Андрей Ильин - Ревизор 007
В квартире были посторонние люди! Квартиру обыскивали!
И что теперь делать? Бежать?
Бежать обидно. Столько сил положено…
И, наверное, глупо. Впервые за все это время противник обозначил себя. Обыском обозначил.
Кто это мог быть? Гаражные урки?
Исключено. Эти бы обязательно наследили — выбили дверь, сломали замки на шкафах, натоптали в комнатах…
А если не выбили, не сломали и не оставили никаких видимых следов, то, значит, работали специалисты.
Которые тем не менее не заметили в замочной скважине соринки, в кармане пиджака нитки и наступили на коврик в коридоре.
То есть хоть они и специалисты, но специалисты средней руки. Эмвэдэшного или чуть выше уровня.
Неужели милиция?
Сомнительно. Милиционеры действовали бы тоже иначе более прямолинейно — заломили руки, дали пару раз кулаком по морде и ногой по печени и попросили написать чистосердечное признание.
Нет, это не милиция.
Тогда ФСБ?
Нет, и не ФСБ. ФСБ начала бы издалека — с наружной слежки, водила бы недели две и лишь потом… И еще они обязательно бы нашпиговали квартиру «жучками». Но ни «жуков», ни слежки замечено не было.
Тогда кто?
Есть шанс узнать.
Кем бы незваные визитеры ни были, они хотели остаться невидимками. Не их вина, что они оказались менее подготовлены в профессиональном плане, чем их противник. Они старались… Старались не оставить следов. И, значит, в ближайшее время никаких активных действий не планируют.
Чем можно воспользоваться. Дать возможность продолжить игру, увлечь игрой и в процессе той игры заставить обозначить себя. Таким образом превратив травлю жертвы в охоту на ловца!
В разведке этот прием называется контрслежкой. Слежкой, направленной против того, кто следит!
Вот в такую игру мы и сыграем!
Ревизор перераспределил силы слежки, выделив в качестве приоритетной цели новый объект. Известного в городе бизнесмена Сашка.
Самого себя!..
Филеры не знали своего нанимателя в лицо и поэтому, следя за новым объектом, представить не могли, за кем следят.
Они следили за объектом издалека, так как главной их целью было выявление возможной за ним слежки. Но попутно, в рапортах, отмечали, что объект, по всей видимости, находится в состоянии хронического запоя. Потому что дома почти. не бывает, а бывает в ресторанах, кафе, бутербродных и прочих увеселительных заведениях, где пьет в компании с многочисленными приятелями…
Что соответствовало истине…
…Счастливо избежавший смерти заложник пил четыре дня. Беспробудно. Все подряд. Со всеми подряд. И всем подряд рассказывал о случившемся с ним несчастье.
— Они меня по башке… А потом паяльной лампой, вот так. Вот, смотри сюда… Да не сюда, а сюда. Видишь?
Потерпевшему Сашку сочувствовали, но как-то не очень. Без энтузиазма. Сильно сочувствовать мешали обстоятельства спасения. За месяц с небольшим Сашок счастливо выкрутился из двух передряг. Счастливо для себя и несчастливо для нападающей стороны.
— Ну вот кто, кто их навел?
— Мало ли кто. Теперь все наводят. Теперь мама родная может навести за хороший барыш.
— Нет, ну а все-таки кто? Кому я понадобился?
— Ты — никому. Кому ты нужен. Деньги понадобились. Ты же деньги вез.
— Ну хорошо, а деньги кому?
— Деньги — всем нужны.
— Это понятно. Но конкретно мои деньги кому?
— Откуда я знаю.
— Тогда еще по одной. За счастливое спасение!
Налили. Выпили.
— Ну хорошо, тогда скажи, что говорят насчет того, что кто меня сделать хотел…
— Разное говорят.
— Что?
— Всякое.
— Тогда еще по одной. За то, что б долго жить. Мне. И тебе.
Налили. Выпили.
— А кто такой Лешка Хват?
— «Шестерка». А тебе он за каким?
— Просто так.
— Если просто так — не скажу.
— Тогда — дело предложить.
— Тогда скажу. Лешка Хват человек Гундосого.
— А Гундосый?
— Гундосый?.. О-о! У Гундосого знаешь кто хозяин? Я даже тебе говорить не буду. Такой хозяин… Даже и не мечтай…
— Тогда — наливай.
Еще выпили. Еще закусили.
— Так под кем Гундосый сидит? Ты сказать хотел.
— Я хотел? Когда?
— Только что.
— Да? Тогда — скажу. Гундосый под Седым сидит.
— Под кем? Под Седым?
Вот так раз!
— А ты ничего не путаешь?
— Я?! Да чтоб я…
Значит, под Седым.
Тогда все понятно. Все логично. И иначе быть не могло. Потому что Седой водит дружбу с Паленым. А Паленый якшается с Витьком. Который правая рука и порученец Банкира. А Банкир не кто иной, как компаньон бизнесмена Сашка по строительству небоскреба.
Вот какая цепочка выстраивается. От Лешки Хвата к Москвичу.
Ай да Банкир! Быстро сориентировался. Сообразил, что стоэтажный офис в центре города это деньги. Очень большие деньги. На всю жизнь деньги. Которые не имеет смысла делить на двоих, если можно взять одному. И заодно взять долю компаньона.
Банкир лучше других знал про деньги. Он сам заказал их. И, значит, мог навести. Даже не для того, чтобы получить чужой пай, но чтобы при отъеме того пая его компаньон погиб.
Молодец Банкир. Хват. Чужими руками, чтобы не обжечься, решил жар загрести.
Только ничего у него не вышло…
У него не вышло. У Сашка должно выйти. Потому что только дурак упустит такую возможность. Возможность сыграть на упрочение своего авторитета. А Сашок не дурак. Он удачливый предприниматель. И чтобы оставаться таковым, должен реагировать на причиненные ему обиды.
Обязательно должен!
А раз так…
Известный в городе бизнесмен Сашок позвонил Банкиру:
— Ты что же это, падла, творишь?
— Что?! Кто это?!
— Твой компаньон. Которого ты хотел кинуть.
— Это ты? Откуда?..
— Оттуда, куда ты меня хотел отправить. С того света.
— Не наезжай! Никто тебя не собирался кидать. Это случайность. Какие-то пришлые беспределыдики.
— А откуда они узнали, что у меня будут деньги? Если они пришлые.
— Но ведь денег не было.
— Но должны были быть! И ты это знал. Единственный знал! И подослал своих людей.
— Не бери меня на понт! Это не мои люди.
— Не твои? А Лешка Хват?
— Не знаю я никакого Хвата!
— А Гундосого?
— И Гундосого не знаю.
— И Седого с Паленым?
— Паленого? Паленого знаю.
Что и требовалось доказать.
— Гундосый и Седой люди Паленого. Ты дал наводку Витьку, Витек — Паленому, Паленый — банде Седого. Тот послал Гундосого и его людей взять бабки и замочить фраера. Но они — мелочь. Сами они наехать на меня никогда бы не решились. Их натравили. Ты натравил. Возражения есть?
Возражать было трудно. Было невозможно. Но Банкир возражал:
— Может быть, Гундосый и Седой люди Паленого, но я тебя Паленому не заказывал. Я тебя никому не заказывал!
— Не двигай мне лапшу на уши. Я точно знаю, что это ты!
— Это не я. Но пусть будет как будто я. Что тогда ты хочешь?
— Пересмотра долей. Тебе — десятая часть. Мне остальное.
— Не пойдет. Обида столько не стоит.
— Обида стоит большего.
— Не согласен.
— Тогда я отвечу подляной на подляну. Я вызову чехов. И закажу тех, кто заказал меня.
Угроза чеченцами была очень серьезной угрозой. Потому что чеченцы не были выдумкой. Прошлый раз они искрошили половину людей Красавчика. И спокойно ушли. И теперь могли искрошить.
— Ну что, мне звать чехов? Или мы договоримся?
— Не надо чехов. Я согласен на треть.
— Треть много. Пятнадцать процентов.
— Четверть. Если больше — можешь звать чехов.
— Ладно, четверть. И головы Лешки Хвата и Гундосого.
— Хорошо. И головы.
Головы Лешки Хвата и Гундосого стоили дешевле небоскреба. В таких серьезных, как эта, сделках они ничего не стоили… Невероятная новость мгновенно разлетелась по городу.
— Москвич наехал на Банкира.
— И что он сделал с Москвичом?
— Он ничего не сделал. Сделал Москвич! Москвич подмял Банкира!..
Ревизор прослушивал записанные на магнитофон городские сплетни.
— Ты слышал?
— Слышал.
— Теперь с Москвичом надо дружить.
— Я с ним всегда дружил…
Акции Москвича шли круто вверх.
Интересно, что говорит по этому поводу сам Банкир? Банкир говорил поразительные вещи! Он отрицал свое участие в похищении Москвича! В частных разговорах отрицал. Где никто посторонний его не мог слышать.
Что было совершенно не понятно!
Зачем в беседах с близкими людьми скрывать правду, которую уже все знают? О которой говорит весь город!
Или?.. Или он действительно ни при чем?
Тогда зачем ополовинил свою долю?
Ах, ну да, чеченцы… Расправа с Красавчиком произвела неизгладимое впечатление на городскую элиту. И под вооруженных гранатометами чеченцев они готовы отдать не только половину.
