Павел Норов - Сокровище «Черного принца»
— Ну, так вот, — заключил Резцов. — Теперь сходи-ка ты к Прониной барышне, Варваре Сергевне, да отнеси ей эту записку. Знаешь ее?
Незамай добродушно усмехнулся.
— Чернявенькая из себя… Внучкой будет дедушке Степану Ивановичу… Знаем…
— Только, смотри, отдай так, чтобы никто не видал. Понял? И особенно дедушка.
— Есть! Сделаем в плепорцию.
Резцов передал записку, и когда Незамай ушел, задумался.
«Это будет решительный ход. Чорт возьми, надо бить наверняка! Если Варя согласится украсть эту проклятую книжку- дело в шляпе. Если нет — сорвалось дело. Без этого плана надо целый год тут шарить по дну, да и то не найдешь… Будь, что будет — Дело ставлю ва-банк! Кончится месяц, вернутся американцы — тогда искать уже не так свободно будет. Да может, и откомандируют назад, в Севастополь… Одним словом, это единственный счастливый случай, И его прозевать? Отказаться от этих денег? Двести тысяч фунтов стерлингов золотом — два миллиона! Что на них можно сделать? Богачом жить, уехать, чорт возьми, за границу, бросить эту проклятую, опасную службу. Незамай будет мне помогать — одному нельзя за это дело взяться… А Варя? Она и вправду думает, что я женюсь на ней… Ха!
Ха! Дудки, голубушка! Но пока — пока надо взять себя в руки… Терпенье! Терпенье!»
Все эти мысли бурно и беспорядочно проносились в голове Резцова. И он не заметил, как в комнату тихо вошел Незамай и прошептал:
— Ваше благородие! Извольте принять писульку от барышни…
Резцов схватил записку из рук вестового и прочел два слова:
«Приду, милый…»
Через час, перед закатом, Резцов стоял на выступе скалистого отрога, близ Балаклавского рейда, и ждал Варю. Это было постоянное место их встреч. В сонной Балаклаве мало находилось охотников гулять по этим крутым тропинкам. Но если не находилось здесь туристов и обывателей-охотников до прогулок, то встречались «охотники» другого сорта — балаклавские контрабандисты. Здесь, на малодоступных для береговой стражи местах, они прятали товары, доставляемые им в темные ночи на турецких фелюгах, и отсюда потихоньку сплавляли их дальше.
Христо Беретос, главарь шайки греков-контрабандистов, в эту минуту сидел в узкой расщелине скалы и наблюдал за шагавшим взад и вперед Резцовым. Христо скрипел зубами от злобы. Как стемнеет, ему должны сюда доставить товар на специально приспособленном блоке по канату с моря. Этот чортов малый может помешать. Кого он ждет?
В эту минуту Христо увидел, как из-за поворота скалы быстро вышла в белом платочке Варя и побежала к молодому человеку. Грек тихо зацокал языком:
— Це! це! це! Внучка старого боцмана! Чего им здесь нужно? — И насторожил чуткое ухо.
Резцов прерывающимся голосом говорил:
— Дорогая, теперь судьба наша в твоих руках. Ты понимаешь, мне дано такое важное поручение от этих американцев- обследовать рейд и наметить, где лежат затонувшие суда. Если я выполню это хорошо, меня ждет крупная награда и повышение по службе. И тогда наша свадьба обеспечена.
— Какое счастье! — лепетала Варя, прижимаясь к Резцову. — Милый, дорогой мой…
Тот сурово отстранил ее.
— Но я этого не могу сделать.
— Почему? Почему же?
Резцов трагическим жестом ударил себя в грудь.
— Я спускался сегодня на дно… Осматривал… Здесь работы хватит на год… И тогда-прощай и награда и повышение… Прощай и наша свадьба!..
Варя тихо заплакала и прижалась опять к Резцову.
— Милый, что же делать? Чем тут я могу помочь?
Резцов заговорил убедительно и властно:
— Можешь! Затем я тебя и вызвал. Если хочешь нашей свадьбы — помоги.
— Я все сделаю, — горячо воскликнула Варя.
— Слушай! У твоего деда, в его памятной книге, записан подробный план расположения погибших кораблей. Надо его достать.
— Так попросим у него…
Резцов усмехнулся.
— Я просил. Не дает и не даст. Твой дед — старый чудак. Он помешался на том, что это его тайна, которая должна умереть с ним.
— Я его упрошу! Дедушка меня любит и сделает это для моего счастья. Я открою ему, что ты мой жених.
Резцов крепко сжал ее руку:
— Нет! Этого нельзя делать ни под каким видом. Ты глупенькая, Варюша. Надо это сделать по другому.
— Как же?
— Взять эту книгу.
Варя тихо вскрикнула и бессильно опустилась на выступ скалы.,
— Как взять? Тайно?
— Ну, да!
— Значит, украсть?..
Резцов резко захохотал:
— Не делай глупых драм, Варя. Дело идет о нашем счастье. Не украсть, а взять всего на час. На один час! Я сниму копию с планов и верну книгу тебе. Ты ее положишь на место, и никто никогда не узнает об этом. Поняла?
Варя чуть слышно ответила:
— Поняла…
За выступом скалы, в узком ущелье, Христо не пропустил ни одного слова из этой беседы. И когда молодые люди пошли по дороге к Балаклаве, он выразительно зацокал:
— Це! це! це! Тут что-то неспроста! Надо последить…
Багряно-золотистое солнце окуналось в море, словно собиралось нырнуть туда. Розоватые лучи яркими бликами побежали по гладкой водной поверхности, точно дарили море последними ласками уходившего солнца. Быстро спускалась южная ночь.
Далеко внизу, на море, гудел глухой шум волн. Его прорезал протяжный свист. Христо выполз из своей щели и три раза прокричал совой… Где-то среди камней заскрипел блок.
IX. Буек поставлен
Через три дня Резцов сидел, запершись на ключ, в своей комнате и жадными, внимательными глазами пожирал страницы старой книги в кожаном переплете. Тут же сидела Варя и тревожно рассказывала:
— На наше счастье дедушка вчера вечером вынул книгу и стал туда что-то писать. Я поглядела, куда он ее прячет, — в железную шкатулку. Ключи он всегда в кармане пиджака носит. Лег он сегодня после обеда в саду отдохнуть — смотрю: пиджак висит на гвозде. Схватила ключ, открыла шкатулку, вынула книгу… и ну бежать к тебе. Уж как положу назад — и сама не знаю…
Резцов не слушал ее. Он судорожно перелистывал страницы, ища нужного плана. Быстро пробежал глазами несколько планов, набросанных старым боцманом- и вдруг чуть не вскрикнул от радости. Сверху одного плана стояла надпись:
«Место гибели парового судна «Черный Принц» в 1854 году, по показаниям очевидцев, по сей карте».
Здесь был нарисован план внешнего рейда с выходом из Балаклавской бухты. Тщательно зарисованы все мысы и выступы. И в одном месте поставлен черный крест. Внизу — пояснительная надпись;
«От левого крыла выходного жерла бухты по внешнему рейду отойдя сто сорок шагов. Прямо на взморье против Красного мыса сажен сорок. Пошел вверх килем после трех ударов о скалы».
Резцов быстро записал эти слова, скопировал план и быстро перелистал книгу до конца. Дальше шли отметки о совершенно неинтересных ему авариях. Он глубоко вздохнул, точно сбросил с себя стопудовую тяжесть, и протянул книгу Варе.
— Беги скорей… Клади на место…
Варя удивилась:
— Так скоро? Только и всего!
Резцов радостно рассмеялся:
— Только и всего, дорогая! Беги скорей! Наше счастье близко…
Варя убежала, а Резцов кликнул Незамая, велел приготовить паровой вельбот и взять с собой самый сильный морской телескоп.
А пока готовили вельбот в бухте, он быстро зашагал к внешнему рейду, взобрался на выступ крутого берега и принялся отмеривать ровными аршинными шагами отмеченное в книге расстояние. Когда место было найдено, он подошел к выступу крутого берега, возвышавшегося на несколько десятков метров над морем, нагнулся-и увидел внизу гладко отполированный волнами острый мыс темно-красного цвета.
— Не соврал старик! — радостно прошептал Резцов и впился глазами в море. Его наметанный «морской глаз» быстро определил приблизительное расстояние в сорок сажен на взморье.
«Так вот где ты, голубчик, находишься? Мой дорогой «Черный Принц» со своими затонувшими сокровищами… А дураки американцы ищут тебя в трех километрах отсюда! Хе! Хе! Хе!».
Он засмеялся тихим, внутренним смехом человека, который уже протянул руку к сокровищу и знает, что оно ему принадлежит. Потом, почти бегом, пустился к бухте, перескакивая через камни, как горный козел. Он чувствовал такой подъем духа, что готов был прыгнуть прямо вниз, но во время себя сдержал и быстрыми шагами подошел к вельботу.
Незамай с телескопом стоял на юте и ждал начальника. Резцов вскочил одним прыжком на трап и отдал приказ в машину:
— Вперед! До полного!
Вельбот ринулся из бухты, пролетел ее стрелой, вылетел на внешний рейд и описал большую дугу влево от выхода. Затем, замедлив ход, подошел почти вплотную к Красному мысу. Отсюда по прямой линии Резцов отмерил нужные сорок сажен и коротко сказал:
— Якорь!
Загремела якорная цепь. Вельбот замер на месте, тихо колыхаясь на мелкой волне. На море стоял штиль. Солнце прошло зенит, но бросало все еще жаркие лучи. Далеко маячил водолазный баркас; там шли работы. Резцов взял сильный морской телескоп и стал вглядываться в глубину. Но видно было только метров на двадцать, а дальше шла муть.
