Роберт Ладлэм - Идентификация Борна

— Я сам бы этого хотел. Но ответ, возможно, будет только на небесах, — произнес Монах. — Что мы нашли? все, что угодно и ничего… Два года и десять месяцев напряженной работы в наших архивах. Перепроверен каждый факт, каждый человек, каждая связь, каждый источник. И с каждым месяцем, с каждой неделей мы все ближе и ближе подбирались к Карлосу… Затем пустота. Тишина. Шесть месяцев вакуума.

— Но теперь эта тишина взорвана, — возразил помощник Президента. — Но кем?

— Это главный вопрос, не так ли? — устало произнес Эббот. — Месяцы тишины, а потом взрыв такой непонятной активности. Счет обнаружен, «фише» переделано, миллионы исчезли, вероятно, украдены. Кроме всего, убито несколько человек, а другим, по всей вероятности, устроены ловушки. Но кем и для чего? — Монах качнул головой. — Удивительно, но пока мы в тумане. Кто этот человек и на чьей он стороне?

Глава 20

Автомобиль стоял между двумя уличными фонарями по диагонали к тяжелой входной двери кирпичного особняка. На переднем сиденьи располагался водитель в форменной одежде, что было привычным явлением на такой улице. Но что было необычным, так это то, что двое других людей продолжали сидеть сзади, не предпринимая никаких попыток выйти. Напротив, они внимательно наблюдали за входом в особняк, уверенные в том, что не попадают в угол обзора инфракрасных камер.

Один из них поправил свои очки, делавшие его похожим на сову. Глаза за толстыми линзами вяло, но подозрительно наблюдали за окружающей обстановкой. Альфред Джиллет, один из руководящих сотрудников Совета Национальной Безопасности, проговорил:

— Какое удовольствие доставляет наблюдать, как рушится высокомерие.

— Вы действительно не любите его? — поинтересовался его компаньон, широкоплечий мужчина в черном плаще, чей акцент выдавал славянское происхождение выходца из Центральной Европы.

— Я ненавижу его! Он стоит за всем, что мне так ненавистно в Вашингтоне. Школы, дома в Джорджтауне, фермы в Вирджинии и уединенные встречи в их клубах. Они прочно охраняют свой узкий маленький мирок, и вы не можете вторгнуться туда, там нет вам места. Ублюдок! Высшее, самовлюбленное мелкопоместное дворянство, оккупировавшее Вашингтон. Они используют способности большинства людей, скрывая это за видимостью их поддержки в принятии решений. Если вы находитесь по другую сторону, то вы всегда будете составлять часть этой элиты, точнее среды, которая поставляет идеи для элиты.

— Наверное, вы преувеличиваете, — заметил Европеец, не отрывая взгляда от кирпичного особняка. — На самом деле вы находитесь там на хорошем счету. В противном случае, наши контакты были бы невозможны. Джиллет нахмурился.

— Если бы обо мне было такое мнение, то только потому, что я стал просто незаменим для людей подобных Эбботу. Я держу в голове тысячи фактов, которые он просто не в состоянии оценить. Для них гораздо проще посадить меня туда, где не требуется решать проблемы, но где они постоянно возникают. Директор Бюро по проверке политической благонадежности! Они создали для меня этот титул и должность, и знаете почему?

— Нет, Альфред, не знаю, — произнес Европеец, глядя на часы. — Я не знаю почему.

— Потому что у них нет терпения проводить столько времени за разбором многих тысяч документов и досье. Они предпочитают обедать в Сан-Суси или самодовольно разглагольствовать перед членами Сената, читая тексты, подготовленные для них другими людьми, которых никто никогда не видит и не замечает.

— Вы чересчур озлоблены, — заметил Европеец.

— Больше, чем вы можете сообразить. Вся жизнь уходит на то, чтобы делать работу за этих ублюдков, и какой в этом смысл? Для чего мне это? Титул и случайный ленч, на котором мои мозги подаются между креветками и устрицами. Люди, подобные Эбботу, никогда не смогут обойтись без людей, подобных мне.

— Не следует недооценивать Монаха. Даже Карлос этого никогда не делал.

— Откуда он знает? Он не имеет понятия, что и как следует оценивать. Все, что делает Эббот, покрыто тайной. Никто не знает, сколько ошибок он допустил. И когда некоторые из них выплывают на свет, за них отвечают люди такие как я.

Европеец перевел взгляд с дома на собеседника и холодно проронил:

— Вы очень эмоциональны, Альфред. Вы должны быть более осторожны на этот счет.

Джиллет ухмыльнулся.

— Это никогда не выходит наружу и я надеюсь, что мое содействие Карлосу подтверждает это. Давайте считать, что я готов к конфронтации и что ничто в мире меня не напугает.

— Искреннее признание, — заявил широкоплечий мужчина.

— А что вы можете сказать о себе? Ведь это вы меня нашли.

— Я знал, что искать, — он повернулся к окну.

— Я имею в виду «вас». Работа, которую вы выполняете для Карлоса.

— У меня нет таких сложных причин. Я уехал из страны, где образованные мужчины и женщины продвигаются по службе по прихоти слабоумных идиотов, которые наизусть читают марксистскую муть. Карлос тоже знал, что искать и кого искать.

Джиллет рассмеялся, его скучные глаза оживились.

— Оказывается, что мы не так уж и сильно отличаемся друг от друга. Замените жизненные артерии нашего западного устройства на марксизм, и вы получите совершенно отчетливые параллели.

— Возможно, — согласился Европеец снова взглянув на свои часы. — Теперь уже недолго. Эббот обычно пользуется полночным рейсом на Вашингтон. — Вы уверены, что он выйдет один?

— Он всегда так поступает, ведь его не должны видеть вместе со Стивенсом. Вебб и Стивенс также должны выйти отсюда отдельно друг от друга. Двадцатиминутный интервал — стандартное время для таких встреч.

— Как вам удалось обнаружить Тредстоун?

— Это оказалось не очень трудно. Ваше содействие, Альфред, сделало свое дело, — он рассмеялся, но его глаза по-прежнему были устремлены на особняк. — Кейн вышел из «Медузы», вы сами сообщили нам это, и если подозрения Карлоса были точными, то это означало, что Монах связан с Борном. Карлос проинструктировал нас, чтобы мы держали Монаха под постоянным наблюдением. В конце концов, мы и вышли на это место.

— Это вывело вас на Канаду? К человеку в Оттаве?

— Человек из Оттавы обнаружил себя сам, когда начал разыскивать Тредстоун. Потом мы выяснили, кто такая эта женщина. Это именно она позвонила ему из Парижа и попросила начать поиски. Мы не знаем, почему это происходит, но подозревали, что Борн может попытаться нанести удар по Тредстоуну со стороны. Но когда ваши секретные службы стали вмешиваться в события в Канаде, то это привело нас к выводу, что Карлос был прав. Точнее, правы были вы, Альфред. Это был не Кейн. Это была ловушка, призрак.

— Я говорил вам это с самого начала, — произнес Джиллет. — Три рода фальшивых сообщений из непроверенных источников. Вот так все было!

— С самого начала… — задумчиво вздохнул Европеец. — Несомненно, это лучшее, на что был способен Монах… Пока что-то не случилось и его творение не обернулось массой проблем.

— Присутствие здесь Стивенса подтверждает это. Президент хочет находиться в курсе событий.

— Он должен это знать. Существует весьма щекотливое подозрение, что руководитель секции департамента финансов при правительстве Канады был убит агентами американских секретных служб. — Он отвернулся от окна и взглянул на Джиллета. — Запомните, Альфред, что мы просто хотим знать, что произошло. Я предоставил вам факты в том виде, в каком мы их получили. Они неопровержимы и Эббот не сможет их отрицать. Но они должны быть представлены, как полученные независимо ни от кого, а лишь из ваших собственных источников информации. Вы напуганы, вы требуете отчета, полагая, что все сообщения секретных служб ложны. Но не забывайте, что вы не должны поддаваться эмоциям. Помните, что он будет постоянно вас подозревать, так как в данном случае вы являетесь обвинителем, а не он.

— Я буду помнить об этом.

— Хорошо, — через стекло были видны огоньки подъезжающего автомобиля. — А вот и такси Эббота. Я позабочусь о водителе. — Он обратился к шоферу: — Эббот может появиться с минуты на минуту. Вы знаете, что надо делать, а я буду слушать в своей машине.

Шофер молча кивнул. Оба вышли из машины одновременно. Шофер обошел автомобиль со стороны капота, чтобы проводить важного клиента к южной стороне улицы. Джиллет наблюдал за ними через боковое стекло. Двое мужчин постояли вместе несколько секунд, после чего разделились. Европеец направился к прибывшему такси, его рука была поднята, а между пальцами была зажата банкнота. Такси было отослано назад, так как планы заказчика изменились. Шофер направился к северной стороне и теперь находился в тени лестницы на расстоянии двух блоков от Тредстоун 71. Через полминуты Джиллет увидел выходящего из дверей Эббота, который всматривался в глубину улицы, стараясь отыскать такси. Оно запаздывало и он решил поймать другую машину. Через несколько секунд он должен был пройти мимо шофера. Когда он с ним поравнялся, то оба они уже были вне угла обзора контрольной камеры. После короткого разговора мужчины направились к ожидающему автомобилю. Через минуту озадаченный Эббот уже усаживался внутрь машины, а шофер отошел в тень.