Чингиз Абдуллаев - Упраздненный ритуал

— Значит, Габышев работает в Москве? А вы уверены, что он прилетит в Баку на встречу со своими одноклассниками? В его положении лучше остаться в Москве и не рисковать.

— Он уже прилетел, еще несколько дней назад. Вова не такой парень, чтобы отказаться от встречи с друзьями.

— Странное постоянство, — пробормотал Дронго. — Вы не находите?

— Нет. Он всегда был таким.

— Он дважды женился? И оба раза разводился?

— К сожалению. Ему не везет, так же как и Свете.

— Может, поговорим немного о Светлане Кирсановой? Из ваших слов я понял, что она была «роковой красавицей» вашего класса.

— Она была красивой женщиной, — согласился Аббасов, — вернее сначала красивой девушкой. Она всем нравилась. Но многие боялись даже подойти к ней. Кроме Вовы, она дружила только с Игорем. Но это были просто хорошие отношения. Они были соседями, жили в одном доме.

— Игорь Керимов, который работает в прокуратуре?

— Да. Он всегда был очень целеустремленным человеком. С детства хотел стать юристом. Отец у него был известным человеком в городе — главный врач республиканской больницы. Игорь поступил на юридический, женился. Детей у них нет, они женаты только три года. Говорят, что он очень хороший прокурор, коллеги его уважают, очень ценят. Игорь был самым сильным парнем в нашем классе. Мы всегда выставляли его во время наших разборок.

— Там были еще двое парней, — напомнил Дронго.

— Но эти двое вообще не способны на убийство, — пробормотал Аббасов.

Стюардесса разносила обед, приветливо улыбаясь, подавала подносы пассажирам. Дронго раскрыл пакет, достал вилку, нож, ложку.

— Почему не способны? — спросил он, отламывая кусочек хлеба.

— Вы видели еврея, способного на убийство? — улыбнулся Аббасов. — Наш Альтман врач, а не убийца. Хотя я думаю, что скоро он эмигрирует в Америку. Кажется, он уже прошел собеседование в американском посольстве и получил въездную визу. У него дядя живет в Балтиморе.

— Между прочим, я работал с агентами МОССАДа, — невозмутимо сообщил Дронго, — это самые лучшие профессионалы, в том числе и ликвидаторы. Национальная принадлежность даже к такому народу не дает алиби автоматически.

— Конечно. Я понимаю. Он врач. Все говорят, что очень хороший врач. Его отец руководил шахматной школой в Баку. Вы знаете, какая у нас была шахматная школа? Лучшая в мире. И даже Каспаров некоторое время учился у Альтмана-старшего. Отец умер три года назад, и мы всем классом были на его похоронах.

— Остается четвертый. Кажется, Фазиль Магеррамов.

— Да, наш Фазик. Он маленького роста, такой заводной. Он всегда был у нас заводилой, таким мотором, который нас всех объединял. Очень хороший парень. Всегда всем помогает. Его дом был рядом со школой, и мы столько раз убегали с уроков, чтобы посмотреть у них дома видеомагнитофон. Его отец работал водителем в местном отделении «Совтрансавто» и привез тогда видеомагнитофон. В начале восьмидесятых это было большой редкостью. У Фазика была коллекция кассет. В основном порнуха, но был даже «Крестный отец». Все три серии. И, конечно, «Омен». Нам так нравился этот фильм.

— Кому именно нравился? — вдруг вмешался в разговор Вейдеманис, сидевший у окна рядом с Дронго. Он внимательно слушал рассказ Аббасова.

— Всем, — чуть смутился Раис, — всем нравился. Мы смотрели до ночи. Пока нас не выгоняли домой. Даже младшая сестра Фазика смотрела фильмы вместе с нами.

— Вы говорили о Светлане Кирсановой, — напомнил Дронго, — и почти ничего не сказали о других женщинах, которые были с вами во время этого злосчастного похода в горы.

— Я вам про них рассказывал, — возразил Аббасов.

В этот момент самолет довольно сильно подбросило, после чего лайнер начало сильно трясти. Капитан корабля включил огни, призывавшие пассажиров занять свои места, и извинился за причиненные неудобства.

— Я вам расскажу, — предложил Аббасов, не обративший внимание на качку самолета, но Дронго сделал отрицательный жест рукой.

— Не нужно ничего рассказывать, — мрачно пробормотал Дронго, — лучше, если вы немного помолчите. Мне нужно отдохнуть.

Он отодвинул поднос с едой и закрыл глаза. Аббасов тревожно взглянул на Дронго.

— Вам плохо? — участливо спросил он.

— Да, — открыл глаза Дронго, — мне очень плохо. Если самолет будет трясти еще минут десять, я боюсь, что вместо вашей школы окажусь в реанимации.

Командир экипажа, словно услышавший недовольство пассажира, резко поднял авиалайнер, стремясь поскорее миновать зону турбулентности.

— Я потому и летаю самолетами «Люфтганзы», — вздохнул Дронго, — что они хотя бы пытаются что-то сделать для пассажиров.

Он снова закрыл глаза. Через несколько минут тряска прекратилась. Стюардесса убрала подносы с остатками еды. Дронго открыл глаза и обратился к Аббасову.

— Теперь можете рассказать о ваших женщинах. Про Кирсанову я уже слышал. Давайте про остальных.

— Ольга Рабиева, я уже говорил, что она была…

— Вашим комсоргом, это я помню. Кто с ней сидел за партой? Вы можете вспомнить, кто именно с ней сидел?

— Нет… Сейчас вспомню. Да, вспомнил. Рядом сидела Таня Гюльбекян. Она уехала в Армению. Да, именно Таня.

— Ольга была вместе со своей семьей в Таджикистане. Вы говорили мне, что они уехали из-за начавшейся гражданской войны. Чем занимался ее муж? Может, он сбежал не только из-за войны, но и опасаясь мести возможных обидчиков?

— Не знаю. Он занимался торговлей. Я не узнавал таких подробностей.

— А вторая? Лейла Алиева? С кем она сидела?

— Кажется, с Леней Альтманом. Да, в десятом классе они сидели рядом, за первой партой.

— Кто ее муж?

— Тоже врач. Хороший парень. Он приходил за женой. Они дружат с Альтманом.

— Кто она по специальности?

— Офтальмолог.

— А ее муж?

— Кажется, сексопатолог.

— А чем сейчас занимается бывший муж Светланы Кирсановой?

— Что? — вздрогнул Аббасов.

— Я спросил, чем сейчас занимается бывший муж Кирсановой. Вы сказали, что он был режиссером ТЮЗа, но потом бросил и эту работу. Чем он сейчас занимается?

— Да, да, — кивнул Аббасов нахмурившись, — вы знаете, я сейчас вспомнил, что когда наш автобус должен был утром выехать в горы, я увидел, как Света разговаривала со своим бывшим мужем. Три года назад я не придал этому никакого значения.

— Чем он занимается?

— Не знаю точно. Кажется, служит в налоговой полиции.

— Он больше не появлялся на ваших встречах?

— Нет, не появлялся. Но я вспомнил, что именно он тогда пришел проводить наш автобус. Мы еще шутили над Светой, что она второй раз собирается замуж за своего первого мужа. Дурацкие шутки, конечно.

Самолет опять слегка тряхнуло, и Дронго снова закрыл глаза. Вейдеманис усмехнулся. Его не беспокоили подобные вещи. Аббасов непонимающе посмотрел на Эдгара, но тот лишь пожал плечами. Нужно было немного подождать. Через несколько минут, когда полет несколько стабилизировался, Дронго взглянул на Аббасова.

— Вы пошли в горы, когда вас было одиннадцать человек, — сказал он, — одиннадцать человек, которых вы знаете много лет. Скажите мне честно, кого именно вы подозреваете?

— Никого, — ответил Аббасов, — я много раз задавал себе этот вопрос. Я знаю всех много лет. Только Леня Альтман пришел к нам в третьем классе, остальных я знаю с первого класса. Я никого не могу подозревать. Никого.

Дронго молчал. Он вновь закрыл глаза, словно пытаясь что-то осмыслить. На этот раз не было никакой тряски. Аббасов взглянул на Вейдеманиса. Тот приложил палец к губам. Лучше дать возможность Дронго подумать, понял Аббасов. Через некоторое время объявили, что самолет идет на посадку. Дронго пристегнул ремни и задал Аббасову последний вопрос:

— Ваша встреча в субботу обязательно состоится?

— Да, — кивнул Аббасов, — мы решили снова собраться. Ребята не верят в версию о маньяке. Никто не верит. Игорь Керимов обещал проверить всех на детекторе и доказать, что два убийства — лишь случайные совпадения, а Рауф сорвался со скалы сам.

— Посмотрим, — сказал Дронго.

Глава 3

Пересадка в аэропорту Франкфурта заняла не так много времени. Самолет вылетел в Баку точно по расписанию. На этот раз Дронго сел ближе к иллюминатору, чтобы немного поспать. Самолет почти не трясло, и после того как стюардессы разнесли обед, можно было немного отдохнуть. Дронго отказался от обеда, его спутники, напротив, с удовольствием поели. Когда Аббасов, удобно расположившийся в широком кресле, задремал, его неожиданно разбудил Дронго, оказавшийся рядом.

— Извините, что я вас разбудил, — пробормотал он, — вы помните, как поднимались на скалу?

— Какую скалу? — не понял полусонный Аббасов.

— Я имею в виду, когда вы поднимались в горы. Вы можете описать, кто шел первым, а кто следом.

— Сейчас вспомню, — Аббасов задумался, — вообще-то мы поднимались не совсем цепочкой. У нас не было точного маршрута. Никто не думал, что там можно свалиться. Мы поднимались все вместе. Каждый сам по себе. У нас не было никакого снаряжения. Непонятно, как Рауф мог поскользнуться.