Чингиз Абдуллаев - Голубые ангелы
Начальник Разведывательного управления Министерства обороны США генерал-лейтенант Даниэл Грэхэм.
Директор Национальной программы чрезвычайных резервов Ричард Кордер.
Директор секретной лаборатории в Форт-Коллинзе Льюис Бэсс.
Из стенограммы заседания:
У. Кларк. Господин Грэхэм, каким образом журналистам удалось узнать о секретных лабораториях Пентагона в Нью-Йорке, Колорадо, Кентукки? Откуда произошла утечка информации?
Д. Грэхэм. Нами проверены все варианты. Со складов информация просочиться не могла. Отделом Си-ай-си выдвинуто предположение, что утечка информации произошла по вине сотрудников Интерпола и специализированных организаций ООН. Им удалось выйти на некоторых наших поставщиков.
У. Кларк. А нельзя было обойтись собственными ресурсами?
Р. Кордер. Мы принимали все меры, но, как вы понимаете, нам были нужны огромные партии наркотиков. А наши плантации не могли первоначально дать сразу такое количество.
У. Кларк. А если вдруг понадобится такое количество вновь? Значит, мы опять прибегнем к поставкам из-за рубежа?
Л. Бэсс. Нет. Имеющиеся теперь на наших складах семена позволяют в случае кризисной ситуации засеять огромные территории. Нами принимаются все меры.
У. Кларк. Семена охраняются?
Д. Грэхэм. Специальными подразделениями Си-ай-си. Кроме того, мы связались с АНБ и ЦРУ.
У. Кларк. Хочу обратить ваше внимание, что мы собрались прежде всего для того, чтобы обсудить вопросы, вытекающие из самого акта существования наших складов и лабораторий. Как вам известно, в случае кризисной ситуации и нанесения ядерного удара предполагаемым противником, огромные территории нашей страны могут оказаться пораженными ядерным оружием. И наша задача — принять максимальные меры для облегчения участи оставшихся в живых и выживающих.
Р. Кордер. Имеющиеся в настоящее время на складах тонны опиума могут быть в максимально короткие сроки переработаны в морфий. Хотя мы уже на сегодняшний день располагаем огромными запасами этого лекарства.
У. Кларк. Даже если территория, охваченная поражением ядерных ударов, будет очень большой?
Р. Кордер. Мы рассчитываем на максимально возможное поражение порядка 30 процентов нашей территории и 60–70 — территории наших городов.
У. Кларк. Что вы намерены предпринять в случае, если запасы наших военных складов будут исчерпаны?
Л. Бэсс. Семена, хранящиеся в нашей лаборатории, могут, в случае чрезвычайного положения и затянувшегося кризиса, перерабатываться для медицинских целей постепенно, и мы даже планируем засевать ими некоторые территории.
У. Кларк. Значит, в случае ядерного поражения территории нашей страны мы можем твердо рассчитывать на ваши склады и лаборатории. Я вас правильно понял?
Р. Кордер. Именно так. В случае кризисной ситуации и ядерной войны мы готовы действовать по намеченной программе.
У. Кларк. Хочу напомнить вам, господа, что Президент придает нашей программе особо важное значение. И обеспечение этой программы зависит и от ваших усилий, господин Грэхэм.
Д. Грэхэм. Нами принимаются все меры безопасности. Но, к сожалению, мы не можем контролировать неправительственные организации или комиссию конгресса. Судя по всему, они собираются опубликовать официальное сообщение об исследовании этого вопроса.
Р. Кордер. Любое появление в печати материалов об этих складах было бы не только крайне нежелательно, но и, по меньшей мере, неразумно.
Д. Грэхэм. Поэтому мы и собираемся выделить специальную группу в Си—ай—си для охраны информации по этим складам. Вообще, все, что касается нашей информации будет засекречено. Мы уже ликвидировали несколько лабораторий, действовавших в других странах и поставлявших нам запасы опиума. При этом у нас возникли серьезные подозрения, что данные лаборатории поставляли наркотики и местной мафии.
У. Кларк. А вот этим пускай занимается «Интерпол». Но вы сами можете гарантировать, что утечка информации исключена?
Д. Грэхэм. Что касается моих людей — да, безусловно. Но комиссия конгресса… Здесь я не могу гарантировать.
Р. Кордер. Наше агентство предусматривает все возможности, в том числе и возможность затяжной ядерной войны. В случае такой кризисной ситуации к нашим объектам будут подтянуты дополнительные воинские контингенты и специальные подразделения охраны. На сегодняшний день секретность наших действий почти абсолютная. Я отвечаю за своих людей.
Л. Бэсс. Лаборатория в Форт-Коллинзе гарантирует сохранность информации.
У. Кларк. Информация не должна попасть в прессу. Необходимо любой ценой избежать ненужной рекламы нашего проекта.
Р. Кордер. Думаю, что необходимо связаться с АНБ и ЦРУ для урегулирования ситуации, если Разведывательное управление не сможет решить вопрос собственными силами.
Д. Грэхэм. Речь идет не о наших возможностях. Мы не контролируем прессу. Думается, это лучше сделать через АНБ, которое может приостановить разглашение любой информации, касающейся национальной безопасности. Желательно, чтобы господин Кларк переговорил по этому вопросу с Президентом.
У. Кларк. Я доложу Президенту о вашем мнении.
Нью-Йорк. День двадцать седьмой
Так и не заснув в эту ночь, Гонсалес продолжал сидеть за столом. В половине восьмого утра прибыл Генеральный директор. Комиссар поднялся к нему. Мигель остался один. Мысль о том, что их провели, не давала ему покоя. Каким образом этому неизвестному противнику удалось их переиграть? Каким образом? От напряжения раскалывалась голова, но ничего путного он уже придумать не мог. Ночью они с комиссаром перебрали практически все варианты. Они поднялись наверх и проверили все помещения над этими комнатами. Потом они так же тщательно проверили потолки нижних этажей. И хотя оба понимали тщетность своих усилий, тем не менее искали хоть малейшую зацепку, скорее надеясь на чудо. Но чуда не было.
Мигель снова вернулся к тем троим, заходившим в отдел, — заместитель Генерального секретаря ООН, генеральный комиссар зоны и его помощник. И хотя отдавал себе отчет, что это глупо, тем не менее к утру он начал подозревать и этих людей. Ничего более путного он придумать не мог. Карамба, выругался он, я все-таки найду разгадку. Сдохну, а найду. Внезапно его взгляд упал на плащ комиссара, небрежно брошенный в углу комнаты. Мигель вспомнил, что комиссар перед уходом снял его и, скомкав, бросил на диван. Гонсалес развернул плащ. Из внутреннего кармана виднелись сложенные белые листки бумаги. Это был протокол вскрытия Роберто. Он бросил взгляд на часы. Пятнадцать минут девятого, кажется, он догадался. Надо успеть. Быстро набрал номер.
— Господин Генеральный директор? Говорят из азиатского отдела. Пожалуйста, передайте трубку господину комиссару. Алло, господин комиссар? Я очень прошу вас спуститься вниз. Да, да. Случилось нечто чрезвычайное. Пожалуйста, поскорее.
Бросив трубку, он лихорадочно зашагал по комнате. Не выдержав напряжения, опустился на диван и принялся выбивать четкую дробь костяшками пальцев.
Дверь распахнулась стремительно. В комнату буквально влетел комиссар. За ним вошел еще кто-то.
— Что случилось? — закричал с самого порога комиссар.
— Пока ничего, но я, кажется, нашел, — вскочил со своего места Мигель.
— Кто это? — спросил один из вошедших.
— Мигель Гонсалес, первый помощник регионального инспектора по зоне «С-14».
Вошедший посмотрел на Гонсалеса. Уже по тому, как ответил комиссар, Мигель догадался, кто перед ним.
— Вы сумели установить, откуда произошла утечка информации? — спросил вошедший.
— Да, господин Генеральный директор.
— Говорите.
— Я прошу разрешения воспользоваться внутренним телефоном и позвонить в отдел безопасности.
— Звоните, — вошедший опустился в кресло. Вслед за ним сели и остальные.
Мигель набрал номер.
— Отдел безопасности? Доброе утро. С вами говорят из отдела «АС». Пожалуйста, уточните информацию. — Он прикрыл рукой трубку: — Спрашивают регистрационный номер.
Генеральный директор холодно произнес:
— Назовите им мой. Номер РР-03. Так будет быстрее.
Мигель поспешил назвать. В трубке попросили дать запрос.
— Скажите, кто устраивался за последние три-четыре месяца по рекомендациям нашего отдела в техническую службу Центра? Да, да. Я жду.
Комиссар привстал со своего места:
— Вы объясните нам, Гонсалес, в чем дело?
— Конечно, — Мигель повернулся к комиссару зоны, — одну минутку! Что? — переспросил он. — По чьей? Когда? И больше никто? Спасибо.
Гонсалес положил трубку и торжествующе улыбнулся.
— Я, кажется, знаю, как происходит утечка информации.
— Говорите, — казалось, комиссар потерял всякое терпение, — кто, кто именно передает сведения?
