Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа
Бездеятельность секретной службы была ощутима и в метрополии, и за ее пределами. Особенно плохо обстояли дела в секретной службе министерства иностранных дел, которая несла на себе печать всех недостатков, характерных для английской дипломатии того времени. Сотрудники секретной службы потеряли свое лицо. Их уже трудно было отличить от профессиональных английских дипломатов викторианской эпохи. Политическая разведка стала уделом руководителей департаментов и отделов министерства. В делах секретной службы царила анархия, а традиционная скрытность деятельности секретной службы являлась надежным укрытием от разоблачения этого хаоса.
Во время войны Англия всегда привлекала в ряды секретной службы лучших людей империи. Известные писатели Сомерсет Моэм и Макензи, ученые Эвинг, Хогарт и Лоуренс, политические деятели Уилсон и Кокс приглашались на службу в разведку в качестве специалистов по соответствующим областям знаний.
Но в спокойные мирные дни английская разведка полагалась на горстку профессиональных разведчиков. Некоторые из этих людей были неплохими исполнителями, получившими хорошую подготовку в легендарном «черном замке», где якобы находится разведывательная школа имперского колледжа генерального штаба. Но среди этих профессионалов, как правило, не было людей инициативных и изобретательных. Они могли только выступать в роли исполнителей.
Отрицательно сказывался на деятельности разведки и недостаток средств. В военное время Англия может, не скупясь, расходовать огромные суммы, но в мирное время бюджет страны, как правило, крайне скуден.
Перед началом первой мировой войны секретная служба получала мизерную сумму — около 47 тысяч фунтов в год, в то время как в XVIII веке Кромвель ежегодно предоставлял Джону Терло 70 тысяч фунтов. При этом следует учесть, что тогдашняя покупательная способность фунта стерлингов была неизмеримо выше.
Недостаток средств привел к трагическим последствиям. Министерство иностранных дел вынуждено было упразднить департамент политической разведки. Лучших специалистов прищлось уволить со службы. Только к 1938 году ассигнования на политическую разведку увеличились до 450 тысяч фунтов. Однако большую часть этих средств приходилось расходовать на борьбу с иностранными агентами, наводнившими английскую метрополию и другие районы империи. Лишь после захвата Гитлером Чехословакии министерство иностранных дел решило вновь создать департамент политической разведки, назначив талантливого дипломата Рекса Липера его начальником. Департамент приступил к работе лишь 10 сентября 1939 года, то есть когда Англия уже вела войну против Германии.
Создание департамента политической разведки не положило конца анархии в ведении разведывательной работу, поскольку структура секретной службы теперь только усложнилась. Липер, несмотря на его достоинства, не стал начальником секретной службы. Департамент, возглавляемый Липером, нельзя было даже назвать секретным. Настоящий руководитель секретной службы был запрятан в недрах английского бюрократического аппарата, и это сделали своевременно, так как гордиться английской разведке было практически нечем. Анархия и неразбериха были характерны в то время не только для Англии. Во многих районах мира дела обстояли еще хуже.
Секретные службы обычно заблаговременно создают сети агентов в наиболее важных районах. Иногда случается так, что эти сети не вступают в действие сразу. Они считаются лишь запасными источниками информации на тот случай, если в этом вдруг возникает необходимость.
Учитывая ограниченность ассигнований и широкие обязательства, которыми Англия была связана во многих районах мира, английская секретная служба могла содержать лишь небольшой агентурный аппарат. Министерство иностранных дел и разведывательное управление военного министерства, конечно, имели своих резидентов в Германии. Это были профессиональные, хорошо подготовленные оперативные работники разведки, действовавшие по заранее разработанному плану, независимо от временных осведомителей и агентов–добровольцев.
Время от времени службе СД и другим немецким контрразведывательным органам удавалось поймать агентов английской разведки с поличным. В 1938–1939 годах в Германии были арестованы и казнены 23 шпиона, причем все они были немцами. Большинство из них выполняло второстепенные задания английской разведки, ведя наблюдение за железнодорожными перевозками, собирая информацию о дислокации войск
И работой этих людей руководили либо военные атташе при английском посольстве в Берлине, либо английские консульства, но основная руководящая роль принадлежала так называемой континентальной секретной службе. Никогда не считалось целесообразным располагать штаб этой службы на территории страны, являвшейся главным объектом шпионажа. Наоборот, принято было создавать такой штаб под каким–нибудь надежным прикрытием в соседней дружественной стране, которая, как предполагалось, останется в войне нейтральной.
До середины лета 1938 года главной базой на континенте была Вена. Штаб континентальной секретной службы скрывался за вывеской английского паспортного бюро, которое, по традиции, находилось в ведении секретной службы. Начальником бюро был капитан Томас Кендрик, один из самых опытных сотрудников английской разведки.
В марте 1938 года немцы аннексировали Австрию, заняли Вену и начали охоту за иностранными агентами. Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до Кендрика, который вскоре был арестован по обвинению в шпионаже. Министерство иностранных дел, как обычно, заявило протест, но единственной его целью было скорейшее освобождение Кендрика и возвращение его в Лондон. 22 августа Кендрик был освобожден и выслан из Австрии. Англичанам удалось спасти его, но руководимая им сеть, конечно, больше уже не действовала.
Центр английского шпионажа против Германии переместился в Копенгаген, но в ноябре 1938 года англичан снова постигла неудача. Датское правительство, обеспокоенное усилившейся деятельностью иностранцев на территории страны, начало самую настоящую охоту за шпионами. Был арестован некто Вальдемар Пётш. В те времена любой пойманный шпион считался немецким агентом, но допрос Пётша вскрыл весьма необычный факт: оказалось, что он работал на англичан. Датчане не хотели мешать работе английской разведки, но, поскольку оо аресте Петша уже было объявлено, пришлось все же нудить его. Судебный процесс по делу Пётша проходил на закрытом заседании, но немцам удалось завладет материалами следствия, и таким образом они узнал многое о структуре и деятельности континентальной секретной службы.
Важные сведения о деятельности английской разведки немцы получили еще из одного источника в Дании. Дело в том, что в датской полиции был специальный контрразведывательный отдел. 3–му отделу немецкой военной разведки удалось завербовать одного из ответственных сотрудников датской полиции, от которого немцы получили полную информацию о деятельности континентальной секретной службы не только в Дании, но и во всех других скандинавских странах.
После случая с Пётшем штаб континентальной секретной службы был переведен в Гаагу, где руководителем его стал Генри Стивене, майор английской армии, получивший подготовку в «черном замке». Он ведал довольно крупной организацией. В ее составе было несколько самостоятельно действовавших секций: политическая, экономическая, контрразведывательная, военная и военно–морская. Военную секцию возглавлял капитан английской армии в отставке Пейтон Бест, приехавши в Голландию еще во время первой мировой войны.
Бест руководил работой агентурной сети на территории Германии. Агенты Беста доставляли ему самую раз личную информацию военного характера. Главным связником Беста с агентурой был некий «беженец», называвший себя доктором Францем.
Голландская резидентура приобрела важнейшее значение в системе английской разведки. Своими успехами она обязана прежде всего разведывательному управлению голландской армии, которым руководил генерал Ван Оршот, сумевший организовать тесное сотрудничество б английской разведкой. Умело действовал военный атташе посольства Голландии в Берлине полковник Ян Сас, поистине выдающаяся личность в истории шпионажа.
У Саса было много друзей в вермахте. Особенно близкие отношения сложились у него с полковником Гансом Остером, начальником штаба немецкой военной разведки, одним из самых решительных и энергичных антифашистов в абвере. Остер ко многим своим знакомым и друзьям относился с подозрением, но Сас опасений у него не вызывал. Нередко Остер беседовал с ним гораздо откровеннее, чем со своими коллегами по абверу. Друзья встречались в доме Остера обычно по вечерам. Вовремя этих встреч Остер рассказывал Сасу многое из того что могло заинтересовать голландскую разведку, и полученная таким путем информация в конце концов попадала в Лондон.
