Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж
— Ты в Цюрихе? — спросил он.
— Да, как Ленин. Только не вынашиваю планы русской революции, — пошутил Смирнов.
— Отдохнул после последнего задания?
— Не тяни душу! — рассердился Олег. — Я что, снова вам понадобился?
— Да, ты нам нужен, — признался Локкарт. — Когда сможешь прибыть в Вашингтон?
Олег посмотрел на часы, вспомнил о Марте. Шевеля губами, прикинул, сколько понадобится времени для завершения своих дел в Цюрихе.
— Выеду в аэропорт через три часа, — произнес он наконец.
— Прекрасно! — воскликнул Брюс. — Наши ребята встретят тебя. Пока!
Вернувшись к столику, Олег обнаружил, что официант уже принес раков. Рядом с блюдом, наполненном дымящимися панцирями, стояла откупоренная бутылка «Доль Санг де Ленфер».
Олег разлил вино в бокалы. Выпив, Марта прищелкнула языком:
— Прекрасное вино!
— Я всегда считал, что швейцарские вина не хуже любых других, — заметил, улыбнувшись, Олег.
«Интересно, зачем я понадобился Брюсу? — размышлял он. — Видно, дело срочное и серьезное, раз он рискнул оставить свой телефон официанту, зашифровав его самым примитивным образом».
Отодвинув пустые тарелки, Олег и Марта смотрели друг на друга влюбленными глазами. Накрыв рукой тонкое запястье молодой женщины, на котором блестел элегантный ажурный браслет, Олег предложил:
— Закажем шампанское в номер?
Марта согласно кивнула. Олег оставил на столе несколько кредиток, и они прошли к лифтам отеля «Шератон».
В просторном номере на четырнадцатом этаже Марта выразила желание принять душ.
— А я подожду, пока принесут шампанское, — улыбнулся Олег.
Он снял пиджак, повесил его на спинку стула из красного дерева. Собираясь в ресторан, Смирнов решил не одевать галстук и теперь остался в полосатой рубашке с короткими рукавами.
Подойдя к огромному зеркалу, Олег несколько секунд рассматривал свое отражение. В свои тридцать четыре года он выглядел хоть куда. С мускулистых рук еще не сошел загар, приобретенный во время отдыха на Тринидаде и Тобаго. Мощная шея выступала из воротника.
В этот момент в ванной перестала шуметь вода. Через несколько минут Марта вышла к нему, накинув на плечи красивый пушистый халат зеленого цвета.
Олег, поджав губы, посмотрел на дверь. Почему так долго не несут шампанского? Он подошел к телефону и только начал набирать номер дежурного «Шератона», как в дверь предупредительно постучали. Ручка повернулась вниз, и вслед за никелированной тележкой, на которой красовалось ведерко с обложенной льдом бутылкой, вошел официант.
Как и следовало ожидать, он был темнокожим. Швейцарцев ни за какие деньги не заманишь на непрестижную работу дворников, уборщиков, официантов, горничных. Чтобы гостиничный бизнес процветал, приходилось нанимать на эти должности филиппинцев, камбоджийцев, индонезийцев. Официант был филиппинцем.
Он проворно расставил бокалы, откупорил бутылку и разлил шампанское.
Блаженно щурясь, Марта поднесла бокал к губам.
— Восхитительно! — почмокала она губами. — Ледяное, отдает земляникой!
Олег кинул филиппинцу пятифранковую монету. Ловко подхватив ее, он удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Марта поставила пустой бокал на столик. Она потянулась к Олегу, обвила его шею руками и поцеловала.
Обняв прильнувшую к нему женщину, Олег с горечью подумал, что скоро ему надо быть в аэропорту Клотен.
«Ладно, с заданием Брюса постараюсь управиться за неделю, — утешил он себя, — и мы с Мартой снова будем вместе».
Молодая женщина нерешительно потянула Олега к двери в спальню. Он не заставил себя уговаривать, и через несколько секунд они уже лежали на тонких льняных простынях. На углах золотыми нитками были вышиты два слова: «Шератон. Цюрих».
Олег ласкал полные груди Марты, но ему мешало полностью отдаться нахлынувшему чувству неожиданно возникшее ощущение тревога.
Марта это сразу заметила.
— Что с тобой, милый? — спросила она, приподнявшись на локте.
Олег неопределенно покрутил в воздухе пальцами. Легко поднялся с кровати, хотел было сунуть ноги в шлепанцы, но передумал. На цыпочках прокрался в гостиную. Внимательно осмотрел принесенную официантом бутылку шампанского. Принюхался к плескавшемуся на ее дне содержимому. Обычный «Дом Периньон»…
Смирнов задумчиво потер подбородок. Он верил своим предчувствиям, внутренний голос обычно не обманывал его. Сейчас он говорил ему: «Берегись!» Но чего беречься? От какой опасности?
Олег наклонился над мельхиоровым ведерком, в котором стояла бутылка. В воде плавали кусочки льда. Олег приподнял ведерко над подносом. «Чересчур тяжелое», — подумал он.
Осторожно поставив ведерко обратно на поднос, Смирнов медленно окунул руку в ледяную воду. Пальцы ломило от холода, когда он обнаружил на дне небольшой плоский предмет. «Взрывное устройство», — молнией пронеслось в мозгу.
Олег побледнел, но не потерял присутствия духа. Подкравшись к двери номера, рывком распахнул ее.
За дверью в коридоре топтался филиппинец. Увидев Смирнова, застыл как вкопанный. Лицо официанта стало белее перчаток на его руках. Олег рванулся к нему, схватил за шиворот и втащил в номер.
Филиппинец бурно запротестовал:
— Мистер, по какому праву?
Олег сунул ему в руки ведерко, в котором несколько минут назад охлаждалась бутылка шампанского, и спокойно спросил:
— Кто подослал тебя?!
Лицо филиппинца покрылось бисеринками пота. Он задыхался от страха. Облизывая сохнущие губы, с видом затравленного зайца смотрел на Олега и молчал.
Наконец желание спасти свою жизнь возобладало.
— Мигель Нуньес, — еле слышно пробормотал официант.
Олег кивнул головой. Этого и следовало ожидать. Он начал свое сотрудничество с американцами из Управления по борьбе с наркотиками с того, что помог поймать одного из «кокаиновых баронов» Колумбии — Хесуса Нуньеса. Владевший едва ли не половиной всех плантаций коки в стране, Нуньес был передан американскому правосудию и получил 150 лет тюремного заключения. Однако цветок зла не вырвали с корнем. На свободе остался Мигель Нуньес, поклявшийся отомстить за брата. Кажется, он попытался сдержать клятву.
— Мистер! — вдруг завопил филиппинец. — Эта штука сейчас взорвется!
Лицо Олега окаменело. Шагнув к окну, он резко откинул в сторону занавеску и распахнул балконную дверь.
— Ведро в реку. Живо! — рявкнул он на официанта.
Филиппинец с ведерком в руках пулей выскочил на огромный балкон, выходящий на реку Лиммат, которая делила Цюрих пополам. Добежав до середины балкона, он замахнулся, стремясь как можно быстрее освободиться от смертоносного груза.
Олег бросился лицом на толстый ковер, устилавший пол номера, и закрыл ладонями уши.
Через мгновение грохнул взрыв.
Олег медленно поднялся на ноги.
В дверях гостиной стояла испуганная Марта, натягивая на обнаженные плечи простыню. В руке она зажала сафьяновую коробочку с изумрудным кольцом, которое Олег подарил ей накануне.
— Что произошло? — тихо спросила молодая женщина.
Виновато улыбнувшись, Олег показал на балкон.
Марта подошла к лежащему филиппинцу и в страхе закрыла лицо. Взрывом ему оторвало голову и кисти обеих рук, которыми он держал ведерко. Из мраморной балюстрады балкона был вырван большой кусок.
— Отойди, — сказал Олег. — Внизу уже наверняка собираются зеваки.
Марту била мелкая дрожь. Она пошатнулась и упала на руки Смирнову. Крепко обняв потрясенную женщину, он провел ее обратно в спальню.
В бокалах еще оставалось немного шампанского.
— Слегка выдохлось. Но пить можно, — объявил Смирнов.
Зубы Марты стучали о край бокала.
Зазвонил телефон.
Олег приподнял трубку и тут же положил ее на рычажок. Телефон молчал.
— У меня мало времени, — промолвил он и снял халат.
США (Вашингтон)
Президент Соединенных Штатов Америки Джон Пенн выбрал на селекторе кнопку с белой табличкой: «Помощник по вопросам национальной безопасности Джим Коэн» и тотчас услышал его голос:
— Коэн слушает.
— Все идет по плану?
— Да, господин президент. Человек, который нам нужен, находится на пути в Вашингтон.
Откинувшись в старинном кресле, президент вытащил из серебряного портсигара сигарету, вставил ее в яшмовый мундштук. Нервно раздувая ноздри, вдохнул ароматный запах хорошего табака.
* * *В международном аэропорту Даллеса Олег быстро проследовал через «зеленый коридор» к выходу из здания аэровокзала. Смирнов приехал в США налегке. Единственным «багажом» была «Нойе Цюрихен Цайтунг», по которой, как он надеялся, его узнают люди Брюса Локкарта.
И действительно, едва Олег пересек выложенную мрамором линию, которая отделяла сферу влияния пограничников и таможенников от общей части просторного вестибюля аэровокзала, к нему подошел коренастый мужчина лет тридцати в ярко-синем костюме.
