
Хартум в действительности состоял из трех городов. Хартум, лежащий к югу от Голубого Нила. Северный Хартум — на другой стороне той же реки. И Омдурман, самый многолюдный из трех, раскинувшийся на противоположном берегу Белого Нила. Туда Малко предстояло отправиться завтра. В пустыню, охватывающую все три города. Из Хартума можно ехать тысячи километров в любом направлении, не видя ничего, кроме желтых каменистых просторов.
Глава 5
Высокий африканец с лошадиным лицом, на котором застыло выражение экстаза, устремив безумный взгляд в пустоту и прижав локти к бокам, раскачивался, как маятник, вперед и назад, то наклоняясь к земле, то внезапно выпрямляясь и беспрестанно топча сухую пыль.
Перед кольцом молящихся, медленно двигавшихся вокруг центрального столба с флагами ислама, невероятно худой старик, черный, как слива, одетый в зеленью лохмотья, вертелся на одной ноге, закатив глаза, расставив руки, как чучело, и открыв рот, словно пытаясь проглотить звуки бубнов и барабанов, сопровождавших церемонию. Вертящийся дервиш внезапно остановился, упал и стал кататься по земле, в ногах других дервишей, поющих псалмы и захваченных каким-то волнообразным движением то вперед, то назад в такт ударам барабана.
Почтительная толпа следила за действиями вертящихся дервишей. Каждую пятницу здесь, перед небольшой мечетью, окруженной со всех сторон бесконечными рядами могил, они предавались этим ритуалам, считающимся еретическими в большинстве мусульманских стран.
Некоторые из зрителей волнообразно раскачивались, словно околдованные резкими звуками барабана. Какой-то ребенок отделился от толпы и последовал за дервишами, неловко повторяя их жесты.
Малко не испытывал никакого желания танцевать... Часа с лишним общения с этими дервишами ему было достаточно. Но ни один посланец Хабиба Котто не появлялся. Малко приехал сюда на «лендровере» Эллиота Винга, более подходящем для пустыни, чем его «пежо».
Солнце, уже спустившееся к горизонту, окрашивало лиловым цветом желтизну пустыни. Хартум, утонувший в знойном тумане на другом берегу Нила, не был виден. Здесь, в Омдурмане, был уже другой мир — мир караванных троп и огромных раскаленных пространств, составляющих три четверти Судана.
Важный, как папа, и сморщенный, как старое яблоко, дервиш, одетый в костюм арлекина, стал жестикулировать перед лицом Малко, произнося непонятные заклинания. Впрочем, в его движениях не было ничего враждебного. Здесь дервиши вели себя благодушно и даже позволяли редким туристам фотографировать себя. Когда они собирались под зеленым знаменем ислама, чтобы выразить столь странным способом свою веру, то привлекали сотни любопытных. Навязчивый ритм барабанов в конце концов воспламенял африканскую толпу, всегда готовую пуститься в пляс. Какая-то высохшая старуха, вся покрытая татуировкой, издала пронзительное «юу-юу», заставив Малко вздрогнуть.
Он посмотрел на свои кварцевые часы «Сейко». Было без четверти шесть. С тревогой в душе Малко обвел взглядом кольцо зевак. Двор чудес: все припадочные, юродивые, увечные были здесь. Они кружились, вытанцовывали, приплясывали, делая подчас гротескные, неловкие движения. Оглушительные звуки барабанов отдавались у Малко в голове. Солнце почти достигло линии горизонта. Скоро наступит час вечерней молитвы, и толпа рассеется. Он отступил перед кружащимися дервишами. И тут увидел ее.
Это была негритянка из отеля «Канари», так же одетая. Она смотрела на него. Сколько времени она была здесь? Почему не дала о себе знать? Он подошел к ней и спросил:
— Вы меня ждете?
Она не ответила. Дервиши кружились все быстрее и быстрее, словно пытаясь догнать заходящее солнце. Девица показала пальцем на грузовик с кузовом, заполненным женщинами в тобах,[11] и промолвила:
— Машина?
Малко повел ее к своему «лендроверу». Негритянка, не колеблясь, открыла дверцу и забралась в кабину. Малко сел рядом. Первые дервиши уже начали становиться на колени, обращаясь лицом в сторону Мекки, для молитвы. Девица показала направление на запад и сказала:
— Поезжай.
Малко тронулся, лавируя между могилами и оставив позади несколько саманных хижин. Тут была не одна проселочная дорога, а целая сотня! И нужно было смотреть в оба, ведя машину. Суданские дороги числились среди самых скверных в Африке.
