Чингиз Абдуллаев - Кредо негодяев

— Хорошо, учту. Где он живет?

— В Лос-Анджелесе. У нас есть его точный адрес. И наконец, пятый, и последний — Петро Савченко по кличке Сокол. Пятиклассное образование, четыре судимости, интеллект на нуле. Но, по нашим сведениям, активно сотрудничает с агентами ФБР.

— Думаете, это он?

— Ничего не могу сказать конкретно. Для этого вас и посылаем. Однако не исключено, что через ФБР на него вышли и сотрудники ЦРУ. Вот это вам и предстоит выяснить. Он проживает в Сан-Франциско.

— Вы сказали, пятый, и последний. Но в Америку уехало шесть человек. Верно?

— Да.

— Тогда люди Рябого, которые будут вести меня по Америке, узнают, что я посетил именно пять человек из шести. Понимаете?

— Не совсем.

— Вы не допускаете мысли, что среди них могут оказаться и осведомители ЦРУ? В таком случае вся ваша игра никому не нужна. Если вы подставляете пять человек из шести, то ничего больше не нужно вычислять. Все и так ясно. Вы таким образом сами раскрываете своего человека.

— Разговаривать с вами действительно тяжелое испытание, — вздохнул Алексей Александрович, — словно я все время попадаюсь как провинившийся школьник. Пусть этот вопрос вас не волнует. Мы его продумали до конца. Дело в том, что за вами будут следить люди Рябого. Там будет всего три-четыре человека. Думаю, мы сумеем держать ситуацию под контролем. Самый опасный из ваших наблюдателей — вот этот тип, — он показал Дронго еще одну фотографию. — Имя его мы пока установить не смогли, а кличку знаем точно — Цапля. Он в прошлом году был в России.

— И вы не смогли установить его имени, — нахмурился Дронго, — или не захотели?

— Мы тогда еще ни о чем не догадывались. Лишь позднее мы поняли, что убийства Арчила Гогия и Михаила Мосешвили на его совести. Но было поздно. Он к тому времени сбежал в Польшу через Белоруссию. А затем объявился в Праге. Там он крупно проиграл, почти двести тысяч долларов. Но сумел уйти в Германию, откуда позднее перебрался в Америку к Рябому.

— Здорово они гуляют по свету, — снова не удержался Дронго, — судя по всему, трудностей с получением визы они не испытывают.

— Хорошо налаженная международная система оформления документов, — развел руками Алексей Александрович, — мы ничего не можем с этим поделать.

— Откуда у Цапли такие деньги? — спросил Дронго.

— Мы предполагаем, что он утаил от своих сообщников часть похищенных у Мосешвили денег. И решил поиграть на них в Праге. Кстати, вскоре после его проигрыша бесследно исчез крупье казино, принимавший ставки в тот роковой для себя вечер. Или счастливый — смотря, что с ним произошло. Еще через несколько дней в Праге появились представители Рябого, которые проверяли номера выигранных купюр, — Цапля предпочитал платить наличными.

— Все понятно. Когда мне нужно вылетать в Америку?

— Завтра.

— Тогда мне придется оставаться у вас на всю ночь. Мне понадобится намного больший объем информации.

— Разумеется, мы готовы предоставить вам всю имеющуюся у нас информацию.

— Оружие у меня будет?

— Нет, вы можете попасть в руки полиции, а это опасно.

— Какое-нибудь прикрытие?

— Если вы попадетесь, мы немедленно от вас откажемся. Вы представитель мафии, прибывший в Америку в поисках контактов. Так и будет официально заявлено.

— Значит, я буду совсем один?

— Как обычно.

— Спасибо за откровенность. Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос — чем вы отличаетесь друг от друга?

Глава 3

С раннего утра у него было прекрасное настроение. Сначала позвонили из Праги, где были выставлены его скульптуры. Две работы были куплены уже в день открытия, и это особенно радовало. Ему не нужны были деньги, он даже не поинтересовался, какую конкретно сумму ему переведут в Москву. Главное, что его работы интересны европейским заказчикам. Это было подтверждение высокого авторитета Рафаэля Багирова, всемирно известного скульптора, талантливого мастера, чьи произведения покупались по всему миру. И это было самым лучшим, блестящим подтверждением его популярности. А заодно и прекрасным алиби для любого, кто поинтересуется его доходами. И твердой гарантией от любых неприятностей в будущем. Скульптора с таким именем власти просто не посмеют тронуть. Он хорошо помнил, когда четверть века назад к нему, уже ставшему известным и популярным в Москве мастером, приехали двое земляков. Разговор был долгий, тяжелый. Он искренне недоумевал, не понимая, отчего он должен брать на себя столь неприятные обязанности. Приехавшие к нему земляки требовали принять крупную сумму денег. Очень крупную. Его собирались сделать хранителем денег, своеобразной кассой взаимопомощи для всех нуждающихся в помощи земляков. Только позже он понял, что далеко не для всех. А только для тех, у кого были крупные, очень крупные неприятности с законом.

Тогда он был слишком молод. И отказать уважаемым людям, к тому же приехавшим специально ради него в Москву, он не смог. Позднее он понял — кем именно он стал. Им нужен был абсолютно честный с гарантированным алиби человек, которого можно было использовать для таких целей. В свою очередь, ему помогали, создавая широкую рекламу, покупая журналистов и критиков, запугивая конкурентов и задабривая руководителей. Через пять лет он был уже признанным по всей Европе скульптором и доверенным лицом сразу нескольких преступных группировок. Это было выгодно и спокойно для обеих сторон.

Еще через пять лет он уже возглавлял самую крупную группировку в бывшем Советском Союзе и облагал данью почти все торговые точки, открывающиеся в Москве лишь с его разрешения. Земляки охотно платили ему, справедливо полагая, что защиту иметь необходимо, а его группа и его связи обеспечивали самое надежное прикрытие. И они же оказали ему поддержку в борьбе против сибирской, кавказской и ленинградской группировок их земляков, лидеры которых стали претендовать на роль высшего авторитета на всей территории огромного государства. Расправы были показательно жестокими и быстрыми. Недовольных сразу отправляли за решетку, подставляя правоохранительным органам, выдавая их лучших людей, тайники и базы. В те годы еще нельзя было устраивать кровавые разборки, которые стали нормой в начале девяностых. Нужно было устранять соперников руками самого государства, и Багиров пользовался именно этим приемом.

Именно тогда он стал самым известным и самым нужным человеком для всех возвращавшихся на волю преступников. К этому времени его имя было известно во многих странах, его скульптуры выставлялись по всему миру, и никто даже не догадывался о его второй, не известной никому жизни. Теперь его приглашали в качестве верховного судьи по всему Союзу. При разборках между известными «цеховиками» (так называли в советское время руководителей подпольных цехов, выпускающих «левую» продукцию) приглашали только Багирова. Его слово было законом, которому подчинялись обе стороны. Все преступные авторитеты среди земляков признали его высшее и неоспоримое руководство. Долгие годы вместе с Михаилом Мосешвили и Кареном Казаряном он возглавлял самые мощные преступные группировки в Москве. Они и Рябой были фактическими хозяевами Москвы, при этом последнему почти единодушно отводили роль своеобразного руководителя в этой четверке, так как он возглавлял мощные подмосковные группировки и был фактическим лидером всех преступных объединений. Только затем в Москве стали появляться чеченские и татарские группировки, уже представляющие довольно серьезную силу. Причем первые традиционно поддерживали неплохие контакты с людьми Багирова, а вторые тесно кооперировались с некоторыми подмосковными группировками. Так продолжалось несколько лет, пока не умер Казарян, умевший находить компромиссные решения, так устраивающие всех лидеров преступного мира. Он обладал каким-то особенным даром убеждать сомневающихся.

На этом их слаженный «квартет» распался. Еще через полгода уехал в Америку Рябой, оставивший вместо себя ничтожного Лазарева, который хоть и стал депутатом Государственной думы, но не сумел в полной мере заменить Рябого. Вскоре началась война между славянскими и кавказскими группировками, и Лазарев был убит. К тому времени место умершего так некстати Казаряна занял руководитель «Континенталь-банка» Саркисян. Был убит и Мосешвили, неосторожно подставивший себя под пули неизвестного убийцы. Позднее застрелили и Арчила Гогию, претендовавшего на место Мосешвили. Правда, свято место пусто не бывает. И их место довольно уверенно занял осторожный и жестокий Гурам Хотивари, сумевший вместе с Багировым нанести ряд впечатляющих и болезненных ударов по группам Рябого. Только вмешательство третьей силы помогло тогда временно приостановить уже разгоравшуюся войну. Но обе стороны помнили о нанесенных ударах и искали возможности как-то незаметно обойти соперников. По их взаимному согласию было решено не вести друг против друга активных действий, и на какое-то время мир был восстановлен. Сегодня утром Багирову передали и вторую приятную весть. За крупный груз наркотиков, пропущенный через Батуми и Трабзон, они получили довольно приличную сумму денег, переведенную в «Континенталь-банк» из Италии. За турецкий порт Трабзон Багиров особенно волновался. Сидевший там российский представитель, консул Зохраб Ибрагимов, был земляком Багирова, но категорически отказывался от сотрудничества с «бандитами».