Жерар Вилье - SAS на Багамах
Дом, стоявший напротив кафетерия, создавал, пожалуй, наиболее верное представление об истинном лице острова. Его фасад был увешан вывесками “дутых” акционерных обществ по торговле недвижимостью и по страхованию жизни. Эти вывески служили памятником наивности и доверчивости приезжих бизнесменов, облапошенных мошенниками с Бэй-стрит. Все эти конторы связывало одно: ими владел рыхлый волосатый мужчина по имени Берт Мински, более известный в городе под кличкой Папаша.
Сегодня, 3 июля, Папаша отдал бы за поимку Анджело любые деньги.
На Бэй-стрит было больше банков, чем игральных автоматов в Лас-Вегасе. И хотя багамцы иронично называли свои новые доллары, выпущенные на смену фунтам стерлингов, не иначе как “фанни мани” — “смешные деньги”, эти яркие бумажки можно было свободно обменять на настоящие, серьезные “зеленые”.
Анджело скорчил расстроенную гримасу, подумав о том, сколько денег ежедневно “течет” по этой улице. Ему срочно нужны были десять тысяч долларов, иначе оставалось идти на кладбище и собственными руками рыть себе могилу.
Был и другой выход — уехать. Но уехать нужно было довольно далеко. О Ямайке не могло быть и речи. Его ждал там миллионный штраф за старую историю с контрабандой. На Гаити его приговорили к смерти: диктатор Дювалье привык расстреливать людей за одно неосторожное слово.
Почему нельзя ехать в Доминиканскую республику, Анджело уже точно не помнил, но он четко знал, что в главном память ему не изменяет.
В Соединенных Штатах его засадили бы за решетку лет этак на четыреста-пятьсот.
Оставалось ехать на Малые Антильские острова. Там не так уж сильно придирались к паспорту, а сравнительно небольшой капитал позволял начать если и не совсем честное, то хотя бы перспективное дело.
Но пока что у него в кармане лежали последние двадцать восемь долларов, а Джек Харви опаздывал уже на десять минут. Анджело приехал из Фрипорта два дня назад. В эти два дня те, другие, наверняка не теряли времени... Анджело снова вытянул шею, высматривая у Роусон-сквера знакомую машину.
Наконец фургон Джека Харви — зеленый “шевроле” с желтыми колесами — затормозил напротив ресторана “Эль Торо”. Харви был один.
Анджело бросил на стойку заранее приготовленную монету и вышел, сопровождаемый равнодушным взглядом официантки. Джек Харви заметил его и поехал вперед. Итальянец пересек улицу, на ходу запрыгнул в машину и скользнул назад, укрываясь от посторонних взглядов за металлическими стенками фургона.
— На перекрестке с Маркет-стрит повернешь налево, — скомандовал он. — Потом прямо, до самого Правительственного дворца.
Анджело сгорбился за спиной Харви. В кузове фургона царил страшный беспорядок. Там кучей лежали металлические трубы, котел и разные замысловатые инструменты. Джек Харви был владельцем небольшой фирмы по ремонту и обслуживанию сантехники. Это не мешало ему подрабатывать “добровольным корреспондентом” ЦРУ и эксплуатировать нескольких цветных проституток в бедном восточном квартале Нассау — “по ту сторону холма”, как здесь говорили.
Простодушные голубые глаза Харви и его крепкое рукопожатие мгновенно вызывали у собеседников дружеское расположение к нему.
Его неприятности начались в тот день, когда он, работая пилотом гражданских авиалиний, нашел в салоне потерянную пассажиркой бриллиантовую брошь, и вместо того чтобы сдать ее в бюро находок, расплатился ею за свои карточные долги. Дальше все нарастало, как снежный ком, но Харви всегда удавалось найти какое-нибудь очередное занятие.
— Встречу придется перенести на вечер, — сказал он.
— Ты что, издеваешься? — зашипел Анджело. — Я же тебе говорил, что спешу, и что для американцев эти сведения дороже золота.
Они остановились на красный свет на пересечении с Джордж-стрит.
Принадлежность Харви к ЦРУ не была на острове секретом. Близость Кубы и знакомство с такими людьми, как Анджело, позволяли ему добывать довольно обширную, хотя подчас непроверенную информацию.
— Я тут ни при чем, — равнодушно продолжал он. — Человек из Вашингтона приезжает только сегодня вечером. Анджело положил ему руку на плечо.
— Ты сказал им, что моя новость стоит десять тысяч долларов?
— Сказал, — ответил Харви. — Но ты явно спятил.
— Этой информации нет цены. Просто нет цены. Впрочем, как хочешь...
— Погоди, — рассудительно сказал Харви. — Вечером обсудим это с американцем.
— Здесь налево. Так. Теперь прямо. Послушай, мне некогда. Все это очень серьезно. За такие сведения они могут наградить тебя чем угодно — хоть личным самолетом. Так и быть, отложим дело до вечера. Буду ждать вас в восемь часов в. “Шаттер Инн”. Знаешь этот ресторан на Парламент-стрит? Там спокойно, одни старикашки. Деньги приносите с собой.
Не дожидаясь ответа, Анджело пересел вперед. Они медленно катили за большим старым автобусом.
— Десять тысяч “зеленых”, — повторил Анджело, взявшись за дверную ручку. — Можешь не сомневаться, это стоит таких денег. Останови здесь.
Он спрыгнул на дорогу, догнал затормозивший на остановке автобус и вскочил в него. Харви задумчиво поехал прочь. Он уже привык общаться с типами вроде Анджело: карибскими мошенниками, жившими за счет темных махинаций и контрабанды. По его сведениям Анджело еще недавно работал крупье в казино одного из отелей Фрипорта. Харви не особенно обольщался насчет пресловутой “информации” Анджело. Она вполне могла оказаться сплетней, подслушанной за зеленым игорным столом.
Однако на этот раз дело могло оказаться по-настоящему серьезным: уж очень напуганным выглядел Анджело, хотя был далеко не из трусливых. За последние полтора дня итальянец звонил Харви четыре раза, требовал немедленной встречи и отказывался сообщить, где находится.
Все это выглядело очень странно.
Харви прибавил скорость. Его шеф, второй атташе американского консульства, велел ему встретить приезжего в аэропорту. Самолет прибывал в десять минут четвертого. Приехать должен был некий Малко, по прозвищу SAS. Харви уже знал его подробные приметы. Итак, ему, Джеку Харви, такую сумму решили не доверять...
Он остановился на красный свет на Роусон-сквер. Через дорогу валил поток туристов с фотоаппаратами на ремешках. Они спешили на рынок плетеных корзин, словно на золотые рудники. В их глазах Нассау был просто симпатичным живописным городком, где на витринах магазинов можно было прочесть потрясающие объявления вроде: “В воскресенье не работаем. Увидимся в церкви”.
Анджело вышел из автобуса на перекрестке с Виллэдж-роуд. Эта улочка скорее напоминала тропу. Она, изгибаясь, поднималась по склону холма к тропическому бидонвиллю, где итальянец нашел себе временное пристанище. Анджело шел домой почти радостный: он чувствовал, что Харви попался на удочку, и уже предвкушал конец всех своих неприятностей.
Он добрался до шаткого деревянного домика в колониальном стиле с окнами без перегородок. Дверь была открыта: в доме стояла удушливая жара. С потолка то и дело сваливались одуревшие от зноя ящерицы.
В углу, в старом скрипучем кресле, сидел старый негр с морщинистым, как печеное яблоко, лицом и машинально жевал табак. Анджело подошел к нему почти вплотную. Старик был ему противен, к тому же Анджело подозревал, что под его лохмотьями скрывается какая-нибудь болезнь вроде проказы или еще того хуже; однако негр был ему нужен.
— Ну что? — вполголоса спросил Анджело.
Старик посмотрел в тревожное лицо белого и лениво прохрипел:
— Все в порядке. Можешь ехать прямо сейчас.
Анджело, видимо, не читал “Поцелуй прокаженного”, поэтому ограничился лишь слабым благодарным кивком. Потом достал из-под стола небольшой чемоданчик и вышел.
Не желая садиться в автобус, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания, он пешком пересек бидонвилль и выбрался на проспект Коллинза, проложенный там, где когда-то возвышалась стена, преграждавшая неграм путь в “белые” кварталы Нассау.
Как только Анджело вышел из тени больших деревьев, на него обрушились безжалостные солнечные лучи. За минуту его серый полотняный костюм взмок от пота.
Ему нужно было пройти больше двух километров. Но каждый шаг приближал его к тому месту, где он наконец-то будет в безопасности. Анджело пошел вдоль живой изгороди из желтых кустов, но и здесь жара была невыносимой. Изнемогая, он остановился на углу Бернард-роуд, чтобы выпить кока-колы в маленьком кафе, оклеенном старыми порнографическими журналами. Вдали мерцало изумрудное море.
Мимо кафе проехало несколько машин, и Анджело облокотился на стойку, повернувшись спиной к дороге: “засветиться” сейчас было бы слишком глупо. Он расплатился и двинулся дальше по обочине дороги, сопровождаемый жирной синей мухой, гудевшей, как реактивный самолет.
Лишь через час он достиг перекрестка Солджер-стрит и Блубелл-роуд. Опрятные богатые кварталы и туристские достопримечательности города остались далеко позади.
