Чингиз Абдуллаев - Океан ненависти

— Точно, — подтвердил Юрий. — Президентом был Виктор, а я был вице-президентом.

— А остальные члены вашей группы?

— Олег Молчанов — наш финансовый директор, а Рауф — просто компаньон.

— Вы раньше бывали в Турции?

— Один раз, проездом, когда путешествовали на теплоходе, — вспомнил Юрий.

— Кого вы подозреваете в совершенном преступлении?

— Конечно, Рауфа, — сразу выдохнул не сомневающийся Юрий. — Этот ублюдок поспорил с моим братом во время ужина и даже угрожал ему, сказал, что обязательно его прибьет. А потом пришел и убил его.

— Почему вы так считаете?

— А кто еще? — удивился Юрий. — Я его брат. Наш Олег даже муху убить не сможет. Женщины не в счет. Или вы думаете, что кто-то из служащих пробрался сюда, чтобы убить моего брата? Конечно, нет. Это мог быть только Рауф.

— Вы узнаете этот нож? — спросил комиссар, показывая на лежавший на столе в целлофановом пакете нож, которым был убит Виктор.

— Конечно, узнаю, — кивнул Юрий, — это нож моего брата, который купил его в день приезда в Стамбул. Нам сказали, что в Аксарае, по-моему, так называлось это место, есть магазин, торгующий хорошими охотничьими ножами, и мы пошли туда за покупкой. Это его нож.

Комиссар бросил взгляд на своего добровольного переводчика и едва заметно кивнул ему. Дронго точно вычислил. Нож действительно принадлежал самому убитому.

— Вы были все вместе?

— Да, мы вместе гуляли.

— Сколько таких ножей вы купили? — спросил уже сам Дронго.

— Один, — удивился Юрий, — мы хотели купить два, но в магазине еще одного такого не оказалось. Поэтому мы взяли только один. Они делают эти ножи исключительно на заказ.

— А зачем Рауфу было убивать вашего брата? — спросил Дронго. — Я сидел рядом с вами за столом и слышал, как ваш брат нападал на него, требуя что-то сделать. Лишь после этого произошел разрыв между вашим братом и его компаньоном. И ничего особенно не случилось. Просто Рауф нагрубил ему, а он в свою очередь швырнул стакан.

— Ты что, шпионил за нами? — разозлился Юрий. — Откуда ты все знаешь?

— Я же говорю, что сидел рядом.

— Ну и заткнись, если такой ушастый. Тебя сюда переводчиком позвали, а не осведомителем, — огрызнулся Юрий. — Тоже мне, доносчик чертов. Паскуда.

Дронго вдруг резко выбросил руку, и Юрий, получив сильный удар по лицу, отлетел в другой конец комнаты.

— Что произошло? — спросил ничего не понявший комиссар.

— Ничего, — успокоил его Дронго, — просто этот тип позволил себе немного пофантазировать на мой счет.

Он посмотрел на встававшего с пола Юрия.

— Во-первых, не нужно со мной разговаривать, — холодно заметил Дронго, — в таком хамском тоне. А во-вторых, насчет доносчика и паскуды. Я ведь не называю паскудством твое приставание к подружке старшего брата, когда ты тискал ее на задней дорожке, отлично зная, что Виктору это не понравится.

Юрий изумленно взглянул на него.

— А это ты откуда знаешь? — испуганно спросил он. — Инка рассказала?

— Я все слышал сам, — брезгливо ответил Дронго, — моя вилла находится как раз там, где вы беседовали.

Юрий молча подошел к столу и сел на стул, не сказав больше ни слова.

— Сколько лет вы знакомы с Рауфом? — спросил комиссар. Дронго перевел вопрос.

— Лет пять, — равнодушно ответил Юрий, уже не глядя в его сторону.

— И вы считаете, такой человек может совершить убийство?

— Не знаю. — После стычки с Дронго у Юрия явно пропала охота разговаривать.

— А кто еще, по-вашему, мог совершить это убийство?

— Не знаю. Кому охота было убивать Виктора, — раздраженно ответил Юрий, — у нас не было никаких врагов.

— Кто-нибудь из женщин мог его убить? — вдруг спросил комиссар. Дронго покосился на него, но все-таки перевел и этот вопрос.

Юрий вскинул на него удивленные глаза.

— Из женщин? — спросил он. — Нет, не думаю. Зачем им было убивать Виктора? Нет, — повторил он твердо, — не может такого быть.

— Чем занимается ваша фирма?

— Торгуем нефтепродуктами, — неохотно сообщил Юрий.

Комиссар, которому Дронго перевел этот ответ, удовлетворенно кивнул.

— Какой у вас оборот?

— Это коммерческая тайна, — усмехнулся Юрий и, подумав, сказал: — Большой. Многомиллионный. Но это не имеет отношения к убийству Виктора.

— Кто теперь станет руководителем фирмы? — спросил комиссар.

— Наверное, я, — ответил Юрий и, снова немного подумав, быстро сказал: — Но я не убивал своего брата. Я ведь не совсем идиот. У меня есть алиби. Сначала я купался в бассейне, где меня видели несколько человек, потом сидел в баре со Светланой, это такая блондинка из нашей группы, а потом встретил на задней дорожке Инну. Ну, этот разговор ты слышал, — сказал он Дронго. — Нет, я его не убивал.

— Никто тебя в этом не обвиняет, — ответил вместо комиссара Дронго, — просто мы хотели узнать про вашу фирму.

— Он свободен, — разрешил комиссар, — но пусть будет готов завтра поехать с нами в морг. Мы должны подписать все документы.

— Хорошо, — согласился Юрий и, уже вставая, вдруг сказал: — Если это сделал Рауф, то я его лично придушу.

— Что он сказал? — спросил заинтересовавшийся комиссар.

— Пообещал отомстить возможному убийце, — перевел Дронго.

В коридоре послышался шум.

— Приехал русский консул, — доложил вошедший полицейский.

— Кажется, нам не дадут спокойно работать. — Комиссар посмотрел на часы. — Уже двенадцатый час ночи. Он вполне мог приехать и утром. Позови его, — разрешил он полицейскому, поправляя изжеванный и замасленный галстук.

Глава 6

Сотрудник из российского консульства нервничал еще больше, чем комиссар. Конечно, это был не сам генеральный консул. В последнее время в Стамбуле и вокруг него находилось несколько тысяч российских граждан, и сотрудники консульства просто физически не успевали реагировать на все проблемы своих соотечественников. А по всей Турции отдыхающих и покупающих россиян были десятки и сотни тысяч, что делало задачу их защиты чисто декларативной.

Но это не очень волновало сотрудников посольства в Анкаре, генерального консульства в Стамбуле и консульств в других городах. Система туризма и приема «челноков» была так идеально отлажена в Турции, что почти не требовала вмешательства российских дипломатов. И случавшиеся досадные срывы или чрезвычайные происшествия воспринимались именно как чрезвычайные случаи, к которым относились с опаской и плохо скрываемой досадой.

Поднятый ночью из своей постели сотрудник консульства проехал сто километров, не совсем понимая, что именно произошло. Только после короткой беседы с комиссаром он уяснил суть проблемы, устало пожаловался на свою занятость и, просмотрев необходимые документы, отбыл обратно в Стамбул, пообещав утром приехать снова.

— Уже второй час ночи, — напомнил комиссару его помощник. — Может быть, мы уедем, а утром продолжим расследование?

— Допросим еще одного, — предложил комиссар, — а потом уедем в город. И продолжим завтра.

Дронго согласно кивнул, и в этот момент за дверью послышались громкие крики. Вызванный для допроса Рауф встретился в коридоре с Юрой, который схватил его за горло.

— Это ты его убил, ты убил, — кричал Юрий. Рауф, не ожидавший подобного нападения, ошеломленно отбивался от брата покойного. Полицейские с трудом оттащили Юрия от ничего не понимавшего компаньона.

Комиссар и Дронго вышли в коридор.

— Прекратите, — строго приказал комиссар. — Уведите этого крикуна отсюда, чтобы он успокоился.

— Он живет на этом этаже, вон в тех апартаментах, — показал один из полицейских.

Из номера показались одетые в банные халаты Юлия и Кира. У обеих были измученные лица. Они увели Юрия в номер, забрав его у полицейских.

Несколько озадаченный и испуганный, Рауф вошел в апартаменты убитого, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть ожившего покойника. Они прошли в спальню, и Рауф, обходя кровавое пятно на полу, едва не споткнулся.

— Садитесь, — предложил ему комиссар, — и не нужно так волноваться.

Дронго исправно перевел.

— Вы понимаете турецкий? — спросил комиссар.

— Немного, но не могу говорить.

— Почему брат покойного напал на вас? — спросил комиссар.

— Он считает, это я убил Виктора, — признался Рауф. — Мы сегодня с ним поспорили за ужином. Я, кажется, видел вас там, рядом с нами, — сказал он Дронго, — вы ведь должны были все слышать. Мы просто поспорили, и я ушел. У Виктора был очень трудный характер, он был очень вспыльчив. Не могу поверить, что его нет в живых.

Дронго все перевел.

— Он признался, что спорил с убитым незадолго до его смерти, — закончил Дронго.

— Но он мог это сказать из-за того, что узнал вас, — резонно возразил комиссар, — отпираться было бесполезно. Вы ведь сидели рядом и слышали весь их спор. Поэтому он все и рассказал. Мне нужно знать, есть ли у него алиби?