Сергей Костин - Страстная неделя

Я-то, как известно, следов не оставляю, у меня каждое утро свой маникюр. Я взял УСП киллера и аккуратно, чтобы не стереть его отпечатков, вынул из него магазин. Его я сунул в карман, а пистолет кинул на кровать, рядом с фотоаппаратом.

Мохов схватил свою сумку, и мы стали спускаться. Странно, но ни одна из дверей номеров не открылась — а их было по две на каждом этаже. Что, все постояльцы наслаждались эзотерическими прогулками? Или сидели, забаррикадировавшись, в ожидании полицейского патруля?

Правильной, возможно, была вторая гипотеза. Желто-сине-белая машина с мигалкой показалась со стороны Стрит. Мохов уже садился в такси — стоянка была напротив входа в аббатство, когда патруль остановился напротив двери в комнаты над «Хифис». Зря столько времени потеряли, упаковывая парня!

Мохов отъехал — мы договорились встретиться в соборе в Уэллсе. А я не спеша — до людей на террасах кафе шум нашей возни в пансионе не долетел — дошел до своего отеля и поднялся в «Исповедальню». Сборы заняли у меня пять минут, и еще пять я провел на телефоне.

— Шанкар, пока мы оба не состарились, у меня очередная просьба, — сказал я. — Позвони Объекту А и передай ему мое сообщение. Есть ручка под рукой?

— Говорите — я отправлю ему файлом, как в прошлый раз, — напомнил мне правильный способ мой индуистский ангел.

— Отлично. Пишешь?

— Пишу.

— «Дорогой мистер Осборн, это снова Майк Гусман, — учтивым тоном сказал я. — В Гластонбери, графство Сомерсет, полиция только что обнаружила тело третьего нашего, теперь уже вашего, киллера. Не волнуйтесь, он жив, только немного помят. Пока еще он в номере на третьем этаже над кафе «Хифис», на углу Рыночной площади и Бенедикт-стрит, но вероятно его скоро увезут в Стрит. На кровати, чтобы полиция не отпустила его раньше времени, лежит его пистолет. Патроны и прочие принадлежности я найду способ передать вам лично. Так что думаю, с этими уликами вы легко доведете дело до суда. Что еще? Пожалуйста, не мешкая, предупредите местную полицию, насколько этот человек опасен, нам самим не с руки ввязываться. Ну, и успехов вам. Я не прощаюсь».

— Это все? — спросил Шанкар.

— Все. Подтверди мне, будь так добр, что сообщение объектом получено.

— Ждите, не отключайтесь.

Я с трубкой у уха спустился вниз, сообщил даме в конторке, что уезжаю немедленно, трансфер в аэропорт отменяю и прошу вызвать мне такси.

— Пол, слышите меня? — раздался голос в телефоне.

— Превосходно слышу.

Настроение у меня поднималось.

— Вам записан ответ. Вот слушайте.

«Осборн для Майкла Гусмана, — деловым голосом говорил мой коллега. — Сообщение принял, все нужные меры предпринимаем. Где наш друг? Хотелось бы немедленно встретиться. Жду ответа».

— Спасибо, Шанкар. Ответа не будет. До связи.

— Я на месте. Счастливо.

Это хорошо, что делом займется Осборн. И хорошо, что он думает, что я в Лондоне, а не в Сомерсете. Здесь-то нас с Моховым найти проще.

Такси уже стояло у дверей отеля. Я посмотрел в сторону Рыночной площади: багажник полицейской машины все еще виднелся из-за угла «Хифис».

Маленький тихий Гластонбери! Я так и не поднялся на холм, куда приставал, если верить преданиям, корабль Иосифа Аримафейского, я не сходил к источникам холма Чаши, в которых, опять же если всему верить, лечил свои раны король Артур, я не видел последние два гигантских дуба, мимо которых тысячу лет назад друиды вели церемониальные шествия к вершине Гластонберийского кургана. Может, вернуться в это феерическое место с мальчиком и Джессикой?

3

Мохов ждал меня в огромном, фантастически красивом соборе Уэллса, похожем на остов перевернувшегося корабля. Однако осматривать его времени не было. Я оторвал Мохова от циферблата замысловатых средневековых часов, мы пересекли главный неф и через внутренний сад выбрались на Рыночную площадь, где ожидавший меня таксист отбивался от двух одинаково кругленьких священников, вышедших из Епископского парка.

В такси мы из предосторожности разговаривать не стали, даже по-английски — у Мохова был заметный славянский акцент. То, что Осборн выйдет на этого водителя еще до конца дня, сомнений у меня не было. Мохов привалился боком к окну и сделал вид, что заснул — а потом и в самом деле отключился. А я попробовал залезть в почту, но сигнал был слишком слабым, чтобы позволить сложные манипуляции с картинками.

Из предосторожности мы поехали на такси не до Лондона, а до Ридинга, последнего города перед столицей. Отсюда на поезде до Лондона — полчаса пути; даже быстрее, чем на машине по пробкам. С тем же стремлением быть как можно незаметнее мы взяли билеты второго класса, но народу в вагоне все равно было мало, Мы нашли пустой отсек на расстоянии от других пассажиров и устроились у окна друг напротив друга.

— Как он мог тебя отследить? — задал я вопрос, который беспокоил меня больше всего. В конце концов, теоретически хвост мог привести и я.

— Ума не приложу. — Мохов недоуменно уставился на меня. — Я же все время проверялся.

— Кому ты звонил по своему мобильному?

— Дочери.

— Когда?

— Вчера вечером в квартиру, где она остановилась.

— Дай-ка телефон.

Я посмотрел последние соединения. Действительно, был звонок вчера в 18:04. Это когда Мохов вызывал дочь на встречу. Но и еще один днем раньше, в среду, в 03:17 утра.

— А это что?

Я протянул ему телефон. Мохов присмотрелся.

— Правильно, я еще звонил Осборну. Черт, забыл.

— С этого телефона.

— А откуда я еще мог позвонить глубокой ночью?

— Но ты понимаешь, что твой номер мог определиться?

— Я звонил на домашний номер. Хотя да, мог высветиться. И что, думаешь, Осборн сообщил его киллеру?

— Нет, я так не думаю. Но он мог сообщить его своему начальнику. И наш человек в его конторе передал его в Москву. Или Осборна прослушивал не только я, но и люди из Конторы. Все это заняло какое-то время, но дальше отследить тебя не представляло труда.

«О Дева-Мать!» — снова вспомнил я Данте. А теперь я был в метре от зараженного телефона! Работает их презерватив? Вдруг нет? Я набрал Шанкара с его «самсунга»:

— Шанкар, видишь меня?

— Не очень хорошо. Вы в поезде?

— Да. А где именно?

— Подъезжаете к Лондону с запада.

— Правильно. А рядом со мной видишь телефоны?

— Вижу еще четыре. Нет, пять.

Я оглянулся. За мной, в соседнем отсеке, сидело трое офисного вида мужчин, в строгих костюмах и с портфелями. И за Моховым яркая брюнетка с крупными серебряными серьгами как раз говорила по мобильному.

— А мои другие? Один ты хорошо знаешь.

— Не вижу. Или вы их потеряли, или они у вас в волшебном мешочке.

— Слава Богу!

— Пол, вы такой недоверчивый.

— Да, я недоверчивый. И потому до сих пор жив. Это к тебе не относится, Шанкар. — Я отключил телефон Мохова. — А сейчас?

— Один телефон притух, практически неразличим, если раньше его не видел.

— Хоть так.

— Я же вам давал два новых телефона, — напомнил Шанкар. — Если опасаетесь, этот выбросьте в урну, только симку из него выньте. И пользуйтесь моим вторым. А свои носите в шляпе Джимми, как вы сказали, и доставайте, только когда поблизости зараженных телефонов не будет.

— Спасибо, товарищ. По телефонам Объекта А есть новости?

— Они оба в режиме ожидания, но по ним не звонят. Я только звонил тогда по вашей просьбе. И их микрофоны выключены. Но Объект А все время в Лондоне.

— А этот, как его? Вы меня запутали со своими кличками. Который сын?

— Он пропал с монитора в Дорсете. Видимо, выключил и вынул аккумулятор. А на таком расстоянии со всеми переходами из сот в соты маячок, как я говорил, практически теряется.

— Хорошо. Спасибо, Шанкар, до связи.

Я проделал предписанные мне манипуляции. Мохов внимательно следил за моими руками.

— Они выследили меня через телефон?

Я кивнул:

— Это самое вероятное.

— Но как они сообщили про мой телефон в Москву? Если сведения получены от нашего источника в МИ-5, получается, через Ясенево и потом через лондонскую резидентуру.

— Если по этому каналу, то да.

— Но…

— Володя, я действую абсолютно автономно. О том, что я делаю, знает только мой начальник и Лешка Кудинов, которого ты знаешь теперь уже под настоящим именем.

— И как мне дальше быть?

— Пока просто будь. Давай проверим почту. Тебе твой телефон пока нужен, так что я отойду в другой вагон.

Я дошел до тамбура — оттуда через стекло двери я все же мог видеть Мохова. Так спокойнее, когда человек не в себе — я же весь извелся, пока не увидел его снова в Уэлльском соборе. Между нами метров пятнадцать, так что гигиенические требования соблюдены. Я достал свой айфон из волшебного мешочка, как называет его приличный молодой человек Шанкар.