Юрий Торубаров - Двадцать один день следователя Леонова

— Ну, пусть капитан Буров… У него…

— Знаю, — перебил его Мухамедзянов, — Буров — не то, Леша. Ты знаешь, какая реакция в городе после этого случая? Все утро звонят, требуют найти виновных. До области добрались. И оттуда звонки… Так что придется отложить другие дела, а сюда надо с головой…

— Без головы тут нечего делать, — заметил Леонов.

— Ну и дерзай! — подполковник зевнул. — Черт, подремать даже не удалось. — Он вытер платком рот, спросил: — Дома-то все в порядке?

Леонов усмехнулся:

— Если бы…

— А что?

— Жена в больнице, ребятишки на улице. Вчера, пока вернулся, дочка прямо у порога и заснула.

— Ей сколько?

— Четвертый.

— А кто еще есть?

— Сын.

— А ему сколько?

— Во второй пошел.

— Ну, так это… хозяин…

Леонов грустно улыбнулся: хозяин. Вчера этот хозяин у Кольки-соседа, своего ровесника заснул, а отец его по всем дворам бегал, искал. Майор отвел взгляд и посмотрел на улицу. Подполковник подошел к Леонову. Тот попытался было подняться, но Мухамедзянов удержал его.

— Леш, надо.

Леонов вздохнул.

— Знаю, что надо. Слово дал.

— Кому? — живо спросил Мухамедзянов.

— Одному старому рабочему.

— Знаешь, Леша, это очень серьезно.

— Знаю. Если бы не знал, ни за что бы не согласился. Хотя понимаю, что, соглашаясь, делаю такую ошибку!.. — Лицо Леонова исказила гримаса.

Подполковник поднял голову, бросил взгляд на портрет Дзержинского. Потрепал майора по плечу.

— Ты что это так?

Леонов посмотрел в глаза Мухамедзянову.

— Вы же знаете, товарищ подполковник, что одному за такое дело браться — явный провал. Тут надо пустить по свежим следам опергруппу. Люди нужны. Иначе — все! Ф-фу!

Он дунул в кулак и разжал пальцы.

— Это ты прав, — подполковник похлопал Леонова по спине, — как в учебнике… Неплохо машину с компьютером да спецнаборы с портфелем, как у других. А в нашей периферийной жизни? Мы не столичная милиция. Я уж не говорю ни о каких машинах, мне людей-то негде взять. Недокомплектище, раз, — он загнул палец, — Закавказье, два, как она там еще… эта чертова Фергана… Идут команды: направить… Но делать надо? Надо. Труп на Трубной, не разделались еще с общежитием… Да что, Леха, перечислять, — сам знаешь. А тут тебе никто мешать не будет. И думать надо. Понял? Думать! Мы разучились это делать. Подавай нам все на тарелочке. А ты должен преступника нюхом учуять. Ты должен его психологически высчитать, выбрать наиболее верный путь. Оцени обстановку. Пощупай. Да, в общем, раз тебе это уже удалось.

Подполковник замолчал, расхаживая вокруг Леонова.

— Ну, ты понял? — спросил он, останавливаясь.

— Понял, — сказал, грустно улыбнувшись, майор. — Я так и думал сделать. Была бы помощь. А тут… Хочу попытаться все же пощупать. Может, подскажут что… Разбрасываться не приходится. А сейчас разрешите доложить о проделанном.

— Ну и хорошо, — подполковник сел за стол. — Если что — прямо ко мне. Единственное, что могу пока обещать: эту рыбку мы сможем поймать. А то наглеют, сволочи…

Он опять поднялся, прошелся по кабинету. Остановившись перед Леоновым, спросил:

— Над версиями думал? О плане пока не спрашиваю.

Леонов вздохнул:

— Думал.

— Ну?

Майор заговорил не сразу. Он сосредоточился, решая дилемму: говорить или нет. Подполковник не торопил.

— Кое-что узнал сегодня утром. Вчера время потрачено впустую. Пострадавшая была без памяти, дочь в глубоком шоке. Соседи — ноль, на месте происшествия — тоже. Нужны криминалисты, товарищ подполковник! — вдруг взмолился Леонов.

— Нужны, нужны, — похлопал его по плечу Мухамедзянов, — давай дальше.

— Ну, Михаил Омарович, провалю, — вместе будем делить ответственность!

— Разделим, — улыбнулся тот, — ты давай дальше. — Не забывай, что я уже вторые сутки на ногах.

Майор хотел было подняться. Мухамедзянов опять удержал его.

— Да сиди! — приказал он и шутливо ударил по плечу.

— Я понял, криминалиста не будет?

— Пока не будет. Вдовцова срочно вызвали в область.

— Но они же, вы говорите, спрашивают с нас. Как же тогда можно забирать последнего человека.

— Точно, спрашивают — не спрашивают, а результат нужен… Продолжай.

— Есть продолжать. Так вот, утром дочь оказалась более разговорчивой.

— Шок проходит?

— Точно, товарищ подполковник. Так вот, она вывела меня на отца. Оказывается, он должен был получить какие-то деньги. Он кооператор. Должен сказать, что она с достаточным скептицизмом относится к его новой роли. Раньше он где-то возглавлял строительство. Но самое-то главное, что сам Васильев тоже лежит в больнице. Вернее, лег вчера. Приступ, камешки зашалили. Разыскал я его. Он мне поведал свою историю. Васильев возглавляет строительный кооператив. В основном пока занимаются капитальным ремонтом. Несколько дней не мог получить деньги для выдачи бригаде. Вчера после обеда удалось договориться. Но вместо того, чтобы попасть на рабочее место, попал в больницу.

— Денег-то сколько? — уточнил Мухамедзянов.

— Да порядочно: сорок тысяч.

— Бригада большая?

— Восемь человек.

— О! Был бы строителем, подумал бы…

— Не дурно…

— Ты это брось, — начальник нарочито строго посмотрел на майора. — А кто их защищать будет?

Они засмеялись.

— Хорошо. Подходим к главному соображению.

Леонов хмыкнул, сглотнул слюну.

— Ясно, — начал он, облизав губы, — кто-то об этом узнал. Он ходил в кассу несколько дней, но пока не получал денег, никакого нападения не было.

— Почему напали не на него, а на квартиру?

— Мне думается, они руководствовались тем, что раз дело к вечеру, раздачу денег он перенесет на утро. Наверно, у него было опасение, его люди могли разойтись, а таскаться на ночь глядя с такой суммой вряд ли кому захочется.

— Предположим.

— Значит, были наводчики.

— Не сомневаюсь. Кто?

— Все же я думаю, что мог быть замешан кто-то из бригады.

— Ты Васильева об этом спрашивал?

— Так точно. Он перебрал всех. Вроде никого не подозревает. Работают недавно, людей знает неважно.

— Что ж, допустим. Дальше.

— Мог кто-то из банка. Сумма солидная. Могли стукнуть.

— Н-да-а…

Подполковник опять заходил взад и вперед. Майор машинально следил за его движениями.

— А не смотрел кто рядом-живет из бывших?

Майор покачал головой.

— Вот и нужны на это люди…

— Смени пластинку, — подполковник насупился, — давай дальше.

— Третье. Могла кому-то проговориться жена.

— А хозяин?

— Утверждает, никому ничего не говорил.

Подполковник, опустив голову, долго молча расхаживал по кабинету. Леонов не спускал с него глаз. Наконец Мухамедзянов остановился.

— Это все?

— Все, — Леонов вздохнул.

— А четвертого нет?

— Нет.

— Не исключай. А в общем я одобряю все твои версий. Какая наиболее вероятна?

Мухамедзянов, выдвинув стул, облокотился на спинку.

— Какая-какая, — Леонов застучал пальцами по столу, — если бы я знал… Думаю, первые две наиболее вероятны. Хочу начать с первой.

— С первой, с первой, — подполковник выпрямился. — Ты же говорил, что Васильев исключает.

Майор покачал головой.

— Вы не так меня поняли. Он сказал, что не может кого-либо подозревать.

— Да, существенная поправка.

Подполковник улыбнулся.

— Я считаю, — сказал майор, — исключать этого нельзя.

— Я тоже так думаю, — поддержал Мухамедзянов.

Зазвонил телефон. Михаил Омарович взял трубку:

— Да. Я. Слушаю… Нет. Пока нет… Работаем… Да-да… Я говорю, принимаем меры. И по второму. Говорю, и по второму… Ясно? Хорошо. До свидания.

— Исполком интересуется, — он повернулся к Леонову. — Подавай убийство, давай Васильеву. Поучают. Ну, ладно… Им там видней, что нам здесь делать. Итак, хочешь начинать с первой?

— Да, товарищ подполковник.

— Ну, что же, как говорили в старину: с богом!

VIII

Бригаду Леонов нашел, как и говорил Васильев, в бывшей гримерной старого Дома культуры, где бригада вела ремонт.

Густой табачный дым ел глаза, выбивая слезы, как на химкомбинате. На небольшом столе среди бутылок из-под кефира и газировки, немытых стаканов, кусков недоеденной колбасы и хлеба валялась разбросанная колода карт. На краю стола, опираясь на одну ногу, сидел сумрачный обросший брюнет. Его широкие плечи были вяло опущены. Одет он был в пеструю грубой домашней вязки кофту. Остальные члены бригады, — кто лежа, кто сидя на чем попало, — вели какой-то разговор. При появлении Леонова они замолчали, неприязненно глядя на него. «Семеро. Все на месте», — отметил про себя Леонов.

— Здоровеньки булы, — постарался придать веселость своему голосу.