Капкан - Крис Райан
Он сделал глубокий вдох, чтобы справиться с тошнотой, затем побежал к концу прохода, в котором находился, стараясь не шуметь. В конце концов, он не знал, был ли он здесь один. В конце прохода он повернул направо и снова последовал за стеной. Здесь была еще одна дверь. Идентичная первой.
Он собирался снова попробовать засов, когда услышал голоса с другой стороны. Он замер.
Они говорили по-французски:
— Tu es sûr qu’il est au sécurisé?
Знания французского языка Зака включились; языки были большой частью его обучения. Вы уверены, что он хорошо заперт?
— Конечно. Другая дверь заперта. И если он попытается пройти мимо нас, мы с ним разберемся. В любом случае, он, наверное, не проснется. Ты сильно ударил его.
— Я подумал, что убил его, на минуту.
— Хорошо, что ты так не сделал. Он сказал нам сохранить ему жизнь, помни.
— Кто?
— Что значит, кто? Конечно, сеньор Мартинез.
Кровь Зака превратилась в лед.
— От этого парня у меня мурашки по коже, — сказал первый голос.
— И у меня. Я слышал от одного из других, что у него большие планы где-то еще в Африке. Когда у него большие планы, для кого-то это обычно оказывается болезненным. Я предполагаю, что он сам хочет убить заключенного. Так что, серьезно, давай просто оставим его на полу склада, где он не сможет причинить вреда. Мартинез все равно будет здесь через двадцать минут. Он ехал в аэропорт, но развернулся, когда узнал, что мы схватили этого ребенка. Не знаю, почему он так его ненавидит, но это так. Если нам повезет, может, он позволит нам посмотреть, что он с ним делает…
Короткий уродливый смешок.
Зак отошел от двери.
Его кости болели от страха.
Он посмотрел на часы. 12:20.
Он знал, что Круз, его заклятый враг, жив. И вот он был в пути. К 12:40 он будет здесь. Зак оказался в ловушке, не мог выбраться из этого склада и не мог поднять тревогу.
Паника усилилась. Была сильнее, чем его угасающее головокружение и тошнота.
У него было двадцать минут.
«Думай, — сказал он себе. — Думай!».
Он вернулся на остров Святого Петра, гулял с Рафом по скалистому мысу. Раф внезапно остановился и наклонился. Когда он снова выпрямился, между большим и указательным пальцами он держал червяка.
— Завтрак? — предложил он без тени улыбки на серьезном лице.
— Не издевайся, — сказал Зак.
— И не думал. Серьезно, Зак. Иногда приходится использовать все, что можно найти. Бывают моменты, когда ты будешь думать, что тебе конец. Скорее всего, нет, если ты умеешь импровизировать с тем, что тебя окружает, — он снова наклонился, чтобы подобрать зазубренный кусок камня. Он поднял его и червяка. — Большинство людей увидят червяка и камень, — сказал он. — Тебе нужно увидеть еду и оружие. Люди всегда импровизировали с тем, что попадалось под руку, Зак. Большинство из них разучились. У тебя нет такой роскоши.
12:22
Импровизировать.
Заку приходилось спешить. Прошло уже две минуты. У него было восемнадцать минут до прибытия Круза.
Сначала ему нужно было снять пластик. Со связанными руками он ничего не мог сделать. Но его окружали игрушки. Конечно, здесь не было острого лезвия. Он направился обратно по одному из проходов, его взгляд метался, искал что-нибудь, что могло бы ему помочь.
Мягкие игрушки.
Недорогие ноутбуки в ярких тонах.
Наборы химии.
Наборы для рисования.
Куча детских ночников.
Пазлы.
Он остановился, повернулся и вернулся к ночникам.
Импровизировать.
Было два типа ночников: одни с абажуром в форме полумесяца, другие с бледно-голубой звездой. Зак неловко попятился к полке и схватил полумесяц. Он слепо держал его за спиной, и после тридцати секунд возни ему удалось отцепить абажур.
Он оставил голую лампочку подключенной к гибкому трубопроводу с электрической вилкой на одном конце.
Зак почувствовал волнение. Он нашел своего червя.
Теперь ему нужна была розетка. Он подбежал к концу прохода и посмотрел вдоль стены. Он заметил розетку примерно в трех метрах от запертой двери и побежал к ней, затем присел на землю рядом с ней.
Лампа ночника была маленькой — размером с большой палец Зака и вдвое толще. Осторожно переместив ее за спину, он обернул краем футболки стекло. Теперь, когда она была защищена тканью, он взял лампочку в правую руку и осторожно сжал.
Стекло разбилось с приглушенным треском. Осторожно, чтобы не повредить нить, Зак развернул пальцы и позволил разбитому стеклу упасть на пол. Он положил сломанную лампочку на пол, затем включил ночник в розетку. Он загорелся. Позади него было свечение, и он чувствовал тепло нити.
Он осторожно прошел к разбитой лампочке. Он подвинул запястье так, чтобы пластиковая стяжка была как можно ближе к горящей нити. Но не слишком близко. Удар электрическим током мог снова вырубить его. По его оценкам, он находился в паре сантиметров от нити, когда остановился и ждал, пока тепло сделает свое дело.
Плоть обгорала быстрее, чем тает пластик. Зак знал, что приближается боль. Всего через пять секунд его кожа начала гореть. Он стиснул зубы, но не отодвинул запястья от источника тепла.
Прошло десять секунд.
Пятнадцать.
Он изо всех сил развел запястья. Теплый пластик немного прогнулся. Но он подсчитал, что нужно еще десять секунд. Горящая кожа была агонией. Он подумал, что уловил запах.
Двадцать секунд.
Двадцать пять.
Он больше не мог этого выносить. Задыхаясь от боли, он оторвался от нити. Но он не мог дать пластику остыть. Он снова натянул кабельную стяжку и на этот раз почувствовал, как она растягивается еще немного.
И еще немного. Как кусок жевательной резинки, тянущийся с двух сторон.
Между запястьями образовалась щель в пять сантиметров. Он высвободил руки из наручников и тут же стал посасывать обожженную плоть на правом запястье.
«Не обращай внимания на боль, — сказал он себе. — Ты еще не выбрался отсюда…».
3
ЭКЗОТЕРМИЧЕСКИЙ
12:24
Белый «Рендж Ровер» подъехал к двухэтажному дому на Мандела-Драйв, части богатого жилого пригорода к югу от Йоханнесбурга. Это был не тот дом, который на самом деле искали Раф и Габс — им нужен был дом номер 67, который находился в пятидесяти метрах дальше по улице, но они должны были преодолеть то расстояние пешком.
Но сначала Габс кое-то было нужно. Она
