ИОСИФ ФРЕЙЛИХМАН - Щупальца спрута
Я решил пойти в город и рассказать обо всем милиции. Недалеко от шоссе вошел в дежурный гастрономический магазин, чтобы купить себе что — нибудь на ужин. Взял колбасы и хлеба. Но не успел я отойти от магазина и на десять шагов, как столкнулся с «Силачом».
Дроздов взволнованно теребил лацкан халата. Решетов слушал не перебивая.
— От неожиданности я так растерялся, что в первую минуту не мог выговорить ни слова, — рассказывал Михаил. — А он как ни в чем не бывало попросил меня подождать минутку, вошел в тот же магазин и быстро возвратился. Мы вместе зашагали по шоссе. Он сказал, что прибыл сюда в семь часов, тоже по заданию, и в Приморск вернемся вместе. На вокзале «Силач» купил билеты; я вздохнул с облегчением, узнав, что будем ехать в разных вагонах. До прибытия поезда оставалось еще около часа. Мы расположились в разных концах зала ожидания. Пассажиров оказалось немного. «Силач» развернул пакетик и спокойно принялся есть купленную колбасу. Я тоже решил поужинать. Жуя колбасу с хлебом, я не переставал думать о том, как бы незаметно для «Силача» ускользнуть до отхода поезда. Вдруг он поднялся и направился ко мне, но не остановился, а только поставил на скамью баночку с горчицей и пошел дальше. Колбаса, приправленная горчицей, стала намного вкусней…
Дроздов вдруг замолчал и глазами, полными ужаса, уставился на Решетова.
— Товарищ полковник, неужели горчица?..
Решетов утвердительно кивнул головой. Дроздов подавленно умолк.
— Я слушаю тебя, Михаил.
— Это и все, товарищ полковник, остальное вы знаете.
— Нет. Дроздов, еще не все. Но, может, ты устал? Тогда мы отложим до другого раза…
— Очень прошу вас, товарищ полковник, задавайте вопросы. Я готов отвечать.
— Номер машины запомнил?
— Нет. Но я записал его. Записная книжка лежит в кармане моего пиджака.
— Нет этой книжки, Михаил. Она была украдена у тебя еще до отравления… А какого цвета машина, помнишь?
— Шоколадного.
— Узнал бы ты того человека?
— И через десять лет узнаю этого гада!
— Хорошо. Ну, номер приморской машины ты, наверно, помнишь?
— Номера на ней меняли. Их было три. Могу назвать все.
— Нет, это бесполезно. И гараж, и машина давно сменены.
— Но они же не знают, что я выжил! — с надеждой к голосе воскликнул Дроздов.
— Я не уверен в этом, — задумчиво произнес Решетов. — Так кому же ты все — таки адресовал деньги, Миша?
Опустив голову, глядя себе под ноги, Дроздов молчал. Вид у него был настолько удрученный, что нетрудно было догадаться, как неприятна ему тема разговора.
— Мне будет тяжело, если тот человек узнает, что произошло со мной, — не поднимая головы, проговорил Дроздов.
— Любишь? — помолчав, тихо спросил Решетов и невольно улыбнулся, когда увидел, как вскинул голову Дроздов.
— Товарищ полковник, что — нибудь случилось с Галей? — глаза парня впились в лицо Решетова.
— Успокойся, она жива — здорова и по — прежнему любит тебя. Только она оказалась благоразумнее, чем ты. Ну ладно, сам в этом позднее убедишься. Теперь главное — поправиться. Ты можешь нам очень скоро понадобиться.
Решетов оделся и ушел, оставив Дроздова со своими думами.
ГЛАВА XI
Решетов положил телефонную трубку и задумался над словами генерала. За последнее время все явственней ощущалась скрытая деятельность врагов. Генерал требовал точно определить, что находится в коробке, извлеченной со дна моря. После кропотливого изучения эксперт установил, что в ней содержался реактивный запал неизвестного оружия, состоящий из взрывчатки и химического заряда.
Все данные говорили о том, что снаряд обладал огромной разрушительной силой. Над разгадкой снаряда работает исследовательская лаборатория.
Решетов понимал, что такое оружие врагу понадобилось для диверсии против какого — нибудь особо важного объекта. Таким объектом, несомненно, является номерной завод, работающие там люди.
Решетов распорядился усилить охрану номерного завода.
Майор Вергизов и капитан Завьялов с группой спешно вели работу в Приморске. Была обнаружена явочная квартира диверсантов, хозяином которой являлся некий Лукьян Андреевич Запыхало. Прошлое этого человека проливало свет на многое. Однако арестовывать его было еще рано.
Генерал сообщил Решетову об отъезде из Москвы трех служащих иностранной торговой фирмы и обращал его внимание на следующее: органы безопасности располагают данными, что один из них является резидентом разведки. Необходимо установить, кто именно из трех. Было ясно, что приезд трех иностранных служащих — это маневр, цель которого замаскировать разведчика и осложнить наблюдение за ним. Очевидно, что резидент является главным руководителем диверсантов. раз он сам пожаловал сюда, значит враги готовятся к решительным действиям. Очень важно, что сообщат Вергизов и Костричкин об этих людях.
Посещение ими театра давало возможность разведчикам внимательно рассмотреть «гостей» и понаблюдать за ними.
Решетов взглянул на часы: близилась полночь. Как было условлено, Вергизов первым должен вернуться в Комитет. В ожидании товарищей Решетов поднялся из — за стола и распахнул окно. Город сверкал огнями. Полковник полной грудью вдохнул аромат цветущей липы.
В кабинет быстрой походкой вошел Вергизов.
Решетов прошел за стол, присел и Вергизов.
— О ваших наблюдениях за приезжими доложите, когда вернется Костричкин. Ему будет полезно послушать.
— Хорошо, Михаил Николаевич. За это время ничего нового не было?
Решетов достал и раскрыл дело № 207–И.
— Вы помните, Василий Кузьмич, сообщения начальника пятого отделения милиции относительно Галины Семеновой и сданных ею в милицию деньгах?
— Конечно, помню.
— Приобщите его к делу Белгородовой…
— В какой связи? — Вергизов удивленно взглянул на Решетова.
— Представьте себе, жених Семеновой, оставивший ей деньги и так таинственно исчезнувший, и отравленный юноша из больницы — одно и то же лицо…
— Наконец — то выяснилась личность пострадавшего, — облегченно выдохнул Вергизов.
— Да, это Михаил Дроздов. Он во всем сознался. Вчера я был у него в больнице. Все, что Семенова показала, полностью подтвердилось. Желая избавиться от ненавистного дяди и его сообщников, тянувших парня в омут преступления, этот Аника — воин решил вступить с ними в единоборство. Он сделал вид, что согласился на предложение дяди, а на самом деле старался разузнать, кто сообщники дяди, и рассказать о них милиции. Этот опрометчивый шаг едва не стоил ему жизни. Кстати, вчера мне звонил начальник пятого отделения милиции. Семенова сделала очередной взнос в сумме четырех тысяч пятисот рублей. Деньги получены из Приморска.
— Молодец девушка, — одобрительно заметил Решетов. — Своим заявлением а милицию она, кроме всего прочего, облегчила судьбу и самого Дроздова.
— Как его здоровье сейчас?
— Опасность окончательно миновала. Он жаждет помочь в поимке врагов и, надо думать, будет нам полезен.
Раздался стук.
— Войдите, — пригласил Решеток Костричкина. Садитесь, товарищ лейтенант, и не будем терять времени, скоро светать начнет. Выкладывайте, Василий Кузьмич, ваши впечатления о приезжих. Что нового стало известно о них?
— Все трое, — начал Вергизов, — держат путь в Приморск. Здесь они проездом. Во всяком случае, так сообщили они портье гостиницы. Пробудут у нас двое суток. Город им очень понравился, и они пожелали ознакомиться со здешними достопримечательностями. В Приморске «гости» рассчитывают дождаться прихода судна, которое доставит в приморский порт принадлежащие их торговой фирме автомашины.
— Опишите, пожалуйста, внешность этих господ.
— Один высокий, тучный, волосы ежиком, небольшие усики. В толстых губах постоянно торчит сигара, расплюснутый, с перебитым хрящом нос (должно быть, след кастета). Двое остальных похожи друг на друга как близнецы. Оба среднего роста. У обоих волосы каштанового цвета. Холодные глаза. Совершенно одинаковые костюмы, галстуки, шляпы и пыльники. Курят сигареты. Единственное различие — один из них криво ставит ступни. Даже зубы у обоих одеты в золотые коронки. Во всяком случае, легко принять одного за другого.
— Еще одна деталь, товарищ полковник, — заговорил Костричкин, после того как Вергизов кончил. — У одного из них не хватает кончика мочки на левом ухе…
— Куда они отправились после театра?
— В гостиницу «Интурист» и там спустились в ресторан.
Решетов жестом остановил Костричкина и снял трубку телефона.
— Решетов слушает. Хорошо, продолжайте наблюдение.
Положив трубку, полковник минуту молчал.
— Недавно звонил генерал, — заговорил он. — Надо быть готовыми к скорой развязке операции. А что развязка близка, свидетельствуют многие признаки, и один из них — приезд этих господ. Сейчас лаборатория работает над исследованием оружия, которое враги, по — видимому, рассчитывают применить при диверсии. Наша задача — не допустить диверсии. Следовательно, поймать и изолировать диверсантов надо прежде, чем они применят это оружие. Все зависит от нашей бдительности, четкой работы и оперативности.
