Чингиз Абдуллаев - Камни последней стены

— Осторожно, — попросил он еще раз женщину, — не шуми. Это может быть сам Гайслер, либо кто-то из его друзей. Замри.

Он посмотрел в окно. Незнакомцев уже не было у машины. Они обошли дом, о чем-то тихо переговариваясь. Затем один из них позвонил дважды, прислушиваясь.

— Они могут войти в дом, — прошептала Лариса.

— Ничего, — тронул он ее за руку, — подождем.

— Как ты думаешь, кто это? Американцы или немцы?

— На американцев не похожи. Слишком скромны. И на немцев тоже не похожи, иначе давно бы вошли в дом.

Незнакомцы тихо переговаривались. Затем один из них достал связку отмычек, одна из которых была похожа на ту, которая была в руках у Дронго. Осторожно открыл дверь. Вошел.

— У тебя есть оружие? — спросил Дронго, уже зная ответ.

— Нет, — ответила она, неожиданно улыбнувшись.

— Жаль, — пробормотал Дронго, — именно сейчас мне бы очень пригодился твой пистолет.

Он спрятал листок бумаги в карман. Затем шагнул за дверь. Ларисе он показал на место рядом с собой. Незнакомцы осторожно вошли в дом. Все было тихо. Они переговаривались на английском.

— Американцы, — сказала Лариса, но Дронго приложил палец к губам, показывая, чтобы она молчала.

Первый из вошедших начал подниматься наверх по лестнице, а второй прошел дальше, к кабинету. Как только он вошел, за его спиной оказался Дронго. Он успел достать ручку и приложить ее к спине вошедшего.

— Тише, — сказал Дронго, — без лишнего шума. Остановись и медленно подними руки. Очень медленно. И без глупостей.

Американец дернулся, но кричать не стал. Медленно поднял руки, оглядываясь на Дронго.

— Вы не поняли… — сказал он, но Дронго уже успел похлопать по его пиджаку и достать пистолет из кобуре.

— Я все понимаю, — заметил Дронго, убирая ручку и сжимая в руках пистолет. — Позови своего товарища. Только без лишних слов. Иначе мне придется в тебя стрелять.

— Не нужно стрелять, — попросил незнакомец. — Марк! — крикнул он наверх. — Спустись вниз.

Дронго повел своего пленника в гостиную, откуда вела лестница на второй этаж. Напарник захваченного агента начал медленно спускаться по лестнице и, достав оружие, направил его на Дронго.

— Спокойно, — приказал Дронго, встав за спиной своего пленника, — давай без глупостей. Мы одновременно опустим оружие.

— Ты кто такой? — спросил стоявший на лестнице.

— А ты кто? — спросил в ответ Дронго.

Сзади послышался шум. Это Лариса, поняв, что происходит, намеренно дала о себе знать, чтобы было ясно, что в доме есть еще кто-то. Неизвестный вздрогнул и снова поднял пистолет.

— Если будешь дергаться, мы сделаем дырки друг в друге, — предупредил его Дронго. — Откуда вы? Что вам нужно?

— Я вас узнал, — неожиданно сказал неизвестный, убирая пистолет и широко улыбнувшись.

— Надеюсь, вы не путаете меня с Шоном Коннери или Тимоти Далтоном? — пошутил Дронго.

— Нет. Я видел вас несколько дней назад в Тель-Авиве.

— Вы из Израиля? — понял Дронго.

— Да. Нас прислал Гурвич. Мы обнаружили среди вещей Гайслера адрес этого дома и время встречи. Восьмого ноября в девять часов утра. Гурвич решил, что нам нужно все проверить. Он предупредил, что мы можем столкнуться с вами.

— Вы приехали поздно. — Дронго повернул голову и позвал Ларису: — Ты можешь войти. Это офицеры МОССАДа. Они решили, что могут участвовать в разделе наследства группы Хеелиха. Всем хочется получить кусок этого пирога.

Лариса вошла в комнату и недовольно взглянула на второго агента. Тот кивнул.

— Откуда они узнали, что мы тоже здесь будем? — поинтересовалась Лариса.

— Нашли адрес дома среди вещей Гайслера, — сообщил Дронго. — Как странно, что он оставил адрес, уходя на убийство Бутцмана.

— Тебя что-то смущает? — поняла Лариса.

— И очень сильно.

— О чем вы говорите, господа? — вмешался один из офицеров МОССАДа.

— Здесь ничего нет, — солгал Дронго, — и я не думаю, что вам нужно отбивать документы у американцев или немцев. Им может не понравиться ваша деятельность в Германии. Мы сейчас уходим. А вы уйдете через несколько минут. Постарайтесь не дергаться, не нужно, чтобы соседи увидели неизвестных, влезающих в чужой дом. Лариса, мы уходим.

Она открыла входную дверь и вышла из комнаты.

— До свидания. — Дронго сделал несколько шагов к двери, затем достал обойму и бросил сотруднику его пистолет. После чего сделал еще один шаг и оказался перед домом.

— Уходим быстрее, — предложил он Ларисе.

Через несколько минут они были уже на вокзале. Когда подошел их поезд, следующий на Берлин, Дронго галантно пропустил вперед Ларису и увидел, что в один из последних вагонов садятся сотрудники МОССАДа. Он улыбнулся и вошел в свой вагон. Из-за этих документов агенты стольких стран готовы на любые ухищрения. Он вспомнил про факс, полученный в доме Гайслера. Если бы они с Ларисой опоздали хотя бы на час, то сообщение получили бы сотрудники израильской разведки. Интересно, почему здесь нет американцев или немцев? Наверно, они появятся сегодня днем.

— О чем задумался? — спросила Лариса.

— О Гайслере, — признался Дронго. — Кажется, у меня уже появились некоторые сомнения в верности избранной нами версии.

— Ты о чем? — не поняла женщина.

— Нужно еще раз встретиться с Гуго, — задумчиво произнес Дронго. — Мне придется уточнить некоторые детали.

На этот раз они успели взять билет на скорый поезд и уже через несколько часов были в Ганновере, откуда за четыре часа доехали до Берлина. Лариса сидела напротив Дронго, глядя на этого удивительного человека и не понимая, каким образом он собирается вычислить информатора Барлаха. До назначенного времени оставался всего лишь день. Завтра вечером он должен назвать имя информатора или признать, что он потерпел неудачу, и тогда пришлось бы применить второй вариант их плана, о котором она примерно догадывалась.

А Дронго дремал в кресле, мгновенно открывая глаза, если кто-нибудь из посторонних проходил мимо него. Заметив, что Лариса смотрит на него, он открыл глаза и спросил:

— Что случилось?

— Сегодня восьмое ноября, — напомнила Лариса.

— Раньше был праздник, — кивнул он, закрывая глаза.

— Восьмое ноября, — упрямо повторила она. — Ты понимаешь, что это значит?

Он снова открыл глаза.

— Ты не успела принять участие в ноябрьской демонстрации, — с обычной усмешкой спросил он. — Сводный полк чекистов на площади. Зачем ты мне все время напоминаешь, какое сегодня число? Я точно знаю, что сегодня восьмое, ну и что.

— Завтра девятое ноября. Последний день. Если мы не…

— «Если» не будет, — пообещал Дронго. — Мне нужно уточнить некоторые детали, но, в общем, все ясно. — Он потер затекшие руки, расправляя плечи.

— Ты уже знаешь имя информатора Барлаха? — не поверила Лариса.

— Конечно, знаю.

Он достал мобильный телефон и набрал известный ему номер.

— Павел, — сказал Дронго, когда ему ответили. — Здравствуй, это я. Сегодня утром мы с твоими офицерами чуть не перестреляли друг друга. Хорошо, что один из них узнал меня, иначе было бы плохо.

— Я их заранее предупредил, — сказал Павел, — я ведь знаю, как ты проводишь расследования. Стоит только подумать о чем-то, как оказывается, что ты уже сделал это. Группа Хеелиха уже всем осточертела.

— У меня к тебе просьба. Ты можешь проверить, не было ли в группе вместе с Гайслером человека по фамилии Дамме. Эрих Дамме. Мне нужно срочно узнать. Если тебе не трудно, проверь по компьютеру в отеле или в вашем МИДе.

— Лучше в отеле, — пробормотал Павел. — Ты, наверно, думаешь, что я руководитель МОССАДа или премьер-министр Израиля. Сейчас я тебе перезвоню.

Дронго убрал аппарат. Лариса смотрела на него, ничего не понимая.

— Это Дамме? — спросила она. — Значит, это он информатор Барлаха?

— Конечно, нет, — улыбнулся Дронго, — на самом деле все настолько ясно, что остается лишь уточнить некоторые детали. Просто я немного устал. Я вывел странный парадокс. Чем больше живешь, тем меньше тебе нравятся представители человеческой породы. Может, лучше всего переехать куда-нибудь в горы и стать отшельником? Как ты полагаешь?

— Не получится, — усмехнулась женщина, — ничего не получится. Тебе нравится общаться с людьми, нравятся эти двуногие. Они тебе интересны.

— Может быть, — согласился Дронго, — но иногда встречаются уж явные мерзавцы. Причем количество одинаково — и среди мужчин, и среди женщин.

— И каких ты встречал больше? — поинтересовалась она. — Хороших или плохих?

Он задумался. Потом ответил.

— Нет. Такое деление не совсем верно. Люди не бывают плохими и хорошими. Они делятся на сильных и слабых. Только сильные не по Ницше. Я встречал очень незаметных, внешне ничем не примечательных людей, которые могли противостоять соблазнам. И очень преуспевающих, сильных, суперменов, которые не могли устоять перед соблазнами.