Эльчин Гасанов - Вербовка
Впереди сидел лысый человек. Он обернулся:
– Здрасьте! Меня звать Сан Саныч. Я про вас все знаю и приношу свои извинения. Давайте работать вместе – сказал он благодушным, родительским тоном.
Улыбнулся он приятно, зубы белые, лицо благородное. В нем чувствовалось положительность и внушительность. И молчал он как – то солидно.
Это были впечатления первого мгновенья.
Некоторое время едем молча. Затем приехали в один ресторанчик. Я там никогда не был, это в районе поселка ''Монтино''. Мы уселись в кабинете вдвоем. Он сделал заказ, официант пошел выполнять его.
Тишина гробовая.
Мы друг друга украдкой разглядывали. Он меня, я его.
Сан Саныч – здоровенный, коренастый мужчина, стриженный, курносый. Ходит вразвалку, похож на старинных воинов, доспехи не хватают. Только вид у него заговорщика. В тоже время он стройный, в движениях изящность, подобие грации. Как это все совмещалось в нем – понятия не имею.
Официант принес заказ.
Березовая водка, фрукты овощи, различные соленья и черный хлеб.
Он снова заговорил.
– Рустам, помогите нам.
– Это как?
– Завербуйте меня. Да, да!… Завербуйте! Простите меня за скорую просьбу, но время деньги. Вы же контрразведчик, вам нужен результат.
Я из вас сделаю героя КГб. Вербуйте меня! Ну же?! – страдальчески морща лицо, он говорит.
Я малость растерялся, не понял, что происходит.
– Не хочу, – был мой ответ.
– Это как, – спросил он, снисходительно улыбнувшись.
– Да так! Не хочу и все, – закурил я сигарету.
– Вы меня не поняли, Рустам! – он опять улыбнулся. – Завербуйте меня. – поморщив лоб продолжал Сан Саныч. – Хотите, я вам напишу на бумаге, что вы привлекли к тайному сотрудничеству подполковника внешней разведки России? Хотите? Ну скажите, хотите или нет? Это же будет революция! Все азербайджанское КГБ встанет на уши! Все! Вас даже наградят!…
– …Посмертно! – перебил я его, и засмеялся.
– Нет…ну это конечно шутки шуткой, но я говорю серьезно. Рустам, сделайте из меня агента. Сделайте!
– Но зачем?
– Как зачем? Вам же нужен результат, вам тоже нужна вербовка, разве нет? – делает он строгие глаза.
– Нет, мне она вообще не нужна – сказал я как – то беспечно.
– Ты че, долбайоб что ли? – смущенный до крайности, огрызнулся Сан
Саныч.
Я мгновенно притих, всеми силами стараясь не выдать себя каким – нибудь жестом.
– В принципе, все может быть – не замечая его ''наезд'', отвечаю я, и развожу руками.
Кажется, я веду себя очень благородно.
Ночью в постели чувствовал себя в отличном настроении: я был доволен, спокоен и скоро уснул, спал крепко до 12 часов дня.
21 июля.Сижу у себя в кабинете в КГБ. Кабинет состоит из сейфа, стола, двух стульев и солдатской кровати.
На лице моем строгость, облокотился рукой об край стола, смотрю в окно.
На стене висит портрет Гейдара Алиева. Портрет красивый, цветной, но без рамок, лишь одна бумажная фотография.
В этот момент в кабинет завалил инспектор, подполковник управления Особой Инспекции, звали его Малик.
Что – то сказал, я что – то ответил, все эти слова касались непосредственно моего начальника, и еще кого – то, он ех искал.
– Как дела вообще?
– Норма.
– А где Азик? После дежурства? Хорошо.
И вдруг Малик заметил потрет Гейдара Алиева, подошел ближе, стал под ним, и шимбанул с плеча:
– Какое фото! Шик! Ты это, Рустам, это фото грех так держать.
Закажи раму красивую, вдень туда фотографию, и тебе будет приятно, и всем нам. Разве нет? Вот. Ну будь здоров.
Он удалился с кабинета прочь. А совершенно неожиданно для себя сорвал со стены фотографию Гейдара Алиева, разорвал ее на мелкие кусочки, сжал все в клубок т швырнул в мусорное ведро.
25 июля.Позвонил Макс и глухим голосом заявил, чтоб я пошел на
Главпочтамт и получил на свое имя – до востребования открытку. Там же прилагается 500 долларов.
Я так и сделал. Профиндючил туда, но появилась проблема: открытка есть, а денег нет.
Придется позвонить Максу, что за херня?!
Звоню максу, он смеется, шутит. Оказывается, это проверка, они меня прокуряживают.
Гады! Сукины дети!
Хоть я и позвонил не со своего сотового, а с улицы, с прокатного телефона, но все же мой звонок зафиксирован и голос мой записан у них на диктофон. Еще один повод для шантажа у них есть.
А мне насрать!
29 июля.
Я вечно вспоминаю одну девушку, Лилю. Это был единственный человек, который понимал меня. Даже когда несколько раз хотел убить себя, я вваливался к ней домой, она мне варила котлеты, компот, у нее пил, курил, мы трахались, она меня купала, и все потом было хорошо.
Лиля была великолепна. Нет, не очень красива, но с потрясающей энергетикой. Не видел я Лилю уже 3 года. 3 года!
И вдруг – хуяк! – звонок на мой мобильник, слышу ее голом, – она!
Откуда она узнала номер моего мобильника, я не знаю. Уже потом я понял, догадался, что этот ветер дует от Ильича.
Как они вышли на нее?
Где откопали ее? Это ребус! Мы с Лилей встретились.
Я ее отвез к себе на дачу. Все как надо: купил шампанское, коробку конфет, сигареты 'Собрание', и так далее.
На даче тихо, особенно вечером. Все уснуло.
Сидим на веранде, напротив друг друга. Она в одной белой сорочке, из под нее просвечивают ее розовые соски.
Мне нравятся ее кудри на висках, и губы ее вспотели от жары.
От всей ее фигуры веет безмятежностью, легкостью, но я чувствовал у себя в горле комок, и она тоже это чувствовала.
Мы пошли в спальню.
От наших качек и движений сломалась ножка кровати. Левый бок так и рухнул вниз – штракх!
Затем мы постелили матрац на полу, и она мне тихо промурлыкала:
– Русик, а у меня для тебя сюрприз.
– Какой это еще сюрприз? – почесывая переносицу гляжу на нее.
Она достает из своей сумочки резиновый член с готовым тонким жгутом. Это был искусственный половой мужской член. Обычно его применяют для трахания мужчин в попу, это как правило делают сами женщины.
Я с минуту рассматриваю этот резиновый пенис, перевожу взгляд на нее.
– Это твоя идея? – спрашиваю ее.
– Да,- сухо отвечает она.
Она смазывает головку этого пениса вазелином, его тоже с собой принесла, я становлюсь рачком, уперся ниц в подушку, она обтягивает себя жгутом, надевает этот член так, будто с ним жила дано, мол, это ее родной фаллос, он к ней прирос от рожденья, и медленно, очень медленно засовывает его мне в задний проход.
Признаюсь, приятно, когда тебя ебет красивая женщина. Она меня схватила за обе ягодицы, полностью обхватила, уперлась своими бедрами, и поимела меня еще так.
Порой мне было больно, я кричал, точнее, стонал, но не мешал ей.
Ей было приятно ощутить себя в роли мужчины, пусть кайфует себе.
И наоборот, и мне приятно ощутить себя в роли женщины.
И я кайфую. Она доводила этот чертов резиновый член аж до моих почек, потом устала, вспотела, пот лил мне на спину, от ее движений волосы ее раскидывались в разные стороны, я видел ее тень на стене, да и зеркало так поставил, чтоб приятно было смотреть на наше творчество.
Мы уже оба устали, она исковеркала мне жопу, но еще охая и ахая продолжала меня трахать.
Мы оба рухнули, скорее, она рухнула мне на спину.
Отдыхали минут 20.
Потом роли поменялись, я ее поставил рачком и вставил ей так больно, что она начала орать, кричать, а я ей рот затыкал.
– Аха!…Видишь как больно!…- наклонившись, кричу ей в ухо.
– Да…да!…
Потом наступило молчание. Потемки между тем еще больше сгущались, было поздно, час ночи, предметы теряли свои контуры.
Полоска за буруном совсем уже потухла, а звезды стали все ярче и лучистее.
Мы сидим на балконе, слушаем трескотню кузнечиков, пьем одноразовый пакетный чай.
– Лиля, скажи честно, тебя Сан Саныч прислал? – начал я.
– Не надо об этом, Рустам, – она старалась уходить от разговора.
– Да Бога ради, пожалуйста. Только ответь мне честно: то что мы сегодня сделали с тобой в постели, ты все это записала на диктофон, или как? – спросил ее в упор.
– Как тебе не стыдно, Рустам. Не ожидала!
Она приблизилась ко мне, обняла меня, чмокнула в ухо.
– Рустам, они страшные люди, очень страшные. Не спорь с ними, делай, что тебе говорят. Я обещаю, мы поедем с тобой в загранку. Они и мне, и тебе дадут большие деньги.
– Значит ты продалась уже, Лиля, – горько усмехнулся я.
– Причем тут продалась?! Мне нужны деньги! Мне деньги нужны, понимаешь, деньги! – крикнула она и виноватым тоном, ежась отошла от меня к двери.
– Так вот, передай сан Санычу, что пошел он на хуй! Он может тебя обкрутить, а меня, старую падлу – кишка у них тонка! – оскалил я зубы.
31 июля.Сегодня днем мы опять встретились с Сан Санычем.
Сидели в ресторане 'Баку', и чинно хлебали борщ, пили водку, чай горячий. Я попросил его перейти к делу, но он молча пил и жрал.
