Чингиз Абдуллаев - День гнева
— Придется согласовать это с Полетаевым, — кивнул Руднев, — предложение стоящее. Но у министра идет совещание.
— Самое время ему позвонить, — заметил Дронго, — речь идет в первую очередь о его жизни. Но лучше поговорить с ним лично. Не по телефону.
— Попробуем. — Руднев вышел из комнаты.
Дронго тоже поднялся, но тут появилась Суслова.
— Я не нуждаюсь в адвокатах, — гневно сказала она, глядя ему в глаза.
— Никогда им не был, — ответил он, — хотя сама по себе профессия прекрасная.
— Перестань паясничать. Только что Руднев сказал, что у меня «великолепный защитник». Что ты им здесь наговорил? Где Корниенко?
— Ему стало стыдно, и он уехал.
— Ты можешь не балагурить? Что произошло?
— Ничего. Я только объяснил Корниенко, как нужно относиться к такому человеку, как ты. Вот, собственно, и все.
— Господи! — Она села на стул, неожиданно улыбнулась. — Я должна была догадаться, что ты вмешаешься. Ты же видел, в каком состоянии я шла к приемной. Совсем забыла, что у нас есть собственный Тиль Уленшпигель. Борец за правду.
— Вот именно. «Пепел Клааса стучит в моем сердце».
— Перестань насмешничать. Удивляюсь, что Корниенко стал тебя слушать.
— А я тебе удивляюсь. Неужели ты приревновала меня к этой девочке?
— Она не девочка, Дронго, — грустно произнесла Суслова, — а молодая красивая женщина. И я ей немного завидую. Будь я в ее возрасте, нет, будь я хотя бы на десять лет моложе, чем сейчас, плюнула бы на все, бросила работу и посвятила бы остаток жизни тебе.
Дронго смутился. Он не знал, что ответить. Не находил слов. Потом наконец как-то неуверенно произнес:
— Если хочешь, мы могли бы жить вместе…
— «Если хочешь», — усмехнулась она.
— Я неудачно выразился, — растерялся Дронго, — мне никогда никто ничего подобного не говорил.
— И не скажет. А вместе мы быть не можем. Я слишком устала от жизни, нервы шалят. К тому же нам трудно будет вылезти из своих панцирей. Тебе нужна другая, которая будет терпеть все твои сумасбродства. Я видела, как она на тебя смотрела. Неужели ты не почувствовал, что она тебя любит?
Воспоминание о Джил больно кольнуло сердце. Он думал, вчерашняя встреча станет одним из эпизодов его биографии. Эпизодом приятным. Или он, как всегда, ошибся?
— Лена, — тихо произнес Дронго, подходя ближе, — я так одинок!
— Знаю, — ответила она, — мы с тобой две единицы, каждая сама по себе, и никогда двойкой не станем. Тебе нужна рядом не единица. Тебе нужен нуль. Но не в отрицательном смысле этого слова. Иными словами, тебе нужна женщина, которая полностью растворится в тебе. И тогда ты почувствуешь себя во сто крат сильнее.
— Любой мужчина мечтает именно о нуле, — улыбнулся Дронго.
— Но в этом случае мужчина должен быть единицей, — сказала Елена, — потому что два нуля — это ничто. Жить рядом с бездарностью невыносимо. Жить рядом с таким, как ты, тоже невозможно. Выбирают меньшее из зол.
В этот момент в кабинет вошел Руднев.
— Полетаев согласился, — сказал он, — сейчас прикажу готовить наши машины.
День третий. Москва.
13 часов 35 минут
Кортеж машин двигался по городу на довольно большой скорости. Два джипа и две «Ауди» шли друг за другом. «Тойота» и «Дэу Нексиа» ехали в ста метрах, стараясь не отставать, но сидевшие в них не видели самого кортежа. Им важно было наблюдать за возможными «хвостами», которые могли начать наблюдение за кортежем. В «Тойоте» находились Дронго и Суслова, за рулем сидела Елена. Они знали примерный маршрут машин и постоянно поддерживали с ними связь.
— Выезжаем на проспект, — сказала Суслова. — Третий, есть что-нибудь подозрительное?
— Нет. Все нормально. Но мне кажется, зеленый «Пежо», который следует за нами, появился, когда мы уже отъехали от министерства.
— Второй, вы его видели?
— Нет, заметили только сейчас. Он, кажется, сворачивает. Что делать?
— Поезжайте за ним. Если это та самая машина, она должна где-то затормозить, передавая наблюдение другой машине.
— Думаешь, они подстраховывают друг друга? — догадался Дронго.
— Видимо, да, — мрачно ответила Суслова, — впрочем, сейчас узнаем.
— Внимание. «Пежо» сбавляет скорость. Но продолжает следовать за кортежем, — передал Второй, — мы его видим. В нем двое мужчин. Один говорит по телефону.
— Они ведут наблюдение, — убежденно сказала Суслова, — ты был прав. Мы их возьмем, и тогда все станет ясно.
— Третий, сворачивайте с проспекта. Посмотрим, как поведут себя наши «друзья». Необходимо вычислить и второй автомобиль. Внимание, сейчас начнем сбавлять скорость.
— Они действуют как настоящие профессионалы, — сказала Елена, — интересно, кто бы это мог быть? Неужели у них так много людей?
— Это не Слепнев, — в раздумье произнес Дронго, — «ликвидаторы» обычно работают в одиночку, в крайнем случае с одним-двумя агентами. Это не почерк «ликвидатора».
— «Пежо» вырвался вперед, — доложил Второй, — похоже, меняется с голубым «Крайслером». Там тоже двое мужчин, один поднес руку к голове.
— Вы фиксируете номера?
— Конечно. Уже передал их в наш центр. Обещали быстро ответить, но пока молчат.
— Поторопите их.
— Видим «Крайслер», — передал Третий, — следует за нами. Похоже, собирается на обгон.
— Осторожно, — предупредила Суслова, — если они считают, что в одной из наших машин Полетаев, возможны любые неожиданности. Третий, вы меня слышите?
— Вас понял, Первый! Как только они пойдут на обгон, возьмем их под наблюдение.
— Второй, есть сообщения о том, кому принадлежат эти машины?
— Нет. Пока нет.
— Первый, «Крайслер» резко увеличил скорость и пошел на обгон. Прием.
— Поняла. Будьте осторожны, Третий.
— Внимание, Первый, я — Второй. «Пежо» свернул в сторону. Они, похоже, решили отказаться от дальнейшего наблюдения. Нам тоже сворачивать?
Она взглянула на Дронго. Тот кивнул. Но, вспомнив о вчерашних потерях, она не имела права рисковать людьми, за которых несла ответственность.
— Нет, не сворачивайте. Возможно, это провокация. Они заметили нас и хотят отвлечь.
— Первый, говорит Третий. «Крайслер» повернул на проспект. Вы меня поняли, Первый? Они повернули обратно.
— Что-то не так, — нахмурилась Суслова, снова взглянув на Дронго, — они оторвались от преследования. Что-то мы не так делаем. Внимание всем! Возвращаемся, — приказала она, — соблюдать дистанцию. Если появится кто-нибудь из «друзей», немедленно сообщите. Повторяю, если появится кто-нибудь из «друзей», немедленно сообщите.
— Никого нет, — доложил Второй.
— Все чисто, — подтвердили из кортежа.
— Почему вдруг они оторвались? — спросила Суслова, прикусив губу. — Мы ошиблись? Или они обнаружили нас?
— Не похоже. Иначе оторвались бы раньше, — ответил Дронго. — Узнай у Второго, им сообщили, чьи это машины?
— Второй, вы получили информацию об этих машинах?
— Только что. Эти машины списаны еще в прошлом году. Вы меня слышите, Первый? Номера машин списаны в прошлом году.
— Похоже, это автомобили-призраки, — нервно заметила Суслова.
— Нет, — ответил Дронго, — теперь совершенно ясно, что это не призраки. Если списаны номера обеих машин, это не призраки, это реальность.
— Может, кто-то блокировал информацию ГАИ и, когда мы послали запрос, передал предупреждение обоим автомобилям, — предположила Суслова, — такое возможно?
— Только как вариант. Узнай наши «друзья», что мы пытаемся вычислить номера их машин, они и в этом случае не стали бы отрываться от кортежа. Номера все равно липовые, и по ним ничего не найдешь. Здесь дело в другом: они откуда-то узнали, что наш кортеж липовый. Что ни в одной из машин нет Полетаева. Узнали и сразу оторвались. Выходит, им кто-то сообщил.
Она взглянула на Дронго, включила переговорное устройство.
— Говорит Первый. Все машины, которые мы вели, оторвались. Вы меня поняли?
— Вас понял, — ответил полковник Руднев, — что будем делать?
— Эксперт считает, что они каким-то образом пронюхали о движении кортежа.
— Спроси, кто звонил министру. С кем он разговаривал? — сказал Дронго.
— Кто звонил нашему другу? — спросила Суслова.
— Никто. Я сижу в приемной, все телефоны отключены. Никто не звонил, — ответил Руднев.
— Все ясно. — Она взглянула на Дронго. — Кажется, у полковника Корниенко снова появятся веские основания для подозрений.
— Если будешь все время об этом думать, непременно появятся, — отозвался Дронго. — Пожалуй, Полетаеву лучше не ездить сегодня на заседание правительства. Это возможно?
— Нет, — сказала она, — такой вопрос может решить только премьер-министр. Ты можешь ему позвонить?
— Не могу.
— Только директор ФСБ может.
— Что-то не получается, — нахмурился Дронго.
— Ты о чем?
— Почему они так резко оторвались? Я в чем-то ошибся. Чего-то я не учел.
— Через полчаса заседание правительства. Полетаев уедет оттуда немного раньше, чтобы выступить на открытии конференции в Центре.
