Александр Коваленко - Каменный пояс, 1976

Борис Калентьев

СТИХИ

ЧУВСТВО РОДИНЫ

Могу любитьи ненавидеть,могулюбимую обидеть,могу ошибку сделать,но —есть чувство Родины.Оновсех прочих чувств моихсильнее.С ним небо серое —синее,с ним думы —вольны и красны,с ним —все мечты мои ясны.

О чувство Родины!Ты свято.Но трижды святодля солдата.И я скажуначистоту:с тех порвсю жизнь я на посту.

О чувство Родины!Спасибоза то,что есть во мне ты,ибов цепи удач и неудачдо смерти буду ягоряч.

Любовь приходити уходит,и даже ненавистьпроходит,поройсменяются мечты.И постоянно —только ты.

БРИГАДИРЫ

А мы —творим себе кумиров.У нас такие людиесть:мы выбираембригадиров.И представляянашу честь,не тайнымихголосованьем,мы выбираем —напрямик.Не как-нибудь,а нежно:— Саня,не подведем тебя,«старик».От птиц, наверно,зародилось,от тех,летящих высоко.Мы выбираембригадиров —крылатых,умных мужиков,с какимина врага ходилина штурм.Уходим в шурф,на стан.Мы выбираембригадиров,как вожаковлетящихстай.

ДУШ

После смены,будто бесы,не узнать:кто я,кто ты?Скинув робы,в душ мы леземпод тугой напор воды.

Под мочалкойлица, плечиобретаютпрежний вид.Шутки,шутки —залп картечина десятника летит.

А Фатеични в какую.Хоть бы слово,да куда…Заливаетдушевуютугоструйная вода.

Что за спины!Ну и спинызабугрилисьпод водой!Как не баня,а смотриныкрасоты мужской.

Хоть любомудай в наградутитулпринцакрасоты.Как спортивнаякомандавышла разом из воды.

Александр Павлов

СТИХИ

ШЕСТЬСОТ ВТОРОЙ

Резчику лома Р. Зайнапову

В копровом цехе вечный кавардак:железо всех времен, мастей, обличий,то паровоз подкатится сюдас утробной паровою перекличкой.То подвезут бескрылый самолетв горячке отзвеневшего дюраля,то на вагоне катер приплывет —всех под резак, и словно не бывали.Порой Степану чудилось, что онпалач вот этих горемык железных,не попусту коптивших небосклон —проживших век двужильно и полезно.Он опускал на землю бензорез,влезал наверх, откуда тишь стекала,и громыхал хозяйский интереспо мостикам ботинками Степана.В его обходе, ревностном и злом,рассерженно сминалось безразличье:— Труда-то сколько!                  И опять на слом…Но все же вскоре вспыхивала спичка.А бензорез врезался в кругляки,обшивку и натруженные скаты,и паровоз, напыщенный когда-то,валился от Степановой руки.Да мало ли таких со всей странылетят к нему, попыхивая рьяно?Им раньше явно не было цены,а нынче есть —                  и та не по карману.Дешевле вжать в тысячетонный прессуютные, обжитые кабиныи рычагов тридцатилетний блеск…— Ломай, Степан, работай —                               все едино!Так думал он размашисто, спроста,покуда к серым колоннадам цехаиз памяти тревожной не приехалособенный, приземистый состав.Степан присел у танка, закурил.Пробоины, заклиненная башня…И словно лбом ударясь в день вчерашний,на башенке он цифры отличил:602-й…        И дернулась рука,и налегла на воздух как на тормоз.602-й в разорванных бокахпривез войною срезанную скорость.602-й…            И задохнулся он.Да, в нем они, заклинены навечно!Он за бронею слышал каждый стон,И жаркое дыханье человечье.Он рвал броню упругим резаком,как будто вдруг из танковой утробыони шагнут светло и шлемолобо,сомнут войны погибельный закон.Гудело пламя, взламывая танк,томилось небо без дождя и вздоха…

В копровом цехе вечный кавардак,в пролетах тесных стиснута эпоха.

ГЛЯДЕНЬ-ГОРА

В моем краю магнитные ветраи тишина нестойкая, скупая…У каждого своя Глядень-гора,и у меня          …которую скопали.Твое большое сердце растеклосьпо всей стране, от севера до юга,укрыв ее, продутую насквозь,стальной непробиваемой кольчугой.У каждого своя Глядень-гора,трибуна жизни, вещая вершина,откуда животворные ветра,взлетев под солнце, падают в долины.Откуда взгляд, размашист и высок,сверкает, горизонты рассекая,где вражья пуля целится в висок,и тишина взрывается стихами.Магнит-гора…               Отвернутым пластомты падаешь в долину безымянно.Но за тобою прячется восток,и на ступенях дремлют ураганы.

КУШТУМГА

Когда шуршит колючая шуга,точа и разрушая берега,у дна тревожа шуструю форель,бежим туда, где жгуча и туга,спадая с гор, клокочет Куштумганад жухлой остротой осокорей.

Она летит, взрываясь и рыча,в ущельях тучных камни волоча,смородины, мостки, вершинный снег…Башкирия — серебряный колчан,где речки-стрелы с горного плечасрываются в долины по весне.

Бежим, бежим…           Я покажу тебе,какой хочу завидовать судьбе —речушке малой, позабытой богом,что с первым солнцем,                 подобрав снега,летит в объятья к заливным лугам,не выбирая ровную дорогу.

Сергей Каратов

ОСЕНЬ НА УРАЛЕ

Стихотворение

Опять до дома путь не близкий.Из радуг сложены мосты…Сентябрь высветлил чертымоей земли передсибирской.

Там вязы листья раздают,и нет причины для тревоги,но гордо горные отрогив строптивой памяти встают.

Давно поникли там цветы,и снег летит,                   звеня хрустально, —то белым пеплом мирозданьязаносит свежие следы…

Прохладней воздух.И яснейтам небо             с гнездами по вязам,там по-домашнему повязанплаточек бабушки моей.

ДЕТЕКТИВНАЯ ПОВЕСТЬ

Станислав Гагарин

РАЗРЕШЕНИЕ НА ПРОЕЗД В СПАЛЬНОМ ВАГОНЕ

Июль в Подмосковье выдался переменный, в смысле погоды переменный. День — дожди, два дня — солнце… Самые грибные условия. На последние дни месяца приходились суббота с воскресеньем, в пятницу Леденев закрыл среднее по трудности дело, «горящего» ничего не предполагалось, и мысленно он ехал уже на автобусе Москва — Касимов, ехал в озерную Мещёру, где знал заповедное место, по его расчетам должны были появиться там белые грибы.

Но человек предполагает, а бог, то бишь начальство, располагает…

Время подходило к рубежу, означавшему конец недели, «weekend» — усмехнулся Леденев, принялся собирать бумаги на столе, аккуратно разложил их по папкам, спрятал в сейф, одновременно достав оттуда клубок суровых ниток и оплывшую палочку сургуча.