Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб
Лицо Редекера вдруг покрылось крупными каплями пота. Он встал, отвернулся от собеседников и вытер его. Айхлер продолжал раздраженно говорить:
— Верте уже по пути в Тулузу. Его сопровождает герр Ливен — проклятый агент-двойник, свинья, обведшая вокруг пальца наших лучших людей. Человек, по которому давно уже плачет противотанковый ров.
Айхлер сделал большой глоток коньяка.
— Ну, попадись он мне в руки… В чем дело? В кабинет вошел один из его сотрудников.
— Пришла женщина, говорит, что хочет с вами побеседовать.
— Пусть завтра запишется на прием.
— Извините, штурмбаннфюрер, она штабехауттфюрерин.
— Что?
— Да, да, она штабехауттфюрерин Мильке из личного штаба рейхсарбайтерфюрера Хирля.
Редекер коротко кашлянул. Винтер просиял. Айхлер глубоко затянулся сигаретным дымом и выдохнул его, затем встал с кресла.
— Примите штабехауттфюрерин!
Часть 2. Крах валютных операций гестапо
Рю де Воргезе со своими бистро, маленькими ресторанчиками и барами находилась в живописном старом квартале Тулузы. Томас Ливен печально улыбнулся, переходя маленькую улицу. Три года назад он прибыл в этот город, спасаясь от немцев вместе с подружкой Мими Хамбер и героическим глупцом полковником Сименоном.
Как и прежде, по улице гуляли красивые девушки, слишком намазанные и легкомысленно одетые. Томас уже знал, что Жанне Пере, владелицы борделя, в городе нет. Он охотно посетил бы ее и увиделся бы с девушками, разумеется, только чтобы вспомнить былое. Он остановился, дом был невзрачный, передняя тоже. Томас поднялся на третий этаж. На двери висела табличка:
«ПАУЛЬ ДЕ ЛА РОК — ФРЕД МАЙЕР. ТОРГОВЫЕ ПОСРЕДНИКИ»
Томас улыбался, нажимая кнопку звонка: «Коммерсанты, а когда я с ними познакомился, они промышляли подделкой картин, кражами в отелях, взломами сейфов. Боже! Какая карьера!» По ту сторону двери послышались шаги. Дверь открылась. В ее проеме стоял Пауль де ла Рок — потомок гугенотов. Он был изысканно одет и безупречно выбрит. Его высокая фигура и вытянутая голова придавали ему аристократический вид. Он вежливо сказал:
— Добрый день, месье, чем могу служить? — и вдруг заорал — Боже, Пьер! — Пауль обнял Томаса, которого знал под именем Пьер Хунебелле. На секунду он забыл свои хорошие манеры..
— Парень, это здорово! Ты жив? А мне сказали, что тебя убили в гестапо!
— Неплохо вы здесь устроились, — ворчал Томас, освобождаясь от объятий и проходя в комнату.
Пауль с восторгом смотрел на него.
— Где же ты пропадал? Как попал сюда?
Томас разъяснил ему ситуацию. Пауль слушал молча и лишь кивал головой.
— Я приехал с полковником в надежде на вашу помощь, — сказал Томас. — Вы превратились в солидных торговцев.
— В солидных торговцев, глупости. Это только значится на дверной табличке. Мы спекулируем, как и все, но интеллигентнее, благодаря тебе, старый друг. Твое обучение пошло нам на пользу.
— Да, — сказал Томас, — а теперь вы можете мне оказать большую услугу. Я должен знать, кто убил унтерштурмфюрера Петерзена. Не политическое ли это убийство?
— Это не политическое убийство, — сказал Пауль.
— Тогда расскажи, кто и за что убил Петерзена и как!
— Пьер, я же не могу предавать француза, который убил нациста. Этого даже ты не можешь от меня требовать!
— Я должен сообщить тебе, Пауль, что нацисты арестовали 250 человек. Они расстреляют не одного, а многих заложников. Мы можем этому воспрепятствовать, если докажем, что произошло не политическое убийство, что Петерзен был порядочная свинья. Понял ли ты, наконец?
— Ну, что ты раскричался на меня. Я охотно похожу, послушаю, что говорят люди по поводу этого убийства.
Три дня спустя, 27 сентября 1943 года, три господина сидели за обеденным столом Пауля де ла Рока: хозяин, Томас Ливен и Фред Майер. Пауль позвонил Томасу в гостиницу.
— Мне думается, я могу сообщить кое-что тебе. Приходди ко мне. Фред тоже придет. Умеешь ли ты готовить? От ребят из Марселя мы слышали, что однажды ты их угостил потрясающим обедом.
— Договорились, — ответил Томас. В этот день он работал на кухне более трех часов, а теперь сидел за столом. Оба гангстера были в темных костюмах, белых рубашках с галстуками серебряного цвета. Они строго следили за манерами и даже пытались закуску — маринованный сельдерей — есть при помощи ножа и вилки, что создавало им большие трудности.
— В противоположность множеству других блюд, — говорил Томас, — эти корешки можно взять рукой.
— Слава небесам, — воскликнул Фред, — а что это за сыр?
— Рокфор, — ответил Томас. — Так кто же убил Петерзена? — спросил он.
— Некий Луис Монико. Корсиканец, кличка Мечтатель.
— Связан с Сопротивлением?
— Куда там! Настоящий бандит. Очень молод, у него туберкулез, имеет четыре года тюрьмы за неумышленное убийство. Ребята, я балдею от закуски!
Чтобы этого не случилось, я сейчас принесу следующее блюдо. — Томас вышел на кухню и вернулся, неся пудинг.
— Фу, пудинг, — разочарованно протянул Фред, — я думал, будет мясо!
— Действительно, почему? — спросил Пауль, вытирая губы салфеткой. — Прямо скажем, друг, мы немного разочарованы.
— Секундочку, — попросил Томас, переворачивая пудинговую форму на большое фарфоровое блюдо. По столовой распространился деликатесный запах мяса и лука. Обагангстера оживились. На их лицах появилось выражение успокоенности.
— Теперь расскажите мне о Мечтателе, — сказал Томас.
— По полученной нами информации, а она первоклассная, — начал Фред, — Петерзен — большая свинья, самая большая из всех кавалеров «Ордена крови» и СД. Он прибыл к нам как частное лицо и, знаешь, чем стал заниматься? Скупкой золота. В любом количестве, за хорошую цену. Спекулянт с большим размахом. Мечтатель несколько раз продавал ему драгоценности, но мелкими партиями.
«Герр Петерзен из СД — валютчик, — думал Томас. — Фюрер приказал похоронить его с почестями. А заложники будут расстреляны».
— Со временем Петерзен завоевал доверие Мечтателя, — продолжал Фред, — и в один прекрасный день Луис принес в отель, где жил Петерзен, очень большую партию золота.
Худой, бледный Луис Монико поставил два черных чемодана с золотыми монетами и слитками золота на стол в стиле рококо в салоне апартамента № 203 в отеле «Виктория». От волнения он кашлял, воздух со свистом вырывался из легких, глаза лихорадочно блестели. Человек небольшого роста, в фланелевом костюме стоял против него. У него были водянистые глаза, почти беззубый рот, математически безупречный череп, покрытый короткими светлыми волосами. Луис знал, что его фамилия Петерзен и что он скупает золото.
— Сколько на этот раз? — спросил Петерзен.
— 300 луидоров и 35 слитков. — Мечтатель открыл оба чемодана. При свете люстр заблестело золото. — Давайте деньги! — потребовал он.
Петерзен засунул руку в карман пиджака и вынул удостоверение. Леденящим голосом он проговорил — Я унтерштурмфюрер Петерзен из СД. Вы арестованы!
Правая рука Луиса находилась в кармане. Не вынимая ее, он выстрелил. Три пули попали в грудь кавалера «Ордена крови». Смерть наступила мгновенно.
— Со мной такие трюки не проходят, собака, — проговорил Мечтатель. Затем он подошел к двери и посмотрелв коридор. Он был пуст. Луис взял свои чемоданы с золотоми вышел из номера.
— Никто его не видел, — продолжал Фред Майер.
— А откуда вы все это знаете? — спросил Томас.
— От его брата.
— И он добровольно все рассказал?
— Да, потому, что сейчас это не имеет никакого значения для Луиса. Я тебе говорил, что он болен туберкулезом. Три дня назад у него открылось сильное горловое кровотечение. Лежит в госпитале. До конца недели вряд ли дотянет. Ты можешь отправиться к нему со своим полковником. Он даст подробные показания.
27 сентября 1943 года, 16 часов 15 минут. На письменном столе маленького майора Бреннера зазвонил телефон. Он схватил трубку и услышал голос своего шефа;
— Говорит Верте. Звоню из Тулузы. Слушайте внимательно. Все, что я говорю, имеет важнейшее значение! — Верте рассказал об умирающем Луисе Монико и его признании. — При этом присутствовали Ливен, я и два сотрудника СД.
— Черт побери, герр оберет, — воскликнул Бреннер. Егосердце бешено колотилось. — Этот Ливен! Этот чертов Ливен! Слава богу, я сразу же поддержал его идею!
— А этот ростовщик Виктор Робинзон, который обвинил Ферро, — продолжал Верте, — он работал у него в банке. Ферро уволил его. Робинзон хотел отомстить, и это не все, Бреннер. Сейчас главное то, что, как узнал Ливен, Петерзен замешан в спекуляции золотом и оккупационными марками. Бреннер, вы слушаете?
Майор облизал пересохшие губы. «Оккупационные марки! Чем дальше, тем страшнее. О небо! И я участвую в раскрытии этого дела!»
